Как только гонец принес Борнаху весть о том, что произошло в Венадуре, старый эрл понял, что войны не избежать и ее начало – лишь вопрос времени. Потом он встретился с Рослином Оленерогом и узнал о драконе. Поначалу Борнах подумал, что вождь клана Мон-Гаррах сошел с ума. Слыханное ли дело – появление дракона, ведь даже малым детям известно, что драконы давно исчезли, уничтоженные охотниками. Но Рослин не был похож на лжеца. Борнах выслушал и понял, что ему говорят правду. Понял и постарался поверить. Времени на сомнения не было; имперская армия уже подошла к Маервенту и через день или два вступит в Хэнш. Упрекать Рослина в том, что из-за него рухнул недавно заключенный хрупкий мир с Лаэдой, эрл Борнах не мог и не хотел. Пусть совет скажет свое слово, хотя ничего уже это не изменит.
Оруженосец снял с пунша пробу и посмотрел на Борнаха, ожидая приказа начать церемонию. Борнах кивнул. Первую чашу он на правах старейшего из вождей кланов принял сам.
– За Ллан-Волахтан, страну свободных людей! – провозгласил он и отпил положенные три глотка.
– За Ллан-Волахтан! – отозвались члены совета.
Эрл Борнах закрыл глаза, наслаждаясь вкусом пунша и тем теплом, которое побежало по его телу. В такую погоду нет ничего приятнее глотка настоящего пунша, сваренного с медом и горными травами – вереском, рутой и ацеей. Жаль, что древний закон запрещает пить такой напиток каждый день. Воинам попроще, которые собрались внизу, в долине, этот райский нектар недоступен, но они сейчас не теряют времени и согреваются самогоном, не таким душистым, но куда более крепким.
– Кто-нибудь из вас хочет прочесть молитву? – не открывая глаз, спросил Борнах.
Вожди и старейшины переглянулись. После секундного замешательства поднялся один из старейшин клана Вард.
– Я прочту! – провозгласил он.
Молитва была короткая. Это была древняя традиция – перед началом войны обращаться за помощью к духам четырех стихий и особенно к духам гор, покровителям волахов. Когда старейшина произнес заключительные слова молитвы, все присутствующие одновременно вонзили в землю свои мечи-сквелы.
– Начало положено, – сказал Борнах. – Пусть войдет глава разведчиков.
В хижину ввели молодого воина, насквозь промокшего, и оруженосец тут же подал ему чашу с пуншем. Воин отставил к стене хижины свой топорик на длинной рукояти, принял чашу, выпил, поклонился и обвел взглядом собрание.
– Говори, Варген, – велел Борнах.
– Мы видели их сегодня в долине Маервент, – начал Варген. – Они идут колонной на Луг-Тар. Их очень много. Мы видели их знамена.
– Ты запомнил знаки на их знаменах?
– Да.
– Опиши их.
– Я видел стяг с золотым драконом на черном. Рядом с ним развевались знамена с черным единорогом и девицей на белом коне.
– Имперский стяг и гербы домов ди Мерата и ди Рейфа, – сказал Борнах. – Какие еще ты видел знамена?
– Впереди идут орибанцы. У них нет знамени, только значок с золотым соколом.
– Что еще?
– Дальше идет пехота, воины в черном облачении и под черным знаменем без эмблем. Впереди колонны везут стяг с белым львом на золоте.
– Знаменитая Черная бригада, – сказал Рослин. – А белый лев на золоте – это герб дома ди Скаров.
– Говори дальше, Варген, – велел Борнах.
– За черными идут арбалетчики под голубым стягом с кувшинкой. Тут же я видел хоругвь со стреляющим лучником.
– Роширские стрелки, и командует ими сам Горам ди Лис, герой Гарварийской войны. Лучник – это его герб, – заметил Рослин.
– Следом за стрелками опять пехота; воины в бело-желтых кафтанах, под желтым знаменем с полумесяцем, здесь же хоругвь с двойной секирой.
– Это бригада «Феннгара». я там служил, – сказал эрл Даррис, глава клана Манхо. – И герб этот я знаю; это знак дома ди Уардов.
– Я видел конницу в латах, под алым стягом с изображением крылатого коня и знаменем, на котором изображены дева и пес, – продолжал Варген.
– Тяжелая кавалерия из дивизии «Гесперополис», – сказал Рослин. – А дева и пес – знакомый герб. Кто-то из ди Брин-Хоров командует этой конницей.
– В конце колонны идут Красные плащи, – сказал Варген. – И еще я видел там знамя с изображением двух дерущихся ястребов.
– По твою душу, Рослин, – усмехнулся эрл Борнах. – Ястребы – герб дома ди Дарнов. Кто-то из них хочет рассчитаться с тобой за смерть родственника, которого ты зарубил под Венадуром.
– Клянусь громом, я готов к встрече! – воскликнул Рослин Оленерог.
– Я видел еще один стяг в голове колонны, – сказал Варген, спохватившись. – Четырехконечный черный крест на белом поле.
– Я не знаю, чей это герб, – пожал плечами Борнах. – Может, кто-нибудь знает?
Вожди переглянулись. Этот знак был незнаком никому из них.
– Мы взяли пленного, – сообщил Варген. – Он здесь, эрлы. Можете поговорить с ним.
– И ты говоришь об этом только сейчас? – Борнах хлопнул себя ладонью по ноге. – Веди его сюда!
Варген выскользнул из хижины. Вожди переглянулись; взятие пленного было хорошим предзнаменованием. Борнах сделал оруженосцу знак долить всем пуншу.
Варген вернулся, ведя пленного, совсем еще молодого человека в красном облачении, подтолкнул пленника в круг света от очага. Имперский воин сверкнул глазами, шагнул вперед, к центру хижины и зло сплюнул себе под ноги.
– Как твое имя, воин? – спросил Борнах.
– Это не так важно, – надменно ответил лаэданец.
– Ты знатного рода?
– В Красной гвардии плебеи не служат.
– Значит, ты благородного происхождения? – Борнах помолчал. – Это хорошо. Я знаю, что у лаэданской знати ложь считается пороком. Скажи нам, почему император объявил нам войну?
– А вы не знаете? – Пленный усмехнулся. – Ваши воины подняли мятеж в Венадуре, перебили приставов и освободили мятежников. Вы нарушили заключенный между нами мир и даже не предложили выдать нам виновников мятежа. Уверен, что кто-то из них сидит здесь, в этой хижине. Ваши люди взяли меня в плен, но я ничего вам не скажу. Можете меня убить.
– Мы не выдаем соплеменников, – сказал Борнах. – И не убиваем пленных. Мы отпустим тебя, если ты дашь ответ на три простых вопроса. Вопрос первый; какой приказ получила армия?
– Этого я не знаю. Тебе лучше спросить об этом у маршала Ферса ди Мерата.
– Хороший ответ. Но вы сейчас идете на Луг-Тар. Значит ли это, что армия императора намерена перейти пограничную реку Лофт?
– Это второй вопрос?
– Пока нет.
– Тогда я повторю свой ответ на первый вопрос; спроси маршала!
– Второй вопрос, юноша, какова численность вашей армии?
– И на этот вопрос ты не получишь от меня ответа лишь потому, что я этого не знаю.
– Хорошо. Тогда третий вопрос; кому принадлежит стяг с черным крестом на белом поле?
– О, это я могу сказать! Он принадлежит воину, который непобедим в бою. На нем печать божественной Силы императора Шендрегона. Он один уничтожит все ваше войско.
– У меня нет воинов, отмеченных божественной печатью, – помолчав, ответил Борнах, – все они простые смертные люди, которые горячо любят свою землю. Но каждый из них без страха выйдет на бой, чтобы остановить вашу армаду. Хочешь еще что-нибудь сказать, лаэданец?
– Нет, – с вызовом ответил Красный плащ.
– Тогда убирайся. Тебе дадут коня, чтобы ты мог добраться до своих и рассказать своим товарищам, что волахи готовы истребить все вторжение. Мы запомнили твое лицо. Если попадешься второй раз в плен, пощады не жди. Пусть ваш бог вразумит твоих военачальников не вести войско в нашу страну.
Пленный не ожидал этих слов. Он медленно обвел взглядом собравшихся вождей, но их лица были невозмутимы. Эрл Борнах запахнул поплотнее шубу и отпил еще пунша. До пленного ему больше не было дела. И пленный шагнул к выходу.
– Меня зовут Эймар ди Тарк, – сказал он, уже стоя в дверях. – Я тронут вашим благородством. Но если Единый сведет нас в бою, я убью любого из вас.
– Ступай, – сказал Борнах, не глядя на пленного.
– Зачем ты отпустил его? – не выдержал молодой Вальдер, вождь клана Лоррох. – Они бы повесили нашего пленного.
– Они лаэданцы. Мы волахи.
– И все же, не надо было его отпускать, – покачал головой один из старейшин клана Вард.
– Их много, – сказал Борнах, думая о своем. – У них есть тяжелая конница и арбалетчики. Выдрессированные и свирепые псы, готовые рвать и кусаться. Мы не удержим их. У нас мало воинов. Сколько воинов у тебя, эрл Рослин?
– Триста десять человек.
– Даррис, а сколько выставит клан Манхо? – обратился старый эрл к другому вождю.
– Двести человек. Все они готовы умереть в бою.
– Умереть легко, гораздо труднее победить… Каллен, вождь клана Вард, сколько людей привел ты?
– Сто одиннадцать человек, эрл.
– А ты, Вальдер?
– Клан Лоррох выставит для битвы шестьдесят семь человек – это все наши мужчины, способные драться.
– И сто девяносто семь человек в эту долину привел я, – вздохнул Борнах Белотур. – Всего получается восемьсот восемьдесят пять человек. Имперцев больше раза в три-четыре. Силы очень неравны.
– Мы готовы драться с ними! – воскликнул эрл Вальдер.
– Мы побьем их! – поддержал Даррис.
– Или погибнем, – спокойно сказал Борнах. – Даже если мы уничтожим половину их армии, вторая половина войдет в нашу страну. И тогда будут гореть селения, а наши женщины будут оплакивать убитых детей. Император послал эту армию не для того, чтобы она встала на берегах Лофта. Она пойдет до самого Каллингара, выжигая все на своем пути. Я знаю, что все вы готовы драться, что каждый воин будет стоять насмерть. Однако мало просто оказать сопротивление – мы должны их остановить. Мы должны не позволить им войти в Хэнш. Между тем, они уже у Маервента и скоро будут здесь. Что предложите, вожди и старейшины народа волахов?
Борнах не сомневался, что первым заговорит Рослин Оленерог. Из всех вождей кланов он самый опытный и воинственный. И его план должен быть лучшим. Так оно и вышло – Рослин поднялся первым.