У Турана не было желания вести долгие беседы — он склонился к Макс и тихо сказал:
— Я хочу предложить тебе выгодное дело.
Знаток подняла бровь.
— Насколько выгодное?
— Двести монет серебром.
— Большая сумма… И за что она?
— За меня. Ты сообщишь Гильдии небоходов… у тебя есть возможность как-то связаться с ними?
Макс кивнула.
— Значит, сообщишь им, что через определенное время они смогут встретиться со мной у Железной горы. Я опишу, что это и где оно находится. За эти сведения летуны заплатят тебе двести монет. Хорошая сделка?
— А что взамен требуешь ты?
— Мне нужен человек, согласный выполнить опасное поручение. Это рискованно, но если он будет хорошо врать, то справится. Есть у тебя такой человек?
Макс размышляла недолго.
— Всегда можно найти подходящего человека.
— Нужен такой, которому можно доверять. А еще — ловкий и хитрый. Который сделает все как надо.
— Найдется, — уверенно повторила Макс. — Но, конечно, сначала я должна знать все детали. И ему придется заплатить из тех монет, которые за сведения о тебе — по твоим словам — дадут небоходы. Только вот я не знаю, дадут ли они мне их, когда я сообщу о встрече с тобой. Нужен какой-то… аванс, Тур.
— Хорошо. Но не деньгами — сведениями. Ты ведь собираешь их? У меня есть кое-что, что тебя очень заинтересует. Тебя и… некоторых твоих клиентов.
— Ну, так выкладывай, — кивнула она.
— Я слышал твой разговор с меха-корповскими в подвале Риты. Так вот: сколько Меха-Корп даст тебе за сведения об излучателе?
Она уставилась на него, не моргая, и он кивнул.
— Много дадут. Небоход, который возвратился в Улей без излучателя… его зовут Карабан Чиора, правильно? Хочешь узнать остальное?
Макс откинулась на стуле, прикрыв глаза. Некоторое время она размышляла, потом сказала:
— Хорошо, я найму для тебя нужного человека. Когда я смогу сообщить Меха-Корпу то, что ты расскажешь мне сейчас про излучатель? Скажем, днем позже встречи у Железной Горы?
Туран снова кивнул.
— Хорошо, завтра я приведу его сюда, и ты объяснишь, что от него требуется.
— Договорились. — Он поднялся. — И завтра же ты узнаешь про излучатель все остальное. Тим, идем, поговорим с Назарием.
Шагая в полутьме между столиками, Белорус принялся бормотать:
― Вот это женщина. Затопчи меня кабан! Необычная женщина. Дом сгорел, шмотки пропали, а она: дела, клиенты… Ей бы о новом доме подумать. В сущности, у женщины должен быть дом, это, будем говорить, первое дело для нее. Нам-то, мужикам, не так важно, мы — другое дело. Вот я — точно другое дело…
На центральной улице, идущей от ворот к башне управителя, пришлось остановиться. К выезду из города катила колонна техники — мотоциклетки, автофургоны, грузовые самоходы. Над бронированными бортами торчали головы в черных касках — омеговский гарнизон покидал Херсон-Град. Пыль завивалась смерчами, ветер уносил ее вдоль улицы.
Белорус, прикрывшись рукой от пыли — а может, чтобы не признали прежние сослуживцы, — провожал колонну взглядом. Последним катил неуклюжий самоход, в котором важно восседали херсонцы в красных повязках. Вид у бойцов новоявленных сил самообороны был ужасно гордый — они, как-никак, выпроваживают наемников из собственного города! У одного из бойцов Туран заметил на лбу татуировку — глаз.
Когда грохот удалился, и пыль немного осела, Белорус объявил:
― Ну вот, выпер Ковшня из города Омегу! Радуется, теперь… Пока он в хорошем настроении, самое время с него монету слупить.
Назарий, в самом деле, был доволен. И у всех, кто сейчас нес службу в башне, настроение было приподнятое — изгнание наемников казалось им большой победой. Белорус зашептал Турану насчет того, Что херсонцы пока не поняли, что новый хозяин города может оказаться покруче прежних, и что отсюда нужно бежать скорей, пока дедушка не слишком разошелся.
Охранник у входа — тот самый Микит, с которым слишком легко справился Север, — взялся проводить к Назарию, которого назвал «председателем Совета».
— Вишь ты, и Совета пока еще не собрали, а председатель уже имеется, — заметил Белорус.
Ковшня был, конечно, занят — раздавал распоряжения, но поговорить с Тураном согласился.
— Назарий, ты хочешь, чтобы мы уехали из Херсон-Града? — сразу перешел тот к делу.
Старик, прищурившись, осторожно ответил:
— Если у тебя дела, задерживать не стану.
— Тогда гони монеты — мне и Турану, — торопливо влез в разговор Белорус, который боялся, что его спутник, озабоченный собственными планами, так не напомнит о деньгах. — Как рассчитаемся, так мы и того… в путь!
— Я от своих обещаний не отказываюсь, — уклончиво завел Ковшня, — но сейчас город из руин поднимаем, с деньгами туговато. Может, как-то сговоримся, чтоб не сразу вам деньги, а? Или товаром возьмете? Управительский дом богатый, берите, что приглянется.
— Нам понадобится машина, — сказал Туран. — Надежный сендер. Быстрый, маневренный, с дополнительными баками.
— Э, погоди… — попытался возразить Тим. — Деньги тоже…
Но Назарий уже решительно протянул руку.
— Договорились! Выбирайте любую в гараже. Ремонт, отладка какая или что еще нужно — все вам сделают, я распоряжусь.
Не обращая внимания на протесты Белоруса, Туран ответил на рукопожатие.
— Тогда идем в гараж, самолично Бурчуну велю заняться, — решил Ковшня. — Не будем откладывать, у меня еще дел невпроворот.
Мастерские находились в большом старом доме, вросшем в землю, с двумя ветряками на крыше. Туран выбрал небольшой сендер с открытой кабиной. Осмотрел и потребовал, чтобы его оборудовали двумя топливными баками в кормовой части, и чтобы баки были прикрыты броней. Еще нужен был пулемет. Назарий глядел на механиков свысока, покрикивал и кивал при каждом слове Турана.
Бурчун, пожилой румяный мужчина в драном комбинезоне, сперва принялся, загибая пальцы, перечислять трудности и жаловаться, как ему будет тяжело сделать работу.
— Тебе не хочется заказ выполнять? — Назарий сдвинул седые брови. — Это же герои, спасители Херсон-Града! Для них тебе жалко поработать?!
— Да я чо… — механик быстро пошел на попятную. — Я чо говорю-та… Работы мне бы не жалко, а запчасти, а броня, а струмент потребный…
— Город заплатит за все! — твердо сказал Назарий. — Для спасителей Херсон-Граду нам ничего не жалко!
— Ну, вот я и говорю ж, для спасителей-та лучшее, дорогое-та…
— И не тяни, им в путь нужно побыстрей, — твердо заключил Ковшня.
После ухода Назария подгонять Бурчуна взялся Белорус. Повсюду совал свой нос, ощупывал, проверял каждую железку.
Когда бензобак с броневыми листами были выбраны и доставлены к машине, а Бурчун, измученный придирками и советами Тима, перестал огрызаться и только вяло поддакивал, рыжий решил, что теперь механик и сам справится, после чего они с Тураном покинули мастерские. По дороге Белорус нахваливал себя:
— Уж я-то знаю, как этих лодырей в работу запрячь! Им, ежели поначалу хорошего пинка не дать, то всю дорогу лениться будут. А когда такого вот Бурчуна, будем говорить, направишь на верный путь, то он дальше и сам…
Между крышами мелькнул блестящий округлый бок — «Крафт», обшитый защитной пленкой, покачивался над домом Риты. Ветер разогнал тучи, и термоплан засиял на солнце, как только что отчеканенная киевская гривна.
— А, «Крафт»! — Белорус проследил взгляд спутника. — Зайдем, проведаем бородатого? Вот у него баба справная: все по хозяйству, по хозяйству… Скучная только.
На стук открыла Рита.
— Туран, Тим! — всполошилась она. — Туран, я слышала, тебя ранили в бою, ты в башне… Говорили, совсем плох! А ты хорошо выглядишь.
— Да я уже ничего. А Ставро здесь?
— На крыше, с «Крафтом» своим ненаглядным. Идите к нему, он будет рад.
Бородач переставлял ящики у лестницы — готовился грузить припасы в термоплан. Увидев гостей, он просиял.
— Тур, ты уже на своих двоих! А я начал бояться, что не успеем попрощаться… Начинается сезон ветров, мне нужно лететь. Завтра с рассветом поднимаю «Крафт».
Он оглядел Турана с ног до головы и добавил:
— А ну-ка погоди, я сейчас.
Бородач по лестнице залез на «Крафт» и вскоре вернулся со свертком.
— Держи. Не знаю, когда и как удастся свидеться, так что вот тебе подарок.
Ставридес протянул сверток, Туран взял его — тяжелый. Развернул несколько слоев промасленной ткани и увидел незнакомое оружие. Короткая, похожая на пистолетную рукоять, толстый ствол с рубчатой накладкой снизу. Вещь выглядела злой, но красивой. К ней прилагался ремень с петлями, у которых золотисто поблескивали капсюлями пузатые патроны.
— Что это?
— Помповое ружье — помповик, то есть. В ближнем бою отличная вещь. Смотри. — Ставридес взялся за накладку и резко дернул. Лязгнул затвор. — Вот так, понял? Семь патронов…
— Спасибо, — сказал Туран, разглядывая помповик. — Только мне тебе подарить нечего…
— У меня и так все есть, — Ставро полез в карман, вытащил трубку. — А этот ствол у меня давно, и я все равно никогда уже не решусь его использовать.
— Почему?
— Долгая история… — бородач, раскурив трубку, выпустил клуб желтоватого дыма. — Когда-то, когда я только начинал на Арене, там гремел один боец… Иорген Волк. Тебе это имя ничего не говорит, теперь его забыли, как скоро забудут и Руку-Молот. Ну а тогда… Он считался непобедимым, и после того, как проиграл мне, будто свихнулся. Жил только местью. Это его помповик.
— Он в тебя из него стрелял?
— Дважды. Понимаешь, Тур, после поражения Иорген забыл обо всем, думал лишь о мести. Он считал, что, как бы сказать… ну, что из-за меня его жизнь сломана… И эти мысли выели его изнутри, он опустился, стал слабым. А ведь был первым бойцом! Короче говоря: возьми этот обрез и поступи с тем, кому хочешь отомстить, так же, как он поступал с другими. А после — забудь о нем. Забудь и никогда не возвращайся к нему даже мыслями. Оставь его в прошлом, понимаешь? Как сейчас оставляешь в прошлом меня.