Водитель-солдат вылез из автомашины и стал протирать правую дверцу, всю забрызганную грязью промчавшимся лихачом.
Александр Алексеевич в окно увидел подъехавший ГАЗ-69.
– Ты посмотри, Саша, какой у меня новый водитель Никита. Месяц, как езжу с ним. Кстати, твой земляк – сибиряк. Внимательный. Следит за машиной. Плащ-накидку не возьму. Из дома – в машину, а из машины – в штаб, – поделился в конце представления шофера Александр.
– Нет-нет, мало ли какие обстоятельства могут быть. Смотри – небо все затянуто свинцовыми тучами. Дождь может быть обложным. Возьми плащ, – порекомендовала супруга.
– Убедила…
Положив на руку плащ-накидку и попрощавшись с детьми и супругой, он выскочил из подъезда и шмыгнул в машину. Пистолет в кобуре висел на широком офицерском поясе.
– Здорово, Никита!
– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал солдат своего начальника.
– Оружие на месте?
– Да, ППШ с полным боекомплектом.
– Как, доедем в такую погоду? – поинтересовался Шурепов. – Смотри – сплошное бездорожье будет на «проселочных магистралях».
– Машина – танк!
– Ну, если танк, то доберемся! – Александр Алексеевич указал маршрут и название гарнизона, в котором Никита еще не бывал.
«Надо сократить путь. Выиграем километров семь», – решил Александр Алексеевич и приказал водителю съехать с участка большака, вымощенного еще при Польше серым гранитным булыжником. Этот участок пути был ужасен из-за колдобин, ухабов и ям, заполненных водой. Жалко стало автомобильной подвески.
Проехав несколько километров по шоссе, машина свернула на проселочную дорогу, поросшую с обеих сторон кустарником и низкорослым подлеском. Потом снова появилось безлесье. И когда оставалось до шоссе километра два, дорогу снова стиснул густой сосновый лес со стройными высокими соснами, покачивающими в вышине небольшими шапками зеленых крон. Именно здесь машину обстреляли неизвестные. К счастью, никто не пострадал, только нашли потом две пробоины в брезентовом тенте «газона».
И все же доехали до гарнизона благополучно…
Так что погибнуть можно было в любой момент в этом крае и после войны.
Отряды польской Армии Крайовой (АК) продолжали активно действовать на территории северо-западных областей Белоруссии, в том числе и в Гродненской области. Руководство АК подчинялось польскому эмигрантскому правительству в Лондоне и в своих идеологических посылах расценивало действия Германии и СССР как несправедливые и агрессивные в отношении польского народа и потому использовало концепцию «двух врагов». При таком повороте истории руководство АК исповедовало тактику проведения массовых диверсий и организации партизанского движения, особенно в западных областях Белоруссии.
Повстанцы АК не имели единой униформы. Как правило, они были экипированы в гражданскую одежду и польское довоенное обмундирование. Часто носили трофейную форму немецкой армии. Непосредственно на территории Белоруссии во время войны действовало более четырнадцати тысяч аковцев. Они вели себя жестоко против мирного населения, грабя и убивая белорусов, не желающих поддерживать идею возвращения этих земель полякам.
Так, командир Столбцовского отряда АК А. Пильх по кличке Гура признался, что с весны 1943 по июнь 1944 года его легионеры уничтожили около шести тысяч местных граждан.
Таким образом, деятельность банд АК всегда была, как правило, четко антибелорусской и являлась продолжением – другими средствами и в других условиях – политики довоенной Польши.
Несмотря на то что 19 января 1945 года польский бригадный генерал Окулицкий издал приказ о роспуске АК и освобождении солдат и офицеров от присяги, большая часть аковцев, предвидя репрессии с советской стороны, из леса не вышла, а продолжила сопротивление партизанскими методами.
Сегодня некоторые историки говорят, что аковцы воевали и с немцами. Но их «борьба с немцами» часто сводилась к искоренению белорусов, служивших в полиции, белорусов-учителей, чиновников и их семей. Но большая часть повстанцев пошла на тайное сотрудничество с гитлеровцами, предложившими оружие в обмен на нейтралитет, очищение от «советов» определенных районов и активизацию борьбы с истинными народными мстителями – советскими партизанами.
В ходе изучения оперативной обстановки в Гродно А.А. Шурепов узнал, что тесными связями с немцами отличались полевые командиры бандитских формирований А. Кшыжановски – «Вильк», Ю. Свида – «Лех», Ч. Заенчковски – «Рагнер», А. Пильх – «Гура», С. Шендэляж – «Лупашко» и другие. С действиями остатков этих отрядов полковнику пришлось не раз встречаться на поле боя тайной войны после войны.
На завершающей фазе войны они даже разработали план «Острая брама», предусматривающий освобождение поляками Вильнюса до подхода Красной армии. Но он не удался – его разметал смерч воинов 3-го Белорусского фронта. 13 июля 1944 года Вильнюс был освобожден советскими войсками.
Пришлось полковнику А.А. Шурепову встретиться и с деятельностью банды Д. Треплинского – «Басты», которая терроризировала местные власти и мирное население.
С местной властью и военнослужащими воевали также банды ОУН – УПА. Особой активностью отличался образованный в 1943 году военный округ «Туров» под командованием Стельмащука. Всего к лету 1944 года на территории БССР действовало около четырнадцати тысяч уповцев.
После освобождения Белоруссии от немецко-фашистских оккупантов украинские борцы «за свободу белорусского народа» сделали ставку на проведение военных операций против частей Советской армии, Внутренних войск НКВД, территориальных органов МГБ и партийно-советского актива.
Борьба с украинским националистическим подпольем на территории Белоруссии продолжалась более десяти лет.
Третьей антибелорусской силой являлись бульбаши – отряды атамана «Тараса Бульбы» – Боровца, «героя» Олевской трагедии на Ровенщине по уничтожению евреев в этом небольшом городке на Полесье.
Проявил свою жестокость он и в Белоруссии. Так, 25 октября 1944 года в деревне Черняны Дивинского района Брестской области своим отрядом он атаковал взвод красноармейцев. Силы были неравные, поэтому часть бойцов и офицеров они захватили в плен. После нечеловеческих пыток всех советских солдат со связанными руками и ногами сожгли на костре.
После освобождения Белоруссии от гитлеровцев война еще продолжалась, поэтому проходила мобилизация в Советскую армию. Мобилизовали в Дивинском районе только пятьдесят человек из нескольких тысяч призывного возраста. Не явившиеся на сборные пункты юноши убежали в лес и пополнили отряды УПА, бульбашей и аковцев.
Для борьбы с бандитами на этой территории использовалась и практика формирования ложных антисоветских отрядов, которая была весьма эффективна. Полковник А.А. Шурепов, как мастер острых операций и радиоигр, принимал в этом активное участие. Эту сложную работу проводили смелые, опытные и хорошо знающие оперативную обстановку военные контрразведчики вместе с территориальными органами госбезопасности. Создавались они на основе умения отдельных агентов органов МГБ и офицеров-контрразведчиков входить в доверие к противнику.
Таким образом в 1949 году был уничтожен штаб Кобринского надрайонного провода ОУН. Последняя оуновская группа была ликвидирована в 1952 году вместе с группой надрайонного проводника И. Панько – «Сикоры».
Жертвами бандеровцев на территории БССР порой становились не только военнослужащие армии, сотрудники МГБ, милиции или государственные служащие, но и мирные жители. С позиций сегодняшнего дня надо признать, что немало белорусских крестьян часто поддерживало повстанцев в их антисоветской и антисталинской борьбе. Уж слишком жестоко проходила советизация на территории западных областей Украины и Белоруссии с выселением десятков тысяч семей из числа местных граждан.
В любом случае эпизоды той неизвестной полесской войны заслуживают глубокого и всестороннего изучения, переосмысления и построения новой жизни, но не по майдановским лекалам, с приглашением американцев и бандеровских отпрысков для смены власти, а если быть откровенным – государственным переворотом.
Спорт, физкультура и гимнастические снаряды для аккумуляции силы всю жизнь сопровождали семью Шуреповых.
Везде, где бы ни служил военный контрразведчик, он не давал покоя мышцам, а это способствовало активной работе ума. Всегда день для него, жены и детей начинался с физзарядки. Утренние занятия нужны были им для поддержания положительного тонуса в течение рабочего дня и, конечно, для спорта, которому они оставались верны долгие годы. Они любили легкую атлетику – царицу спорта и имели в ней высокие результаты.
Переехав в Гродно к новому месту службы, Александр Алексеевич и Александра Федоровна принимали участие в спортивных соревнованиях по легкой атлетике.
Из воспоминаний Галины Шуреповой:
«Но этих спортивных состязаниях, проведенных в 1948 году, папа и мама побили восемь областных легкоатлетических рекордов. Отец – в толкании ядро, метании диска и копья, прыжках в высоту, а мама – в беге но шестьдесят и двести метров, прыжках в длину и метании копья.
Об этом писало одна из гродненских газет тех лет в отчете о чемпионате области. Пожелтевшая от времени вырезка из этой газеты долго хранилась у нос в семье…»
И это в пору, когда Александра Федоровна была уже матерью четверых детей. Галю и Наташу они к тому времени еще не нашли и все силы отдавали поискам пропавших дочерей.
Время первых послевоенных лет в Белоруссии было тревожное. Каждое утро жена провожала мужа, не зная, вернется ли он вечером живым и здоровым, потому что для военных контрразведчиков война тогда еще не закончилась. Она продолжалась и на гродненской земле, густо засеянной акциями бандформирований как чисто уголовного порядка, так и политического авантюризма, и снова с потоками невинной крови.
Те, кто вернулся с войны, ненавидели войну, они устали от нее. Солдаты и офицеры, бывшие труженики, изголодались по мирному труду, истосковались по семьям и хотели только одного – мирного неба. Но, если небо очистилось от стервятников люфтваффе, на земле население продолжали беспокоить любители наживы, мести и стрельбы по живым мишеням.