тате появились в районе Куско, выстроили там город и начали учить людей возделывать землю, ткать и тому подобное, одним словом, цивилизовали их.
Верили сами инки в эту легенду или нет, однако им удалось довольно ловко убедить испанцев, что империя инков была первым государством, и что до них там жили лишь примитивные племена. Как мы теперь знаем, безусловно, все обстояло совсем не так. Задолго до инков существовало множество очень высокоразвитых цивилизаций. Однако все это значит, что испанцы не пробовали искать золото нигде за пределами городов инков. Да им оно и не требовалось. В те времена золота там было более чем достаточно. Что нам только на руку.
Теперь же развернулась самая настоящая битва со временем, и в этой битве мы, я имею в виду «хороших парней», — проигрываем, несмотря на то, что перуанское правительство запретило вывозить предметы культуры мочика из Перу, и множество стран, в том числе США, подписали соглашение. Вот мы и продолжаем искать, и подчас нам удается найти то, что упустили huaqueros. Или выпадает такой вот случай, как сейчас.
Вот почему я и еду сейчас в ИНК попытаться добыть credential или расширить полномочия уже имеющейся, чтобы начать раскопки прежде, чем стену достроят до конца. Думаю, эта находка и объясняет появление Лафорета. Должно быть, Гэрра каким-то образом связался с ним и сообщил, что нашел гробницу. И я не готов в очередной раз проигрывать какому-то мерзавцу!
— А разве вы не говорили, что на получение лицензии уходит не меньше года? — спросила я.
— Обычно — да, затем я и везу письмо мэра. Еще в городе я заеду к одному своему другу, перуанскому археологу Рикардо Рамосу. Надеюсь, он отправится со мной и поддержит мою просьбу. Хильда поехала к Карлосу, чтобы по его телефону попробовать дозвониться до Рамоса. Хорошо бы он сейчас находился в городе.
Стив на минуту умолк.
— Боже, как бы мне хотелось найти эту гробницу — ради Хильды, — снова заговорил он. — Вы не видели ее в лучшие времена — с ней бывает ужасно весело. Но в прошлом году с ней случилось несчастье — она упала с лестницы в яму, которую мы раскапывали. Сильно повредила спину. Это ее последний сезон. Не уверен, что ей вообще следовало приезжать. У нее сильные боли. Поэтому она столько и пьет. Полагаю, вы заметили, что она много пьет.
— Заметила, — подтвердила я и добавила, решив воспользоваться тем, что Стив в таком разговорчивом настроении: — Они с Трейси, кажется, не очень ладят.
— Не очень, — вздохнул он. — Трейси очень настойчива, что есть, то есть. Знает, чего хочет, и всегда получает. Возможно, в сложившихся обстоятельствах Хильде мерещится в ней какая-то угроза, иного объяснения я придумать не могу. В этом году Трейси хотела работать на раскопках, но Хильда сказала, что ее место в лаборатории. Трейси сильно разочарована и, скорее всего, высказалась прямо и резко. Только я не хочу, чтобы вы плохо думали о Хильде, как бы эта история ни выглядела со стороны. Она проделала совершенно колоссальную работу. То, что с ней случилось, — самое настоящее несчастье, именно потому мы так и надрываемся в этом году. Всем хочется напоследок раскопать для нее что-нибудь выдающееся.
Мы добрались до Трухильо в рекордные сроки, остановившись всего один раз, чтобы заправиться. Еще и девяти не было, а мы уже прогрохотали по трухильской Пласа-де-Армас с ярко раскрашенными зданиями и поразительной, непропорциональной скульптурой атлета на колонне. Стив остановился у двери темно-красного дома. В дверях уже ждал высокий угловатый мужчина с намечавшейся бородой. Увидев грузовик, он направился к нам и уселся на заднее сиденье.
— Buenos dias, — поздоровался он.
Стив обернулся и пожал ему руку.
— Вижу, Хильда уже тебя нашла. Рикардо, это Ребекка Маккримон, Ребекка, это доктор Рикардо Рамос. — Мы улыбнулись друг другу. Я немедленно прониклась к Рикардо симпатией. — Хильда уже рассказала тебе все подробности?
— Не все, но кое-что. — Рамос поглядел на часы. — Пойдемте выпьем кофе. Все равно INC раньше половины десятого не откроется. Тем временем, кстати, можешь меня просветить.
Мы нашли маленькое chifa и заказали кофе, а нам со Стивом еще и тосты с мармеладом. Стив рассказал Рамосу об Артуро — и я заметила, что Рамос не усмотрел ничего необычного в том, что руководитель археологической экспедиции якшается с huaquero. Потом Стив расстелил на столе карту.
— Гасиенда, — показал он. — Нынешний участок раскопок. А вот новый. Артуро говорит, местные называют это место Cerro de las Ruinas.
Серро де лас Руинас — холм руин. Стив вытащил из портфеля аэроснимки местности.
— Давай посмотрим поближе. Это снимали недавно, месяца два назад.
Мы все уставились на фотографию. Я нашла русло реки и скоро смогла сориентироваться, где находится гасиенда и место наших раскопок. А вот Cerro de las Ruinas нам всем пришлось еще поискать.
— Вот оно! — наконец воскликнул Рамос. — Прямо здесь.
Я поглядела на место, куда он указывал. Деревья, а рядом какая-то тень, возможно, стена. С одной стороны от нее, загороженное деревьями, темнело какое-то расплывчатое пятно. Рамос сказал, что это и есть холм. Лично мне было трудно там хоть что-то увидеть, но моих спутников учили читать аэроснимки, так что мне оставалось лишь верить им на слово. Чуть дальше, по другую сторону стены, вырисовывались крыши каких-то хибарок. Коммуна, внезапно подумала я. Так Гэрра и есть крестьянин, о котором говорил Ягуар, тот самый, который якобы отгораживается от коммуны. Должно быть, на самом деле Гэрру тревожила отнюдь не сама коммуна, а перспектива, что кто-нибудь увидит, как он достает из-под земли сокровища.
— И что ты думаешь? — спросил Стив.
— Ну, — Рамос поскреб щетину на подбородке, — по этой фотографии наверняка не скажешь, есть ли там что-то ценное. С другой стороны, ты совершенно прав насчет семьи Гэрры. Я бы не против для разнообразия подложить им свинью — мало ли они нам их подкладывали. — Он помолчал, а потом пожал плечами. — Идет!
Стив широко ухмыльнулся.
— Придется нанести превентивный удар, — добавил Рамос. — Не то эти Гэрра всей семьей перероют место вдоль и поперек и уничтожат все на своем пути.
— Тогда пойдем, — сказал Стив, бросая взгляд на часы.
Ровно в девять тридцать оба мужчины исчезли в офисе ИНК, а я осталась приглядывать за грузовиком.
Примерно через час они вышли.
— Поехали, — сказал Стив, усаживаясь за руль. — В аэропорт. Летим в Лиму! Местные власти уже позвонили туда, так что нас примут сразу по прилете.
Я чувствовала владевшее им возбуждение. В аэропорту я проводила их до ворот. Уже шла посадка на рейс.
— Возвращайтесь в Кампина-Вьеха и расскажите все Хильде, хорошо? Вечером я передам вам весточку через Монтеро. Если нет, то возвращусь сам, на автобусе. А если да, то будет дорога каждая минута и я попрошу вас встретить самолет. Договорились?
Я кивнула.
— Точно справитесь? — спросил он.
— Абсолютно. Буду в боевой готовности.
— И не говорите об этом никому, кроме Хильды, Ральфа и Трейси, ладно?
— Ну разумеется!
Стив обнял меня.
— Вы настоящее сокровище. Так или иначе, до завтра.
Он уже зашагал к самолету, но вдруг вернулся и, к моему удивлению, обнял меня еще раз. Я провожала обоих мужчин взглядом, пока они не поднялись по трапу.
До Кампина-Вьеха я вела грузовик очень осторожно, боясь недоразумений с полицией. На раскопках я оказалась первой. Хильда приехала на всех парах буквально через минуту и резко затормозила, поднимая тучи пыли. Я рассказала ей, как развивались события.
— Усиленно делаем вид, будто ничего особенного не происходит, — с иронией в голосе предупредила она. — Чтобы никто ни о чем не догадался, даже студенты. Мы им сказали, что Стиву понадобилось по делам в Трухильо и вы его отвозите, а мы с Ральфом сегодня его заменяем. Я отвезла Инес на рынок с утра, но предоставляю вам забрать ее, как обычно. Не говорите ничего за ужином, при Пабло, хорошо?
Я почувствовала, как волна всеобщего возбуждения захлестывает и меня. А как я могла устоять? Вся эта атмосфера строжайшей тайны, заговора, этот внезапный марш-бросок в Трухильо… А вот Трейси почему-то отнюдь не выглядела взволнованной, скорее наоборот, слегка подавленной. Я даже задумалась, не означает ли прощальное объятие Стива, что у этих двоих не все гладко. Мы же, все остальные, с трудом нашли в себе силы отдать должное инесовым супу, рыбе и пудингу с коричневым сахаром.
Наконец Пабло с Инес уехали по домам, и мы принялись лихорадочно планировать, как лучше всего скорее завершить старые раскопки и переместиться на новое место. Главная идея состояла в том, чтобы сунуть credential Гэрра под нос, пока он не успел сообразить, что происходит. Из какого-то суеверия мы упорно говорили, что сделаем то-то и то-то, если получим лицензию, как будто, планируя заранее, могли все испортить.
— Кажется, едет грузовик! — воскликнул Ральф. Мы все напряженно прислушались. Передняя дверь заскрипела, шаги Лучо зашаркали через двор на самой медленной скорости, какую только можно вообразить. Я заметила, что Трейси скрестила пальцы. Лучо протянул Хильде конверт.
— Мой дядя велел передать вам.
Несколько секунд мы все, включая и Хильду, молча глядели на конверт. Я чувствовала себя совсем как актер на вручении наград Академии. Наконец Хильда надорвала его, пробежала глазами письмо и победоносно вскинула кулак.
— Переезжаем!
Столовую сотряс громовой рев восторга.
Той ночью я почти не спала. Слишком уж многое надо было обдумать. Планы на завтра, само собой, но еще и появление в городе известного скупщика древностей. Проворочавшись несколько часов в постели и так и не придя ни к каким выводам, я тихо спустилась по лестнице, неся туфли в руках, и вышла за дверь. Было еще темно, около половины шестого утра. Как можно быстрее и тише я завела грузовик и развернула его. Луч фар случайно высветил в окне второго этажа Хильду. Она стояла, подняв руку благословляющим жестом. Я завела мотор. Операция «Атауальпа»