Алексей знал за собой это качество и даже несколько нескромно им гордился, — он действительно умел хорошо сколачивать группы из недавно ещё незнакомых бойцов. Вот кто скажет, что Еланчик у него в роте только с 14 декабря? Две недели вместе, три выхода — и вот вам спец! Не всё ещё умеет, конечно, но как скрадывается! А как охранение отрабатывает! Не хуже Злого — а Юрка ведь профессионал. А Ведьмак, Дядя Боря, Доба, Шрек! Да, ребята, вас бы сюда…
Не спецназ ВДВ, конечно, кирпичи об голову не ломают. Но именно в разведке, в искусстве скрадываться на местности, незаметно оказаться позади врага, в искусстве таиться в засаде и устраивать оппоненту зловредные взрывоопасные сюрпризы — тут действительно удалось добиться впечатляющих результатов. В последнее время бригадное начальство стало серьёзно подхваливать его подразделение, но, самое главное, по слухам, начало им подхваливаться перед своим руководством.
Ну что ж… По тем же слухам, в ОРБ тоже собрались бойцы не слабые. Но их ещё надо узнать. Среди них ещё надо найти не только лучших, но — «своих». А эти два понятия далеко не совпадают в реальной жизни: лучших и так командиры знают, а потому кто их тебе отдаст! «Свои» — они у каждого свои. Хоть война, конечно, такая штука, которая всё равно заставляет всё перетасовывать…
Словом, второй день новой службы был больше посвящён не боевой подготовке, а скорее выяснению, в каком тут состоянии само представление о «разведывательно-боевых задачах».
Нет, то, что действия разведгрупп в современных войнах превратились из вида боевого обеспечения в способ вооружённой борьбы, тут понимали все. Испытали на собственной шкуре, можно сказать. Да и более того: собственно, вся война на Донбассе состояла именно из такого вида боевых действий. Чисто позиционные дела летом были редкостью и начались, по сути, только с начала перемирия. Но это уже не бои — а позиционное сидение. С перестрелками.
И только диверсионно-разведывательные группы работают вдоль всей линии боевого соприкосновения. Причём часто это не какая-то плановая деятельность, хотя бы тактической нацеленности, а просто… Ну, такое военное состояние. Состояние, когда война сама себя поддерживает: ДРГ выходят в поиск, чтобы не дать возможности просочиться ДРГ противника, не дать им возможности нагадить. Но, конечно, постараться по возможности самим нагадить врагу…
То есть весь конфликт здесь — это сплошные действия ДРГ. Более или менее численных, более или менее вооружённых, более или менее поддержанных техникой и артой. Даже «укропы», при всей их замшелой тактике, действуют в основном тоже не составом батальонных тактических групп, а сколачивают группы поменьше. Их, конечно, всё тянет на опыт Второй мировой войны, поскольку, видимо, ему больше всего обучались в их незалежных училищах, — чтобы позиции окопанные, артиллерийская поддержка, бросок танковых клиньев, атака пехоты… Ну, типа как их 30-я бригада под Металлистом в августе, которая в день в лобовых атаках по 20–30 человек теряла. Или эти бесконечные атаки на родной Александровск…
С одной стороны, да, успех был. Как они лихо — когда это было? — а, точно, 14 августа, чёрный день! — колонной прошли через Юбилейный, Лутугино и аж до Хрящеватого! А с другой стороны, и пожгли ведь мы их немало возле Георгиевки! Потому как нельзя бронегруппу такого размера гнать по дорогам, когда марш ни флангово не обеспечен, ни, главное, соответствующей организацией пехоты.
Чуток Афганистан для них получился. Подавляющая броневая мощь — она, конечно, подавляет стрелковые группы повстанцев. Но зато бронегруппа и очень неповоротлива, а потому не защищена против действий мелких мобильных тактических групп, действующих по принципу «укусил-убежал».
Вообще эта война — в какой-то мере афганская, как представлял её Алексей по училищу. А ещё больше — чеченская. Опыта которой у украинских военных как раз и нет. А в его училище её уже давали. А потом и на собственной шкуре испытал…
Вспомнилось некстати, как Настя шептала, как её завораживает овальный зрачок на раненом глазу. Чертовщинка, мол…
Эх, Настя… Как она, интересно…
В общем, протоукры эти долбаные тоже вынужденно перешли к тактике малых групп. ДРГ их, надо признать, действуют умело. А против них — оборона, использующая, по сути, те же методы ДРГ. Ей нужна разведка. И вот какой она должна быть, эта «разведка для разведки»?
Алексей сам это осмысливал, проверяя-напоминая бойцам тактику разведдействий. Раньше-то вроде тоже лохом не был, но особо и не задумывался. Идёшь на выход — вот и шевели мозгами, продумывай, как там что делать будешь в случае таком или таком.
Конечно, база нужна. Для него это была база училища. А для этих вот, таких разных и по большей части ещё незнакомых мужиков из ОРБ?
Ну что такое поиск и чем он отличается от рейда или налёта, знали все. Владели — другого, собственно, Алексей и не ожидал — тоже всем: от засады до диверсии.
Взаимодействие с артиллерией было отработано хуже — это уже штабная работа. И не то чтобы Куга был плохой начштаба — похоже, хороший, — но само положение ОРБ в военной структуре ЛНР осложняло эту задачу. Одно дело, когда ты из своей бригады выдвигаешься, там всё проще. Другое — когда ты в структуре корпуса, то есть фактически всех вооружённых сил республики. Тут уже не один штаб, а система, причём фактически штабов автономных.
А штабы ещё — и Тарас у Мишки на Новый год фыркал, да и сам Куга вчера кривился и намекал более чем прозрачно — рыхлые, несколоченные, со слабым взаимодействием и долгим сроком прохождения решений. Что они ещё покажут, когда, как Мишка сказал, война начнётся, — чёрт его знает. А много ли времени до «войны»? Судя по общему ощущению атмосферы — нет. Вот каникулы новогодние отгуляет народ гражданский — и покатится дело. А может, и раньше…
Так что тут, в ОРБ, больше полагались на «параллельные связи». С кем на участке — того и арта. И свои миномёты. Вот толк и получается.
С вооружением здесь дело вообще обстояло неплохо. Алексей «арсенал» батальона проверил ещё в первый день. На обычную группу из двенадцати человек имелось стрелялок фактически, что называется, «по уставу». Даже больше. По 4–5 единиц бесшумного оружия, причём и винторез, как у Лёшки, не был здесь совсем уж экзотикой. Хотя снайпера, конечно, в основном работали с СВД[1]. «Костры»[2] с «Обувками»[3] для АК, были и новые ГП-34[4]. Вообще никаких проблем с пулемётами, комплект по «Агленям»[5], а также «Таволгам»[6], были и «Шмели»[7] (Алексей опять тогда внутренне вздохнул: «Эх, Сан Саныч…»). «МОНки»[8], «ПОМки»[9], «ОЗМки»[10] — в количествах. «Ночники», рации, аппаратура GPS-ГЛОНАСС и прочая нужная «не-мелочь» тоже присутствовали.
Да уж, возле больших штабов и «Военторг» работает лучше…
Хотя, судя по поношенности и, так сказать, «разноформатности», кое-что из этого имущества было трофейным или приобретено частным образом.
С условными жестами и сленгом — а этот подчас бывает с о-очень разными вариациями у разных подразделений — тоже разобрались. А вот с вариантами по выбору боевого порядка при выдвижении оказались трудности — не все в этом понимали, не все и хотели понимать. Особенно местные. У нас, мол, тут своя специфика, особая местность, тут для каждой балочки свой порядок.
Частично Алексей с ними соглашался — сколько раз и самому приходилось вот так изобретать что-то отдельное. Но соглашался именно что лишь частично. Основа-то всё равно должна быть! База, общая на всё.
У ребят было отношение к боевой работе… нет, не поверхностное… и тем более не шапкозакидательское. Но — с предустановленным ощущением своего превосходства. С убеждённостью, что всё решает скорость и плотность огня. Это, конечно, так, но уж понимали товарищи эту задачу несколько бесхитростно. Встретил — убил. Как у викингов. А вот выманить и убить или подманить и убить — эти сложности считались избыточными. Как и другие тактические приёмы.
Что ж, вполне понятное наследие ещё вчера партизанской армии.
Ну, ничего, мы постараемся научиться захватывать противника за пояс! При необходимости, конечно.
— А у меня Настя была, — сообщила Ирка после завершения традиционных вопросов-ответов про состояние, самочувствие, про что врачи говорят. — С Мишкой твоим приезжала. Вон, конфет привезла. Хорошая она всё-таки девка!
— Из-за конфет, что ли? — попытался пошутить Лёшка.
В ходе тех пары-тройки встреч, на которых Ирка с Настей присутствовали, между женщинами установился вполне дружелюбный контакт.
Насколько женщины вообще умеют дружить, Алексей не знал. Вернее, сомневался в наличии у них такой опции. Не мужская дружба, в любом случае. Не до жизни-смерти, а до первого понравившегося обеим мужика.
Но приятельствовать и симпатизировать друг другу — это у них есть. Умеют. И лучше, чем мужчины. В этом смысле Ирка с Настей проявляли себя вполне хорошими приятельницами.
Пока он не порушил всю картину той ночью…
Слава богу, Ирка ничего не знает. Или знает? Или догадывается? Вообще-то второй намёк уже…
Действительно, Ирка шутку не приняла. Посмотрела на Алексея очень внимательно, как-то очень глубоко. И сказала:
— Я даже подумала: хорошо бы ты с нею сошёлся, если я умру…
Алексей похолодел. Хрена се, разговорчик обернулся! Знает! Или та ей нашептала?
Э! Стоп! О чём она?
— Ирка, ты о чём? Какое «умру»?! Давай без глупостей. Что за разговоры такие? Простая контузия, через пару дней тебя выпишут. Устроим гигантский бенц, обещаю!