В самой корчме было почти так же, как и во дворе, темно, грязно и пусто. Пара бедно одетых крестьян, коротавших время за кувшином сидра, поспешили встать и поклониться приезжему, а потом с нагловатым любопытством уставились на ортландца. Хозяин, дремавший у затопленного камина, не поверил своим глазам, когда увидел Хейдина.
– Местьер?
– У тебя найдется место для четырех путников и шести лошадей? – спросил Хейдин.
– Место, в моей корчме? О, господин! – Лицо хозяина просияло. – Конечно, найдется. Все, что захотите! Добро пожаловать!
– Позови конюха, пусть расседлает наших лошадей и отведет в конюшню. И кузнеца бы позвать не мешало.
– Господин, боюсь, что ничего такого не выйдет. Я тут нынче один. Но вы не сомневайтесь, коней ваших я пристрою. Садитесь к огню, отдыхайте!
– Что ты ему сказал? – спросила, войдя в корчму. Руменика. За ней вошли Липка и Ратислав. – Он носится по двору, будто крылья у него режутся. Совсем как та курица, что намалевана над входом.
– Клянусь Оартом, у него тут нечасто бывают гости. Надо бы разузнать, почему.
– Кланяемся низко вашей милости! – Один из двух крестьян все же набрался смелости и подошел к Хейдину. – Откуда ваша милость путь-дорогу изволите держать?
– Из Корделиса.
– А направляетесь, стал-быть, в столицу?
– Нет.
– Тогда, стал-быть, на север?
– А тебе, хам, какое дело?
– Не во гнев вашей милости сказано будет – не охотники ли вы?
– Нет.
– Вона как! – Крестьянин развел руками. – Стал-быть, не охотники. Жаль.
– А тебе, папаша, на кой ляд охотники-то нужны? – поинтересовалась Руменика.
– Так это, чтоб зверюгу убить. Сказывали на торжище в Хон-Деране – кум мой слыхал, – что сам анператор послал сюды охотников, чтоб зверюгу энту прикончить.
– Какую еще зверюгу?
– А вы и не знаете? Ну, тады звиняйте, ваша милость. – Крестьянин внезапно поклонился всем по очереди и поспешил отойти к столу, за которым сидел со своим товарищем, после чего они оба вышли.
– Чего это они? – спросил Ратислав.
– Вордланы их разберут! Надо бы хозяина порасспросить.
Хозяин появился через несколько минут, сообщил, что кони уже расседланы. Кузнец живет на другом конце деревни, к нему проводят утром. Конюха при корчме нет, но есть мальчик, который почистит и накормит лошадей. Да и самим господам не мешает поесть и отдохнуть. Если господа захотят, его жена приготовит им яичницу с ветчиной, а сидр у него лучший в округе.
– Хорошо, – Хейдин достал из своей мошны монету и вручил хозяину. – Приготовь комнату для женщин, и пусть вода будет горячей, а белье чистым.
– Все сделаю, господин. Рад служить вашей милости. А если желаете, могу послать немедля за Тароном-Бобылем. Он в наших краях лучший проводник, все леса знает.
– С чего ты взял, что нам нужен проводник?
– Ну как же, – хозяин постоялого двора беспомощно посмотрел на Хейдина. – Я подумал, вам нужно знать…
– Ты тоже считаешь, что мы охотники? – спросила Руменика.
– Не охотники? – Лицо корчмаря стало совсем растерянным. – Вот оно как!
– Да ты не переживай, – сказал Хейдин. – Мы не охотники, но за все заплатим, сколько надо. Давай, займись ужином. Мы проголодались.
– Он очень расстроен, – сказала Липка, наблюдая, как корчмарь скрылся в соседней комнате.
– Что-то очень они тут в Гримло ждут охотников, – заметила Руменика. – Поговори с ним, Хейдин. Очень мне кажется, что наш огнедышащий друг опять нам чего-то не договорил. И мы опять близки к тому, чтобы влипнуть в очередное дерьмо.
– Надеюсь, этого не случится. Но правда твоя, расспросить трактирщика нужно. Не нравится мне эта история со зверюгой.
Хозяин вернулся через короткое время с большим кувшином и глиняными кружками на подносе. Шипучий ароматный сидр и впрямь оказался отменным.
– Чисто наш квас, – сказала Липка, и в ее лучистых глазах появился восторг.
– Полегче с этим сидром, сестрица, – предупредила Руменика. – Он знаешь как в голову шибает!
– Ты спросил меня, не охотники ли мы, – начал Хейдин, обращаясь к хозяину гостиницы. – А вы что, ждете охотников?
– Еще как ждем, добрый господин. Тут вся округа только и молится о том, чтобы поскорее пришли охотники и избавили нас от этой напасти.
– От какой напасти? От зверюги?
– От него, не к ночи будь помянут! Раньше моя гостиница была на северном тракте одной из лучших. Знаете, добрый господин, какие люди тут останавливались на постой? Сам император Ялмар Праведник однажды ужинал в моей гостинице и соизволил заказать к ужину курицу с пряностями, потому и назвал я свое заведение «Императорская курица». Да вот только, почитай, полгода тракт как замер. Все боятся зверюгу. Люди путешествуют только большими отрядами и только днем. Потому-то я и решил, что вы охотники – не боитесь вы, ваша милость, путешествовать с наступлением темноты!
– И что, зверюгу этого видели? Сожрал он кого?
– Разное говорят, господин, – трактирщик заговорил шепотом. – Есть люди, которые говорят что видели эту тварь. Здоровенный он, зверюга этот, поболее медведя будет, черный, как ночь, клыки и когти у него чисто ножи! Глаза, как блюдца. У нас в округе с весны пропало восемь человек, трое мужчин, три женщины и двое детей, так не иначе зверюга их сожрал. Косточек и тех не нашли.
– Значит, не нашли? – Хейдин подмигнул Ратиславу. – Может, и не ел их зверь, а просто уехали они отсюда куда подальше?
– Может, и так, да только зря вы, господин хороший, улыбаетесь. Я ведь чувствую, не верите вы мне. Так вы людей порасспросите. Вам всякий расскажет, что с появлением зверюги человеческая жизнь в наших местах кончилась. День и ночь в страхе живем. Скотину на пастбище выгнать боимся, а уж детей или женщин куда отпустить – ни-ни!
– Что-то не пойму я, если зверь никого не сожрал, если не видели его, чего же вы так боитесь? Может, нет никакого зверюги и не было?
– Есть зверюга, ваша милость. Я сам слышал его вой. А племянник мой Шоннас его видел неподалеку от замка Фор.
– Ага, опять какой-то замок! И кто же в этом замке живет?
– Никто, – хозяин разлил остатки сидра из кувшина по кружкам. – В Форе уж много лет никто не живет. Дурное место, одни развалины. Скот там пропадает дюже часто. Наши люди там овец находили. Пополам разорванных.
– Верно, этот зверюга и впрямь очень силен, – сказал Хейдин.
– С весны одной надеждой живем, господин; поскорее бы зверюгу этого кто прикончил. Наш наместник, светлейший Моммер ди Лер объявил награду тому, кто привезет ему голову зверюги, пятьдесят галарнов серебром и добрый охотничий рог. Да только не слышно пока, чтоб кто-то отважился на эдакое дело – зверюгу убить.
– И не найдется, – заметил Хейдин. – Рисковать шкурой за пятьдесят галарнов станет только самый отчаянный смельчак. Или идиот, который не знает цену жизни. Но из твоих слов я понял, что народ у вас не очень храбрый.
– Мы крестьяне. Пусть самострел да копье тот берет, кому Единый предопределил быть солдатом. Вот вы солдат, вам и должно быть храбрым и сильным. Я так понимаю. Сейчас ужин ваш принесу.
– Я знаю, что ты задумал, – сказала Хейдину Липка, когда хозяин гостиницы ушел за яичницей. – Не смей!
– Ратислав, а ты что думаешь?
– Я завсегда «за»! – ответил юноша.
– Вы два полоумных идиота, – сказала Руменика. – Я вам запрещаю, поняли?
– Если из-за зверюги по Северному тракту никто не ездит, значит, мы неизбежно натолкнемся на замок Фор по дороге на север. Нам все равно по пути. И почему-то мне опять кажется, что этот самый замок Фор приготовил для нас очередной сюрприз.
– Хватит с меня сюрпризов! – воскликнула Руменика, гневно сверкнув глазами. – В задницу все эти траханые сюрпризы!
– Тише, хозяин смотрит, – шепнула Липка. Трактирщик и в самом деле застыл в дверях с огромной аппетитно шкворчащей сковородой на подносе и с изумлением глядел на хорошо одетую и по всем признакам высокородную даму, которая тем не менее ругалась на зависть иным рыночным торговкам складно и выразительно. Правда, секунду спустя он был поражен еще больше; вторая знатная дама, красивая изящная блондинка в лиловом костюме для верховой езды, выхватила у него из рук поднос со сковородой и сама поставила его на стол перед своими спутниками.
– Хлеба дай! – прикрикнула она на трактирщика. – И соли принеси.
– У нас оружия охотницкого нет, – вернулся к разговору Ратислав, когда путники утолили первый голод. – Чем зверюгу бить будем, коли он на нас нападет?
– Хозяин! – позвал Хейдин. – Поди-ка сюда!
– Господам что-то не нравится?
– Превосходная яичница. Но скажи-ка нам, а здесь поблизости есть какой-нибудь большой город?
– А как же, ваша милость. Если с рассветом поедете прямо на восток, то к обеду будете у ворот Феннгары.
– Ах, конечно, Феннгара! Я и забыл. Благодарю тебя.
– Нам не надо в Феннгару, – заметила Руменика.
– А мы поедем туда вдвоем с Ратиславом, – сказал Хейдин, накладывая на тарелку следующую порцию яичницы с беконом. – Надо же нам купить подарки для наших друзей-сидов!
Эту лавку они нашли не сразу. Прежде им пришлось обойти с десяток оружейных мастерских на рынке Феннгары. Хейдин везде сразу давал понять, что им нужно особое оружие, а цена не имеет значения. Лишь в одной мастерской хозяин пытался доказать ортландцу, что именно его товар лучший в Феннгаре, но Хейдин уже знал, куда ему идти. В семи лавках ему назвали одно и то же имя и одно и то же место: оружейная лавка Лардана. Такое единодушие мастеров что-нибудь да значило, и Хейдин с Ратиславом отправились на рынок. Особняк мастера Лардана находился рядом с городским рынком, на улице Праведных Дев.
Нужный дом им показал какой-то оборванный мальчишка, за что получил от Хейдина медную монетку. Размеры и отделка дома ничуть не удивили ортландца; знаменитый оружейник и должен так жить. Ратислав робко шепнул Хейдину, что, знать, такой богач с ними и говорить не захочет.