Александра правдиво описала расставание с мужем – военным контрразведчиком, пленение фашистами, обстоятельства потери детей, нахождение в фашистских лагерях и работу на танкоремонтном заводе в немецком городе Гумбиннене. Без рисовки рассказала, как занималась вредительством с подругами-патриотками при ремонтных работах, подробности побега из неволи.
Конечно, все ее показания проверили и только потом поверили…
После этого без труда освободили Александру из фильтрационного лагеря. Помогли с трудоустройством – определили инспектором в отдел народного образования. Одновременно коллеги вели разыскную работу по установлению мест служебного нахождения ее мужа – Александра Алексеевича. Занимались они и розыском детей Шуреповых.
Через некоторое время в кабинет, где она работала, вошли два офицера – военных контрразведчика. Один из них был в звании капитана, другой – с погонами старшего лейтенанта. Она одновременно и удивленно, и испуганно посмотрела на них, ожидая разнополюсных вещей: вестей о муже или своего ареста – время продолжало быть непредсказуемым. Но их лица светились неприкрытым оптимизмом.
– Александра Федоровна? – спросил капитан.
– Да!
– Ваш муж Александр Алексеевич Шурепов жив-здоров!!! – теперь хором радостно вскрикнули вошедшие офицеры.
– Пра-вда-а-а? – растяжисто от неожиданности проговорила женщина и чуть было от такой радостной вести не потеряла сознание.
– Правда, правда, Александра Федоровна, мы нашли вашего мужа, – заметил капитан. – А ну, Гриша, прочти.
Старший лейтенант достал из кармана вчетверо сложенный лист и стал читать:
«Но ваш запрос №… от… 1945 года сообщаем, что подполковник Шурепов Александр Алексеевич 1913 года рождения, с первых дней войны до победного конца находился на фронте и в настоящее время проходит службу в войсковой части – полевая почта №…»
Словно неведомая мощная пружина подбросила женщину от стола в сторону Григория. Она обняла его горячими руками и, одновременно рыдая и смеясь, стала целовать офицера, приговаривая: «Я это чувствовала, я знала, что он герой, что он останется жить и дождется меня. Я верила ему – ве-ри-ла-а-а!»
Коллеги мужа заверили ее, что они дадут срочное сообщение о ее местонахождении. Через неделю пришла телеграмма:
«Срочно выезжаю отпуск. Жди. Скоро буду. Твой Саня».
Прижав телеграмму к груди, она долго ходила по комнате. Вечером следующего дня Александра услышала шум автомашины. Птицей подлетела к окну. Она увидела старенький виллис, на котором приезжали к ней недавно офицеры, и… вылезавшего из машины своего огромного Саню…
Он вошел в коридор. Она бросилась к нему на шею. Александру трудно было узнать. Обнялись, оба заплакали от радости встречи. Она в нем увидела возмужалого, опаленного ветрами и закаленного бурями войны своего защитника; он в ней, исхудалой и уставшей, – свою дорогую Сашеньку, в волосах которой не по годам появились седые пряди.
Говорили и говорили всю ночь – и никак не могли наговориться. И все же в круговороте разговоров присутствовала одна животрепещущая тема – судьба детей. За время отпуска отец и мать сделали много: выяснили круг приютов, домов-интернатов, куда могли попасть дети, отправили ориентировки и запросы о дочерях, опросили немало людей, способных помочь в разыскных мероприятиях. Но никаких конкретных зацепок пока, увы, получено не было…
Больше того, скоро радость встречи развернулась в сторону очередного этапа тревожного счастья: с одной войны Александр и Александра поехали на другую – с Японией.
Теперь они были вместе!
Глава тринадцатаяПоследний аккорд войны
На войне любая воюющая страна старается заиметь союзников для того, чтобы ощущать поддержку в тех или иных действиях от своих сателлитов – помощников по агрессии: экономических, политических и военных. Для гитлеровской Германии на Дальнем Востоке таким подручным Берлина был Токио.
Наш близкий территориально сосед и традиционный враг на дальневосточных рубежах – милитаристская Япония только за первый период XX столетия четырежды вынашивала агрессивные планы. Подготовившись к войне, она искала повод, а затем вступала в боевые столкновения, если точнее – агрессивные войны, большие и локальные, с царской и Советской Россией.
Русско-японская война 1904 – 1905 годов, развязанная Японией при активном содействии Англии и США, стала позором царской России.
23 августа 1905 года был подписан унизительный для России Портсмутский мир. Япония захватила Корею, Порт-Артур, Южный Сахалин и, утвердившись на Курильских островах, закрыла России на Востоке многие удобные выходы в океан и к русским портам на Камчатке и Чукотке.
Воспользовавшись слабостью России после проигранной Первой мировой войны, революционными событиями и Гражданской войной, Япония первой из иностранных государств начала военную интервенцию против нашей страны.
В годы Гражданской войны японская агрессия на Дальнем Востоке, охватывающая Приморскую, Амурскую, Забайкальскую области и Северный Сахалин, продолжалась с 1918 по 1925 год.
Она была не только самой длительной по времени, но и групповой, альянсной, нанесшей нашей стране огромный экономический ущерб. Кроме Японии в интервенции участвовали Англия, США, Франция, Италия и Канада.
Японские войска оставались в Приморье до 1922 года, а Северный Сахалин удерживали до 15 мая 1925 года.
Общие убытки только по Приморью составляли более ста миллионов рублей золотом.
Первого марта 1932 года на территории Маньчжурии японская военщина в лице Квантунской армии организовала агрессивное по отношению к Советской России государство Маньчжоу-Го со столицей в Синьцзине и императором Пу И, который внешнюю политику строил в русле агрессивных поползновений Токио. А они были пропитаны духом милитаризма, с его жестокостью, безумием и фанатичным экстремизмом.
Главной задачей Страны восходящего солнца и ее основной ударной силы – Квантунской армии, созданной в 1931 году, было завоевание северных территорий с нашим лакомым куском под названием Дальний Восток.
С середины 30-х годов Япония в ходе некоторых инцидентов на границе изучала реакцию СССР не только на свои локальные провокации, но и на такие военные события, как у озера Хасан в 1938-м и на реке Халхин-Гол в 1939 году. Они имели своей целью прощупать боеспособность и боеготовность армии противника.
В этих боевых столкновениях японцы получили по зубам.
Мощь нашего натиска красноречиво отразил в своем дневнике погибший японский солдат Факута. Записи переведенного дневника японца использовал в своей книге «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, которому они были переданы.
Вот ОНИ:
«20 августа 1939 года.
С утра установилась хорошая погода. Истребители и бомбардировщики противника, штук 50, группами появились в воздухе. В 6:30 артиллерия противника всей своей мощью начала обстрел. Артиллерийские снаряды стонут над головой. Тучи артиллерийских снарядов падают поблизости от нос. Становится жутко. Команда наблюдения использует все, чтобы разведать артиллерию противника, но успеха не имеет, так как бомбардировщики бомбят, а истребители обстреливают ноши войска. Противник торжествует по всему фронту.
7 ч. 45 м.
Становится жутко. Стоны и взрывы напоминают од. Сложилась очень тяжелая обстановка. Положение плохое, мы окружены. Если ночь будет темной, все должны быть в ходах сообщения, располагаясь в ряд… Душа солдата стала печальной… Наше положение неважное, сложное, запутанное.
8 ч. 30 м.
Артиллерия противника не прекращает обстрела наших частей. Куда бы ни сунулся, нигде нет спасения, везде подают снаряды, наше спасение только в Бдисатве.
14 ч. 40 м.
Идет беспощадный бой, сколько убитых и раненых – мы незнаем… Обстрел не прекращается.
21 августа.
Множество самолетов советско-монгольской авиации бомбят наши позиции, артиллерия также все время беспокоит нас. После бомбежки и артогня бросается в атаку пехота противника. Число убитых все более и более увеличивается. Ночью авиация бомбила наши тылы.
22 августа – 9.30.
Пехота противника начала атаку, пулеметы противника открыли сильный огонь. Мы были в большой опасности и страшно напугались. Настроение заметно ухудшилось. Когда всех офицеров убили, меня назначили командиром роты. Это меня страшно взволновало, и я всю ночь не спал…»
На этом обрываются записи Факуты.
И.В. Сталин дал высокую оценку действиям наших войск. Нарком обороны К.Е. Ворошилов в приказе от 7 ноября 1939 года писал:
«Подлинной еловой покрыли себя бойцы и командиры – участники боев в районе реки Халхин-Гол. За доблесть и геройство, за блестящее выполнение боевых приказов войско, участвовавшие в боях в районе реки Холхин-Гэл, заслужили великую благодарность».
Именно с этих мест и с этого времени стала восходить полководческая звезда в будущем четырежды Героя Советского Союза маршала Г.К. Жукова.
В ответ на монгольско-маньчжурские пограничные события Япония в сентябре 1940 года присоединилась к фашистскому военному блоку, так называемой оси, и начала активизировать свою захватническую политику. К 1941 году она заняла Французский Индокитай, после того как Франция была завоевана Германией и больше не могла защищать свои интересы в Азии.
Япония, надеясь на победоносное шествие вермахта по Европе, неминуемо двигалась в сторону конфронтации с Западом. Она была одержима захватом Южноазиатских стран, намереваясь сделаться чуть ли не хозяйкой Тихоокеанской акватории – этакой самурайской Османией…
Как уже подчеркивалось, блицкриг Советской России готовила не только Германия, но и ее сателлит по «оси» на Дальнем Востоке – Япония. План «молниеносной войны» Токио против Москвы готовился заранее и прорабатывался со всей тщательностью и японской изощренностью.