Тогда я понял, что, втянув в войну, меня обманули. Мне дали пустое обещание, что, принося себя в жертву своей стране, я помогу принести мир. Я понял, что это обещание было обманом, что это всегда было обманом, и что это всегда будет обманом.
Я видел, что, если вспомнить далёкую историю, всегда существовала эта сила, которая побуждала людей идти на войну. Так много людей верили в необходимость использования насилия для установления мира. Многие из них использовали это в качестве оправдания своих разрушительных действий. Многие верят, что, хотя они знают в своих сердцах, что использование насилия неправильно, исходящее от врага зло требует и оправдывает их собственный гнев и собственное использование силы.
Я внезапно увидел, что всё это ложь. Я видел, и я на себе испытал, что насилие и сила никогда не могут быть оправданны, вне зависимости от того, что делают другие.
Я увидел тогда, что в мире существует целая система, своего рода огромная Машина контроля над разумом, которая заставляет нас поверить в эту ложь, что цель может оправдать средства. Я видел, как эта Машина прикрывается институтами общества, прячется за идеями, которые составляют основу общества. Я видел, как нас программируют с детства, чтобы мы приняли ложь и поддерживали продолжающуюся борьбу, порождаемую Машиной.
Я увидел, что борьба бессмысленна, что она не приводит ни к какому результату. Я видел, что она никогда не приведёт к миру и не поможет достичь никакой другой позитивной цели. Борьба будет поддерживать только выживание и рост Машины. Я понял, что мои усилия были напрасны, и я почувствовал бессмысленность всего этого и тщеславие. Я чувствовал себя опустошённым. Это был момент, когда я сдался и просто хотел раствориться в небытие. Я не видел никакой цели для продолжения жизни ради поддержания Машины. Я просто хотел быть подальше от всего этого. Когда я выжил и был отправлен домой, они попытались предложить мне обычную помощь в возвращении к гражданской жизни. Я видел, что всё, что они делали, контролировалось Машиной и имело целью держать меня рабом Машины. Весь аппарат отправки солдат на войну и оказания им помощи по возвращении, направлен на поддержку существования Машины. Даже то, что мы называем «нормальной жизнью», контролируется Машиной. Мы утверждаем, что живём в свободной стране, но мы все порабощены Машиной.
«Когда я лежал там, на песке, я знал, что Машина не заботится ни о ком. Отдельный человек совершенно не важен для Машины. Она использует людей для достижения своих целей, и когда им больше нечего предложить, она хочет, чтобы они молчали или оставались в ловушке, страдая от того, что они не могут бросить вызов контролю Машины над людьми.
Я решил, что я не хочу больше иметь дело с Машиной, ни на войне, ни в том, что должно было быть нормальной жизнью. Я восстал против их попыток реинтегрировать меня в общество, потому что я больше не хотел участвовать в обществе, управляемом Машиной. Я протестовал против всего, и именно поэтому я оказался на улице. Но, по крайней мере, я был самостоятельным и больше не контролировался Машиной».
Покорность или протест
Учитель нескольких секунд смотрел на Воина, затем спросил: «Сын мой, ты когда-нибудь задумывался над тем, что и когда ты подчиняешься Машине и когда протестуешь против неё, твоя жизнь по-прежнему контролируется Машиной?»
Воин смотрит с ошеломленным выражением лица. Его ум судорожно работает, но он пытается выиграть время: «Что ты имеешь в виду? Конечно, когда я был в армии, моя жизнь контролировалась Машиной, но с тех пор я восстал против всего того, что хочет от меня Машина, и она больше не может контролировать меня, как это было раньше».
Учитель: «Как Машина контролирует тебя? Где тот механизм, который позволяет ему контролировать тебя?
Воин: «Машина контролирует общество и до тех пор, пока я являюсь частью общества, она может контролировать меня. Чтобы избежать контроля, я вынужден был уйти из общества. Я протестую против всего, что поддерживает Машина, чтобы не подчиняться ей».
Учитель: «Сын мой, у тебя были важные прозрения относительно существования Машины и о том, как она пытается контролировать нас всех. Тем не менее, я прошу тебя подумать о том, что возможно что-то ускользнуло от тебя.
В конце концов, ты сам сказал, что эта Машина контролирует сознание. Она контролирует тебя, контролируя твой ум. Механизм, который контролирует тебя, не снаружи, он здесь, в твоём собственном разуме. Здесь ты должен обрести свою свободу от Машины. В пустыне ты понял, что борьба с внешним врагом не принесёт всем мира. Но ты ещё не понял, что борьба с врагом в уме не принесёт тебе внутреннего покоя.
Действительно, подчинение Машине позволяет ей контролировать тебя. Однако протест против Машины также позволяет ей контролировать тебя. Независимо от того, делаешь ли ты то, что Машина говорит тебе делать, или ты делаешь что-то противоположное тому, Машина продолжает оказывать влияние на твоё мышление. Те, кто протестует, не более свободны, чем те, кто подчиняется.
Истинный внутренний покой, истинное овладение собой, приходит, когда ты превосходишь сознание, стоящее за Машиной, когда ты находишь Срединный Путь, не протестуя и не подчиняясь. Ты реагируешь на жизнь, не покоряясь и не бунтуя против Машины. Ты свободен, когда можешь жить своей жизнью в этом мире, никоим образом не попадая под влияние Машины, которая полагает, что она владеет этим миром. Ты свободен от Машины, только когда она перестаёт иметь для тебя значение.
Сын мой, я с самого начала видел, что на внутренних уровнях своего существа ты готов вступить на путь самоовладения. Я пригласил тебя сюда, чтобы помочь тебе. Готов ли ты принять мою помощь или тебе нужно больше времени, чтобы испытать то, на что это похоже, когда твой мозг контролируется Машиной? Дай мне знать, когда ты ответишь на этот вопрос».
Воин собирается уйти
Однажды утром Учитель сидел в своей комнате в глубокой медитации. Старший ученик, постучавшись в дверь, заглянул и сказал: «Учитель, Воин собирает свои вещи и говорит, что собирается уходить. Ты просил сказать тебе, если это случится».
Учитель приоткрыл один глаз и ответил: «Спроси его вот о чём: почему он так боится быть свободным, что должен бежать от человека, который держит ключ к его свободе».
Ученик ушёл, а Учитель продолжил медитацию. Когда Учитель закончил и вышел из своей комнаты на завтрак, он обнаружил Воина, сидящего в инвалидном кресле за дверью. Воин говорит: «Старик, я думаю, что готов принять твою помощь».
Учитель смотрит на него проницательным взглядом: «Я знаю, что ты готов на внутренних уровнях, но я вижу, что твой внешний ум всё ещё пребывает в ловушке бунта. Я не «помогаю» людям. Я беру учеников, которые готовы к тому, чему я учу. Это означает, что ученик должен добровольно подчиняться всему, что я от него требую.
Если ты желаешь стать моим учеником, я могу тебе помочь. Если ты хочешь, чтобы я помог тебе на твоих условиях, это будет пустой тратой времени для нас обоих. Каково твоё истинное желание?»
Воин ошеломлённо смотрит на него, на некоторое время задумывается и говорит: «Хорошо, Учитель, я готов подчиниться твоим методам обучения».
Учитель: «Тогда я принимаю тебя как ученика. Вот твоё первое задание. Прими душ и приведи в порядок волосы и бороду. Надень новую одежду, которую тебе дадут мои ученики. Встретимся в зале после завтрака».
Первые наставления Учителя Воину
Воин сидит среди учеников в зале собраний ашрама. Его волосы и борода коротко подстрижены. На нём удобная одежда, как и на других учениках. Учитель сидит в круге вместе с учениками, не выделяясь от них.
Они все сидят на низких стульях со спинкой и толстой мягкой обивкой. Стулья удобны для медитации или прослушивания учений в течение длительного времени. В зале белые стены и потолок, толстый белый ковер. Все углы в зале закруглённые, и поэтому ничто не отвлекает внимания. Здесь нет ни алтаря, ни каких-либо украшений. Одна стена полностью стеклянная, и за ней открывается вид на сосновый лес. Белка собирает сосновые шишки.
Ученики только что закончили длительную сессию духовных упражнений в форме изречённых призывов. Учитель делает ещё одно короткое обращение, призывая Существ Света присоединиться к ним. Затем он призывает учеников повторять «ОМ» несколько раз, каждый раз растягивая его дольше. Наконец он смотрит на Воина и говорит: «Мы все приветствуем тебя в нашем круге единства. Мы принимаем тебя как одного из нас, во всех отношениях достойного и равного нам».
Все ученики смотрят на Воина, который сначала кажется смущённым, но затем сдаётся и смотрит каждому из учеников в глаза. Когда его взгляд достигает Учителя, его глаза наполняются слезами.
Учитель говорит: «В этой жизни я играю роль Учителя. В мире много учителей. Никто из нас не имеет патента на высшую истину или принадлежность к высшему из возможных учений. У каждого из нас есть индивидуальное учение, которое является нашей ролью. Я могу учить только тому, что сам получил и усвоил. В этом моё предназначение и моя радость.
Твоя задача, как моего ученика, – усвоить учение и позволить ему изменить тебя. Если ты обнаружишь, что в учении нет того, что тебе нужно, или что тебе нужно что-то иное, ты всегда можешь перейти к другому учителю. Когда я говорю «мой ученик», я никоим образом не претендую на то, что ты навечно привязан ко мне.
Когда я говорю о своём учении, я также не претендую на право собственности. Мы не владеем ничем в этом мире. Если мы претендуем на что-то, то оно, в конечном итоге, владеет нами. Я использую выражение «моё учение» только в практических целях, как фигуру речи.
Я учу тому, как достичь душевного спокойствия, изучая, как работает ум, а затем используя это знание, управлению своими мыслями и чувствами. То, что ты называешь Машиной, и то, что я называю коллективным зверем или духом, стремится контролировать нас, лишая душевного спокойствия. Оно стремится привести тебя в возбуждённое состояние ума, в котором ты начинаешь бороться с чем-то.