– Кирнан не захотел идти к тебе.
– Ты обязан был его уговорить! Между нами существовала особая связь, и я могла бы прочесть его мысли. Он не смог бы скрыть от меня, куда отослал мальчишку!
– Вот поэтому он и не пошел. Он оказался не таким кретином, каким ты его считала. Но не беспокойся. Я найду этого ди Марона. Далеко он не уйдет, я уже распорядился выставить дозоры на всех дорогах от Гесперополиса до границы земель сидов и Хэнша. Я почему-то думаю, что он пошел на север.
– С чего бы такая уверенность?
– Вспомни, что случилось в Корделисе. Вся эта компания не случайно оказалась в той стороне. Я думаю, они прошли через круг близ Венадура.
– Они прошли через круг в самом Корделисе. А дракон через него вообще не проходил. У дракона свой путь между мирами.
– Но дракона опять-таки видели близ Венадура именно в тот день, когда волахи подняли там мятеж, – возразил Джел ди Оран. – Надо искать там.
– Ищи! – Тасси махнула рукой. – По счастью, ты не окончательно запорол поручение, которое я тебе дала. Твои гвардейцы уничтожили телесную оболочку Кирнана, но его душа все еще в моей власти. И я смогу с ней пообщаться. Халан-морнаха не так-то просто убить, друг мой.
– Если не знаешь его имени, дорогая, – улыбнулся канцлер. – А если знаешь, это довольно просто. Скажи три раза: «Кирнан!», и твой возлюбленный навсегда уйдет за врата. Если, конечно, его не вернет оттуда обратно сам Заммек.
– Ты очень многое знаешь о халан-морнахах, Джел, – произнесла Тасси. Джел уловил в ее голосе испуг, недоумение, любопытство и угрозу.
– Я маг, милая. Я должен знать своих друзей и своих врагов. Я знаю, как уничтожить любого халан-морнаха. Я знаю, как разрушить все, что пытаешься создать ты. Но я соблюдаю договор. Ты помогла мне и служила мне верой и правдой. Я люблю тебя. Я твой друг и единомышленник. И потому мои знания я обращу тебе в помощь. А Кирнан – он для меня ничего не значит и не значил. Всего лишь вампир. Он умер, и мне нет до него никакого дела. Если хочешь, зови его дух, но я уверяю тебя – он не скажет тебе ничего сверх того, что я только что тебе сообщил.
«Он знает мое имя, – подумала Тасси. – Кирнан все ему сказал! И теперь этот червь считает, что он может мной управлять. Управлять мной, Аиной ап-Аннон! Ничего, Джел, я обману тебя. Я умнее тебя, и Сила на моей стороне. Придет день, и я покончу с тобой. Он скоро придет, Джел! Ты сделал большую ошибку, и ты обречен…»
– Хорошо, я верю тебе, – произнесла она вслух и села напротив канцлера. – Как вам удалось убить Кирнана?
– Гвардейцы смогли поджечь на нем одежду. Он сгорел, как праздничная петарда.
– Бедняга! – Тасси нахмурилась. – Когда-то мы и впрямь были близки. Но потом он меня предал. Хватит о нем.
– Конечно, ведь теперь у тебя есть Хорст.
– Твоя ревность мне непонятна и неприятна. Ты, кажется, забываешь, какие узы нас с тобой связывают.
– Ты влюблена в этого молокососа. Я вижу.
– Это не твое дело. Хорст мне нужен. Он единственный, кто может остановить того, другого воина из-за круга. Придет час, когда Хорст спасет твою шкуру. Так что говори о нем с уважением.
– Император в курсе твоих любовных приключений?
– Императору все равно. Ему главное, чтобы я была рядом с ним. – Тут Тасси пристально посмотрела на канцлера: – В последнее время между нами все меньше понимания, Джел. Это очень плохо.
– Прости меня, – канцлер встал, подошел к девушке и коснулся ее напудренных волос. – Я не могу устоять против твоих чар. Ты будишь во мне чувства, которые я давным-давно в себе убил ради высшей цели. Я не могу совладать с собой. Мне нестерпимо слышать, как император расписывает твои прелести. Я готов разорвать его на части, напустить на него демонов, чтобы они сожрали его изнутри. А теперь еще и этот пришелец. Я вижу, как горят твои глаза, когда ты о нем говоришь. Я знаю, что ты будешь его провожать, когда он отправится с войском в Хэнш. Я видел вооружение, которое ты для него заказала. И знаешь, что я обо всем этом думаю? Это любовь, даже нет смысла ее скрывать. Рассудком я понимаю, что воин тебе нужен. Сердцем я ненавижу его. Скажи мне, как мне примирить свое сердце со своим разумом?
– Надо слушать разум, – сказала Тасси и, помолчав немного. добавила: – И убить сердце.
Утро было свежее и погожее. После нескольких дней проливных дождей в Гесперополис вернулось лето. Тасси это было на руку. Ей не пришлось применять Силу, чтобы в утро прощания в стране Аскалун ярко светило солнце и пели птицы. Она уже давно поняла, что Хорст очень много внимания обращает на символы, на знаки, которые он считает знамениями свыше. Очень хорошо, что они прощаются в такую хорошую погоду.
Доспехи привели молодого воина в восторг. И Тасси это доставило радость. Ей было приятно смотреть на сияющее лицо Хорста, когда он облачился в подаренные ею латы. Естественно, что он стал благодарить ее. Смотрел на нее с обожанием, с трепетом, и Тасси не могла не оценить чувства Хорста. Такая искренность и такая непосредственность Аине ап-Аннон казались нелепыми. Тасси, дочь Альмера, наслаждалась ими.
– Я прославлю твое имя, – сказал ей Хорст уже во дворе замка. – Я начертаю его на воротах всех захваченных городов, всех завоеванных замков! Пленникам я буду даровать жизнь и свободу при условии, что они провозгласят тебя королевой Любви и Совершенства. Я умру с твоим именем на губах, если в бою мне суждена смерть, ни о чем не сожалея, – ведь мне было даровано великое счастье любить тебя!
– Ты победишь всех, – сказала Тасси в ответ, – и вернешься ко мне победителем. Моя любовь будет хранить тебя, Хорст фон Гриппен, рыцарь Луны и Крови. Ты убьешь дракона и прославишь свое имя.
– Клянусь!
– Прими от меня еще один дар, друг мой, – Тасси подала рыцарю перстень, один из двух, на которые пошел каролит из кольца Йола ди Криффа. – Это кольцо позволит тебе угадывать мысли друзей и врагов и противостоять мощи злобного дракона, которого тебе суждено победить. Поклянись, что будешь хранить его как залог нашей любви!
– Клянусь своей душой и Царствием Небесным!
Тасси улыбнулась. Ей было легко найти ключ к этой чистой и незатейливой душе. В том мире, откуда пришел Хорст, воины часто давали странные обеты, следовали каким-то нелепым неизвестно кем заведенным правилам, вообще вели себя как мальчишки, так и не ставшие взрослыми. Вся эта белиберда с прекрасными дамами, подвигами, верностью долгу и прочими глупостями казалась ей забавной. Но, с другой стороны, Тасси чувствовала удивительную искренность Хорста, его убежденность в том, что его путь единственно правильный. Наверное, один из ее врагов, ортландец Хейдин, чем-то похож на этого воина. И уж точно был похож на него ее самый грозный враг, Йол ди Крифф. На таких вот фанатиках, готовых на все ради призрачных ценностей и непонятных большинству людей целей, основаны целые империи. Эти люди своими мечами и своим бесстрашием делают то, чего не в состоянии сделать даже самая изощренная магия. Эти люди не задают вопросов, не требуют награды, не плетут интриг, не боятся умереть; они чисты и наивны, как малые дети, и продолжают следовать усвоенным когда-то правилам даже если такая последовательность ведет их в никуда и дело, за которое они бьются, безнадежно. Их мир стоит на трех китах, на трех словах, которые для очень многих ничего не значат: Честь, Долг и Любовь. Три химеры, три отличные причины для самообмана, но почему-то есть люди, готовые идти за этими химерами на смерть. Хорст – один из них. И Тасси почему-то было очень хорошо от мысли, что она заставила служить себе такого воина. В ее окружении больше нет таких. Тем больше будет его Сила, тем более грозным оружием станет он в ее руках…
Она с довольной улыбкой наблюдала, как Хорст поцеловал кольцо и надел его на палец. Она могла гордиться собой; сцена прощания была обставлена в лучших традициях наивных рыцарских поэм того мира, откуда она забрала Хорста. Прекрасная дама, кольцо любви, даже белый жеребец, нетерпеливо бьющий копытом у ворот замка – великолепный сюжет для какого-нибудь странствующего певца! И Аина ап-Аннон подумала, что уж слишком много в ней осталось от актрисы Тасси. Все это напоминает спектакль. Только Хорст этого, конечно, не чувствует. Он опять встает перед ней на колени и говорит, протягивая к ней руки;
– Тасси, на прощание я хочу сказать – я люблю тебя! Мое сердце, моя жизнь, мои подвиги принадлежат тебе. За один твой взгляд, за один поцелуй я, не колеблясь, отдам свою жизнь. Ты – мой ангел, моя путеводная звезда, мое великое счастье, любимая моя Тасси! Люблю тебя, клянусь всеми святыми, и готов повторять это тысячу раз! Люблю всей душой и всем сердцем своим и сохраню свою любовь до смертной минуты.
– Я тоже тебя люблю, – ответила Тасси и сама удивилась этим словам, а еще больше тому, что прозвучали они очень искренне. И поцелуй, которым они обменялись на прощание, был таким, какого она в глубине душе желала. Никому другому она бы такого поцелуя не подарила.
Она смотрела, как он садился в седло, как взял у оруженосцев копье и щит, как отсалютовал ей этим копьем. Она буквально впитывала его восторг, его гордость, его любовь. И когда он, в последний раз поклонившись ей, пришпорил Фойерблица и жеребец понес его к воротам замка, Тасси даже захотелось заплакать, как обычной женщине, провожающей любимого на войну. Но вместо этого она вернулась к себе. Теперь, когда Хорст со своим сопровождением держит путь в армию маршала ди Мерата, можно распрощаться с иллюзиями. Волшебный Аскалун растаял, и королева халан-морнахов вернулась в свою опочивальню в Красном Чертоге. Джел ди Оран уже был здесь.
– Армия выступила, – сообщил он. – Через неделю они будут у границ Хэнша. Война началась.
– Хорст на пути в Хэнш, – Тасси села за стол и взяла хрустальный бокал с вином. – Маршал получил письмо императора?
– Да. Он был не очень доволен, но возражать не осмелился. Хорст фон Гриппен назначен представителем императора при войске. Он имеет право отдавать приказы, но ди Мерат не обязан их исполнять, если против приказов фон Гриппена возразит военный совет. Так что твой юноша будет при нашей армии не боевым псом, а скорее маленькой собачкой, заходящейся от лая при видя всякого, кто слишком близко подходит к его хозяйке.