Наиболее характерными операциями, проведенными органами и войсками МВД, являются следующие:
В августе 1947 года агентурой пограничных войск МВД были выявлены связи Белостокского округа АК-ВИН с Гродненским обводом.
В результате проведенных оперативных мероприятий были арестованы и переданы органам МГБ семь эмиссаров-связников, шесть переправщиков через границу и два других участника АК.
В сентябре 16 пограничным отрядом МВД в Сопоцкинском районе Гродненской области были арестованы 11 участников националистического подполья – Бильчинский, Мачичик и другие. Все они осуждены военным трибуналом…
Лидским горотделом УМВД Гродненской области ликвидирована банда АК главаря Капчеля численностью 8 человек, который совершил до 20 вооруженных ограблений…
В октябре месяце 16 погранотрядом МВД переданы УМГБ Гродненской области агентурные и следственные материалы на руководителя местной организации АК-ВИН ксенза Красовского, впоследствии арестованного.
Органами и войсками МВД Белорусской ССР с марта 1947 по январь 1948 года изъято 19 пулеметов, 207 автоматов, 992 винтовки, 55 винтовочных обрезов, 729 пистолетов и револьверов, 35 гранат и свыше 5000 патронов…
Министр внутренних дел СССР С. Круглов».
Нужно отметить, что в некоторых районах Гродненской области были сорваны выборы в Верховный Совет БССР. Как реакция на это ЧП в Минске прошло закрытое заседание ЦК КП(б) Белоруссии, которое поручило министрам МГБ и МВД Цанаве и Бельченко активизировать борьбу с националистическими проявлениями и политическим бандитизмом. Конкретно республиканским силовым министрам было указано:
«…Решительным образом усилить мероприятия по борьбе с антисоветским подпольем и бандитизмом».
Министр ГБ Лаврентий Цанава не задержался с ответом. Через несколько недель в республиканском ЦК Компартии уже лежала докладная записка, в которой имелись такие данные:
«…Выявлены и ликвидированы 15 белорусских, польских и украинских националистических организаций в Барановичской, Брестской, Гродненской и других областях.
Полностью ликвидировано 36 активно действующих банд и нанесен серьезный урон оставшимся 41 банде».
В западных областях Белоруссии находилось более двух тысяч бойцов и офицеров войск МВД и милиции.
Политическая обстановка в Белоруссии даже в конце сороковых продолжала оставаться тревожной. Свидетельством тому могут служить воспоминания бывшего сержанта СА Николая Изотова, который участвовал в войне после войны на территории Белоруссии в период с 1947 по 1950 год. Он писал:
«В 1947 году нашу часть направили в Белоруссию, где я прослужил до 1950 года. Находясь в Белоруссии, довелось увидеть многое… Все эти годы обстановка оставалась напряженной. Были случаи убийства, налеты на караульные городки…
Было опасно гулять в одиночку…
Когда дело доходило до окружения той или иной группы бандитов, в ход пускались все виды оружия. В одном из таких боев в нашей части погибло около 70 солдат и 50 человек из милиции. Это несмотря на то что война была закончена. Опасность преследовала нас и после войны, по самый день моей демобилизации – 22 апреля 1950 года…»
Период 1948 – 1956 годов характерен тем, что повстанцы действовали в основном в составе легких групп: по пять – десять человек. Сами налеты совершали меньшим составом: два – пять человек. В основном эти мелкие группы специализировались на физическом устранении партийно-советских активистов и руководителей сельсоветов, колхозов, предприятий и военнослужащих.
Совершали они и диверсии в народном хозяйстве, особенно на железнодорожном транспорте.
В октябре 1952 года в Москве состоялся XIX съезд ВКП(б), принявший решение о переименовании партии в КПСС. Именно тогда один из оперативных работников принес Шурепову листовку с горькой шуткой. На листе из ученической тетради в клетку печатными буквами были написаны вопрос и ответ. Вопрос: «Что такое КПСС?». Ответ: «Крепостное право Советского Союза».
Такие листовки распространялись не только по Гродно, но и в других районных центрах области. Вскоре задержали исполнителя и распространителей. Они оказались учащимися ФЗУ. Их не судили – обошлись только профилактикой.
По прибытии в Гродно для прохождения дальнейшей службы мысли искать и найти дочерей Галю и Наташу не покидали ни на минуту ни Александра, ни Александру. Несмотря на служебную занятость, Шурепов с упорством продолжал поиски, он нутром чувствовал, что дети могли быть в Германии. Нужно признаться, что помогали искать девочек Шуреповых и его коллеги по ГСВГ.
Однажды пришла ориентировка из Управления военной контрразведки МГБ по ГСВГ о существовании до недавних пор детского приюта, а фактически кошмарного концлагеря для детей под названием «Группа «Пляумфе». Эта группа была создана фашистскими медиками сначала для опытов, а потом для деловых целей – выкачивания из детишек крови и вливания ее немецким офицерам и солдатам. Эта методика нацистскими эскулапами использовалась, как говорится, на полную катушку.
Этой новостью Александр Алексеевич поделился с женой.
– Неужели Галя и Наташа оказались там? Изверги! – всплакнула Александра.
– Не надо отчаиваться. Будем искать – коллеги помогут, – успокоил супругу Александр Алексеевич. – И мы вернем наше довоенное прошлое. Помнишь у Тютчева: «Минувшее, как призрак друга, прижать к груди своей хотим!»
– Как хочется с этим прошлым прижать к груди своих девочек.
– Я почему-то уверен – они живы и мы их найдем!
– Да, твои друзья живо откликнулись на наши беды.
– Общими усилиями выйдем на Галю и Наташу…
Быстро летело время на службе у офицера Александра и домохозяйки Александры в Гродно. Как уже упоминалось, на Дальнем Востоке у четы Шуреповых появилось еще двое детей – сын Сергей и дочь Оля, 1946 и 1947 годов рождения соответственно. Так что хлопот с малютками хватало.
Однако поиски Галины и Натальи мучительно продолжались. Родители чувствовали, что они в Германии. Но где? На запросы приходили иногда обнадеживающие ответы. Но однажды пришло письмо из советского посольства в ГДР, в котором сообщалось, что Галина и Наташа Шуреповы умерщвлены в группе «Пляумфе» в 1944 году.
Это был шок, леденящий душу удар по результатам многолетнего розыска детей. Но опыт, интуиция, вера говорили – не все потеряно! Надо искать и, если дочери действительно погибли, найти хотя бы подтверждающие данные об этом.
В ходе оперативной разработки группы «Пляумфе» сотрудниками военной контрразведки в Германии были обнаружены несколько десятков наших детей, захваченных гитлеровцами. Изучая эти материалы, Шурепов установил, что из Мариямполе в Германию было отправлено 50 детей, 28 из них уже возвратили на родину – в Советский Союз.
За эту работу Александр Алексеевич получил массу благодарных писем от счастливых родителей. Жаль, что государство никак не оценило этого гуманного подвига чекиста.
А тем временем контрразведчики в архивах докопались до важнейшей информации. Было выяснено, что детей Шуреповых в составе группы сопровождала некая уроженка Литвы Анна Линк. Выйдя на ее родителей в Литве, вскоре нашли и ее.
Анна Линк проживала в Баварии – в предместье Мюнхена. Она сообщила, что хотела удочерить Галю, но та отказалась, заявив:
– Мама мне ни в коем случае не велела расставаться с сестрой Наташей.
А ведь Гале в то время было всего шесть лет!
Вот какой характер у старшей дочери Шуреповых! Такие люди – штучный материал и появляются только в сплоченных семьях.
Германские коллеги полковника Шурепова встретились с фрау Анной Линк. Она им сообщила, что дети живы и по решению местных властей через некоторое время их отправят в Литву.
Вскоре очередную группу советских детей действительно переправили в Каунас. Узнав об этом, Шурепов срочно выехал туда. Но в списках прибывшей детворы свою фамилию он не обнаружил, однако обратил внимание на двух девочек-сестер Шубертайте с именами Хелена и Алдона. Особенно его поразили даты рождения: 05.05.1939 и 10.10.1940. Эти дорогие сердцу отца цифры заставили Александра Алексеевича вздрогнуть. Какая-то неведомая сила подбросила его со стула. Он вскочил, заволновался, достал фотографии дочерей и показал сотруднице приюта.
– Это они?! – вскричал он.
– Да, да! – кивнула женщина. – Старшая девочка очень похожа…
– Прошло ведь восемь лет с тех пор, как я их видел последний раз…
А еще Александр Алексеевич напомнил воспитательнице приюта, что у младшенькой должен быть небольшой шрам – на руку трехмесячной малютки упал утюг и остался след от ожога.
Женщина снова подтвердила: действительно, этот знак повреждения кожи на ручке у девочки она видела.
И вот к нему привели этих двух девочек. Он их сразу узнал, а дети, естественно, не могли в нем признать родителя. Они посчитали, что их пришли в очередной раз удочерить. Но гены дали о себе знать – зов родной крови, флюиды родственности душ, инстинкт самой природы, детская тоска о родителях толкнули их в объятия отца. Они бросились к нему на шею. Галя что-то говорила на смешанном польско-немецком языке, а Наташа шептала: «Я-я, гут, гут!»
Свой родной русский язык они не знали… Забыли…
Александр забежал на почту и отправил телеграмму жене:
«Дорогая, еду с нашими девочками. Не волнуйся. Все хорошо».
Когда Александр с дочерьми вошел в квартиру, дети бросились к матери со словами: «Мамите! Мамите!»
Плакали все, – слезы радости были сладкими.
Теперь семья состояла из шести человек. Но для понятия «семь я» не хватало одного человечка. И в 1952 году появился сын Андрей.
Однажды, это случилось в августе 1951 года, день начинался не совсем по-летнему. С утра накрапывал дождь. Появился северный ветер. Жители Гродно, особенно женщины, шли на работу не по сезону в плащах – утеплились основательно. За полковником Шуреповым пришла служебная машина. Нужно было наведаться в особый отдел одного из гарнизонов.