Вскоре сзади послышался топот. Нас догонял отряд телохранителей короля вместе с ним самим. Я велел парням отойти в сторонку и пропустить кавалькаду, однако Фариам осадил коня, поравнявшись с нами, и сказал мне, не вылезая из седла:
– Алекс, я на тебя надеюсь!
Глаза короля были весьма серьезными, и я четко осознал, что, кроме меня, сейчас ему больше надеяться не на кого.
– Постараюсь не подвести, – ответил я и поднял вверх руку, сжатую в кулак. – До встречи, ваше величество!
Король улыбнулся и ответил мне тем же жестом, сказав ехидно:
– Удачи, ваше высочество! – А потом пришпорил коня и быстро поскакал вперед.
– Вот гад! – не выдержал я, когда король уже скрылся из виду.
Ну, все, сейчас начнется!
И я оказался прав.
– Алекс, а почему король назвал тебя высочеством? – удивленно спросил стоявший рядом Крот.
Я вздохнул и ответил:
– Потому что я мало того что ваш командир, так еще и по совместительству принц Подгорного королевства… Пошли дальше!
Я продолжил путь, но вскоре понял, что шагаю в полном одиночестве. Остальные ребята стояли на месте и шокированно смотрели на меня.
Ну, Фариам, ну, зараза! Подложил мне свинью напоследок. Ему смешно, а мне теперь отдувайся!
– Что? У меня рога выросли или хвост? Чего вы на меня так уставились?
– Ал… ваше высочество, а ты… вы действительно принц? – спросил Дельв.
– Принц, принц. Только ненаследный, так что нечего так волноваться.
Парни все еще выглядели ошарашенными, поэтому я взмолился:
– Ребята, да не обращайте вы на это внимания! Кому какое дело, из какой я семьи? Забудьте обо всем и просто сделайте вид, что ничего не произошло. Я все тот же Алекс, что и был! – Ситуация порядком начала меня доставать. – Или вам не нравится, что у вас командир – принц? – попробовал я обратить все дело в шутку.
Немного помогло – ребята зашевелились, на лицах некоторых появились улыбки. Крот подошел ко мне и посмотрел в глаза:
– И когда же вы… ты собирался рассказать нам об этом?
– А никогда! – твердо ответил я.
Крот удивился и уже готовился задать новый вопрос, но я опередил его:
– Ты что, уже забыл, как вы от меня шарахались, когда я десятником стал? Да и видишь, что получилось в итоге? – Я указал ему на остальных ребят, все еще не решавшихся подойти ближе. – Думаешь, я хотел такого?
Крот задумался, а потом ехидно спросил:
– А что мы о тебе еще не знаем?
– Многого, – честно ответил я. – Некоторое, я надеюсь, вы не узнаете никогда.
Улыбка Крота померкла.
«Мы его теряем!» – подумалось мне, поэтому я просто сказал ему:
– Крот, я такой, каким ты меня знаешь. Я уважаю людей не за их чины или звания, а за их поступки. Если вы все сейчас не сможете забыть, что я из королевской семьи, и общаться со мной, как раньше, дальше я пойду один, потому что мне не нужны подданные или подчиненные, мне нужны просто друзья!
Я оглядел парней, молча смотревших на меня.
– Решайте, ребята. Либо вы будете видеть во мне только друга, даже не командира, а просто своего товарища, либо вы разворачиваетесь и топаете обратно в лагерь.
Парни переглянулись, но потом все же подошли.
– Ладно, Алекс, – озвучил Рик решение за всех. – Если ты месяц ел с нами дрянную перловку, значит, ты еще не самый плохой принц на этом свете! Мы с тобой, друг!
Я улыбнулся, на лицах многих парней также появились улыбки, а двое даже хохотнули.
– Алекс, а ты расскажешь, как там у вас во дворце? – спросил Трит.
– Нет, не расскажу, – обломал я его. – Я там и не был никогда.
– А…
– Я всего лишь приемный сын короля Шаракха, потому и являюсь ненаследным принцем. Вот, думал, месяцок побуду с вами, а потом поеду в горы, на королевство посмотреть, себя показать, но тут мне Фариам работенку подкинул не вовремя…
– Да, Алекс, а ты вечером обещал рассказать нам все подробности, – напомнил Крот.
– Пошли, – сказал я, разворачиваясь. – По дороге все объясню, или нам придется ночевать под открытым небом. Мне-то это привычно, а вот вам…
Парни двинулись за мной скорым шагом. Так начался наш путь на запад. По дороге я рассказал им все подробности предстоящего дела, то бишь разведки. Парни немного приуныли, узнав о возможной войне, но я сумел их убедить, что в обиду не дам и на амбразуры посылать не буду. Когда ребята поинтересовались, что же такое – эти таинственные амбразуры, я рассказал им о легендарных подвигах советских воинов, которые своими телами закрывали огневые точки противника. Правда, пулеметчиков пришлось для понятности заменить на лучников, но в целом рассказ вышел понятным. После него парни спросили меня, почему эти солдаты были такими глупыми, что так бездарно сражались с врагом. Ведь можно было просто убить находящихся в укреплениях воинов противника! Пришлось рассказывать практически всю историю Великой Отечественной, соврав, что мое королевство находится далеко за восточной границей Империи, поэтому о таком здесь и не слыхивали. Я вспоминал все известные мне подвиги наших бойцов, изменяя детали и стараясь как можно более красочно описать все знаменитые сражения («Блицкриг» рулит! «Медаль за отвагу» и «Call of Duty» форева!), а ребята с горящими глазами меня внимательно слушали.
За рассказом время пролетело незаметно, мы уже давно миновали развилку, повернув направо. Яркое солнце вскоре поднялось в высшую точку, и я понял, что пора устраивать обед. Прервав свои рассказы о зверствах фашистов, я спросил бойцов, кто из них родом из окрестных земель. Выяснилось, что Глен из десятка Лютого прожил здесь всю жизнь. У него я и узнал, что дальше попадется деревенька, куда он с его друзьями бегал на… в общем, к девочкам. Я решил зайти в нее и плотно пообедать, потому что впереди было еще много часов марша до Зеленца. Ориентируясь по подсказкам нашего Сусанина, мы вскоре свернули с дороги и пошли через рощу, поверив на слово нашему проводнику, что так будет быстрее.
Наш Сусанин оказался порядочным человеком, и уже спустя полчаса мы шагали вдоль вспаханного поля к деревянной ограде, за которой стояла нужная нам деревенька. Мы вызвали немалое удивление своим появлением. Я быстро нашел старосту и выдвинул свои требования – обильный обед для трех десятков мужиков, за который я хорошо заплачу. Староста оказался весьма предусмотрительным и потребовал деньги вперед – десять серебрушек. Я очень удивился, вспомнив цены в столице, где на эти деньги можно было накормить только человека три, и быстро отсчитал требуемое. Староста тут же начал строить своих односельчан, чтобы те выносили столы, а нескольким хозяйкам дал задание обеспечить голодных солдат едой.
Столы и лавки помогали выносить мои парни. Накрывали их прямо посреди улицы, потому что внутри любого из домов больше чем десятерым не развернуться. Вскоре на столах начали появляться тарелки с едой, к которой мы и приступили, не дожидаясь, пока нам подадут все. Обед вышел замечательным, я и мои ребята уже успели отвыкнуть от нормальной пищи, поглощая армейскую овсянку и перловку в немереных количествах, а тут для нас устроили просто праздник желудка. На столах были соленые грибочки, вареники с творогом, сладкая картошка с луком, жареная рыбка, пельмешки… да много еще чего. Я с ребятами поглощал все это так, что за ушами трещало. За столами даже не было слышно разговоров – все старательно жевали и вспоминали, что такое – домашняя еда.
Однако обед все же был подпорчен, но не по моей вине. Когда хозяйки уже перестали выносить тарелки, а бойцы потихоньку сбавляли скорость жевания и ослабляли пояса, откуда ни возьмись появилась возмущенная женщина, ведущая за руку девушку лет девятнадцати, что называется, «в самом соку». Впечатление от ее фигуры портил только немного выпирающий животик, который можно было бы убрать парой месяцев строгой диеты. После этого пропорции ее тела стали бы просто на загляденье! Парни заметили их появление и уставились внимательными взглядами на девушку, по их лицам я прочел, что все они вдруг очень сильно захотели с ней познакомиться. Лишь один боец отчего-то побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Это был именно Глен, который и привел нас сюда.
– Вот он, стервец! – издала победный клич женщина, показавший, что попытки Глена были безуспешны. – Вот он, паскудник! А я еще и не верила, когда мне Марка сказала, что дочкин хахаль в нашей деревне появился. Думала, у него смелости не хватит… – женщина распалялась прямо на глазах. – А у него зато наглости много! Надо же, посмел явиться сюда, после того как позорно сбежал три месяца назад.
Глен, приобретя совсем убитый вид, уставился в стол и не поднимал взгляд, а красивая девушка выглядела совсем сконфуженной криками. Внезапно до меня дошло – этот животик голоданием вряд ли можно убрать, так как он последствие не любви сытно поесть, а любви совсем другой…
– А ну на меня посмотри, гаденыш! Сделал ребенка моей дочке – и в кусты? А кто его растить, воспитывать будет? Кто, я спрашиваю?! – женщина сорвалась на визг, а я с силой ударил ладонью по столу, так что чашки подпрыгнули.
– Тихо, отставить истерику, – спокойным тоном приказал я и поднялся.
Подойдя к женщине, я уставился на нее внимательным взглядом, почувствовал ее злость и обиду, а затем приказал таким же спокойным тоном ребятам, которые давно перестали жевать и внимательно смотрели на нас:
– Всем продолжать трапезу. Глен, живо ко мне!
Бойцы заработали челюстями, повернувшись к тарелкам, а Глен, все такой же убитый и подавленный, поднялся из-за стола и подошел к нам. Я огляделся – все местные смотрели на нас, ожидая продолжения скандала. Я поморщился: такие разборки на люди не выносят, себе дороже потом получается от слухов, что разбредаются по округе методом «испорченного телефона». Найдя взглядом старосту, я обратился к нему:
– Уважаемый, мы займем ненадолго ваш дом для деликатного разговора?
Дождавшись его кивка, я направился к дому, подхватив упиравшуюся женщину за локоток и велев ее дочке и Глену следовать за нами. Зайдя в дом, я обнаружил большую комнату, из которой вынесли все лавки и стол, отпустил руку женщины и закрыл дверь, чтобы снаружи ничего не было слышно.