— Что с ним сталось?
— Он теперь живет в Англии. Тихо и скрытно.
— И это Киранн? — голос Локлана дрогнул.
— Честно, я не знаю. Те двое шотландцев выглядели очень похоже. Они могли бы быть близнецами. Много раз во время нашего плена мы сомневались, кто из них Дункан, а кто Киранн.
— Но вы должны знать, Киранн ли это. Наверняка.
— Шотландец ужасно обезображен, — тихо произнесла Ровена. — Он бы умер, если бы брат не спас его, а Страйдер не перевез в Европу. Та схватка отняла жизнь у одного, а другой… Мы не можем сказать, кто он, а сам он не созна́ется.
Граф кивнул:
— Он стал жить в полном уединении и никогда не показывается на люди.
Локлана ошеломил такой неожиданный поворот. Ему хотелось и смеяться, и сыпать проклятиями одновременно.
Катарина обвила его руками:
— Мы можем поехать и посмотреть, Киранн ли это.
— Да. — Горец снова взглянул на Страйдера. — Где он?
— Он в удаленной крепости в Суссексе. Если вы подождете несколько дней, я смогу проводить вас туда. Только тогда он позволит вам приблизиться. Шотландец никому не доверяет. Последнего человека, который попробовал рыскать по его землям, он угостил четырьмя стрелами.
Кэт в изумлении посмотрела на графа:
— Он погиб?
— Нет, но, уверяю вас, никто с тех пор не пытался нанести визит Шотландцу без сопровождения члена Братства.
Довольно странно, но это было похоже на то, как мог бы поступить вспыльчивый Киранн.
Локлан протянул руку Страйдеру:
— Не могу выразить, как я вам признателен.
Граф пожал руку лэрда и похлопал его по плечу:
— Не бойся. У меня у самого есть брат, и я ради него на все готов.
Не удивительно, что лорд Страйдер так горел желанием помочь.
— Ваш брат здесь?
— Нет. По иронии судьбы он сейчас вместе с Шотландцем. И это еще одна причина, почему я не прочь вас сопровождать. Я не видел Кита уже почти год, — граф взглянул на жену. — Разумеется, если моя жена согласится.
— Да. Ради этого и я поеду и даже соизволю разговаривать с тобой в путешествии, так как оно затеяно ради доброй цели, в отличие от твоей неестественной склонности сбивать взрослых мужчин на землю палкой.
Страйдер закатил глаза.
Взгляд Ровены потеплел:
— И будь сегодня вечером на пиршестве, супруг. Александр и Уильям скучают по своему отцу, и меня уже утомили их жалобы.
Графиня вышла из палатки прежде, чем Страйдер успел что-то ответить.
— Уильям и Александр? — спросила Кэт.
— Наши сыновья. С тех пор как их мать запретила мне входить в ее покои в цитадели, у меня не было возможности с ними видеться. Ровена боится, что мой воинственный характер их испортит.
Локлана озадачили слова графа:
— Разве леди Ровена не понимала, что вы рыцарь, когда выходила за вас замуж?
— Да, но больше всего на свете она боится, что я погибну в бою, как это случилось с ее отцом, поэтому она постоянно меня распекает. Но едва завершится турнир, и я при этом останусь жив, она успокоится, — легкая улыбка заиграла в уголках губ лорда Страйдера. — Я узнал, что роза достойна того, чтобы время от времени мириться с несколькими ее шипами. Я понимаю, что такой неучтивой мою жену делает лишь страх. Но если бы она не любила меня так сильно, ей было бы все равно, что со мной произойдет. Так что я с радостью приветствую ее злость на турнир, но прошу вас, во имя любви Божьей, не говорите ей об этом! Боюсь, что в таком случае она разозлится еще сильнее.
Локлан рассмеялся:
— Твоя тайна в безопасности.
— Хорошо. А теперь, с вашего позволения, мне нужно подготовиться к следующему поединку.
Горец вслед за Кэт вышел наружу и, дождавшись, когда они снова останутся одни, сказал:
— А теперь расскажи мне об этом тайном Братстве Меча.
Кэт перевела дыхание и подумала о своих друзьях, Язычнике и Лисандре, и о шрамах, которые они носили на теле и в душе.
— Все они были пленниками в Утремере. Их держали в одном сарацинском лагере. Страйдер был одним из вождей этих узников: он и остальные искали способ сбежать. Но, как ты слышал, побег прошел не совсем гладко, и многие из пленников так и не увидели дома. Те, кому это удалось, создали сообщество, которое помогало бы другим вернуться к своим семьям, а недавно освобожденным из плена снова привыкнуть к обычной жизни. Члены этого сообщества называют себя Братство Меча, и все они носят на руке особую метку: выжженное клеймо в виде полумесяца и ятагана.
Локлан сжал зубы, попытавшись представить те ужасы, которые Киранн, должно быть, пережил в таком месте. Лэрд слышал достаточно рассказов о сарацинских темницах, чтобы знать, что все пленники вынесли оттуда мучительные шрамы. Если Шотландец — его брат, то, как знать, остался ли еще Киранн в своем уме.
— Этот Язычник, с которым ты путешествовала…
— Он был хорошим человеком, но отказывался говорить о своем пребывании в темнице. А Лисандр, когда напивался, рассказывал. Это было воистину ужасно.
Девушка протянула руку и коснулась Мак-Аллистера:
— Мне так жаль, что твой брат оказался там.
— Мне тоже.
Если бы Локлан только мог, он бы с радостью поменялся местами с Киранном.
Катарина взяла его руку в свои ладони:
— Что заставило его уйти из дома?
— Ссора. Он влюбился в женщину, Изобейл. Ее хотели выдать за другого, поэтому он сбежал с ней среди ночи, полагая, что спасает от будущего мужа. Из-за этого между нашими кланами вспыхнула война. Киранн привел Изобейл к нам в дом, и мы с радостью ее приняли. Но с самого начала я знал, что она станет источником неприятностей. Она даже приставала ко мне как-то ночью, когда Киранн уже лег спать.
— Ты ему рассказал?
— Я попытался, но он лишь посмеялся надо мной. Так продолжалось, пока Изобейл не обратила свое внимание на нашего брата Ювина. Тогда-то Киранн понял, что я был прав. Но эта девица, утратив интерес к Киранну, подговорила Ювина бежать с ней ночью и доставить в Англию, где ее уже поджидал другой любовник.
Изобейл бросила Ювина и почти разрушила его жизнь. Он вернулся домой, однако уже было слишком поздно — Киранн исчез, оставив свой меч и плед на берегу озера недалеко от нашего дома, так что мы все были уверены, что он от горя свел счеты с жизнью.
— А он этого не сделал.
Локлан поморщился:
— Если бы я только знал! Я бы разыскал его. Но моя мать и Ювин были буквально уничтожены известием о смерти Киранна, так что я никогда и мысли не допускал, что брат мог разыграть собственную смерть. Каким негодяем надо быть, чтобы так поступить?
— Таким, кто страдал настолько сильно, что был не в состоянии за своей болью рассмотреть чужую.
В горце вскипел гнев:
— Это эгоистично.
— Да. Такие поступки всегда эгоистичны. Должно быть, он был юн.
— Да.
И все же это не оправдание, ведь их мать чуть не умерла с горя.
— Тогда ты должен его простить.
— А ты бы смогла это сделать?
— Я не говорю, что не поколотила бы его за это, но, в конце концов, приняла бы обратно…
Локлан кивнул. Она поняла его. Думая о том, что снова увидит брата, горец ощущал облегчение… Он отдал бы все, что угодно, лишь бы узнать, что Киранн жив.
И лэрду не нравилась мысль о том, что, должно быть, испытывает сейчас семья Катарины, не зная, что случилось с девушкой.
— Нам надо вернуть тебя твоему дяде.
— Мы так и поступим. Я верю, что все в нашей судьбе происходит не случайно, и дядя вернется в мою жизнь, когда это будет угодно Богу.
Такая вера поразила горца. Кэт обладала непостижимым для Локлана спокойствием духа. И хотя отец пытался управлять ее жизнью, а вокруг нее царил полный хаос, Катарина оставалась невозмутимой.
Она погладила Мак-Аллистера по руке и улыбнулась:
— Считаешь, этот Шотландец может оказаться Киранном?
— Не уверен. В любом случае, кажется, у меня снова появится брат.
Оставалось разрешить лишь один вопрос: будет ли это брат, с которым Локлан вместе вырос, или какой-то другой, о котором он раньше не знал. И даже если это окажется Киранн, придется узнавать его заново: столько всего произошло со дня его исчезновения!..
Горец не мог определиться, считать ли такое положение вещей злом или благом. Но в то же время он знал: где-то там у него есть брат.
Разве могло это быть чем-то иным, кроме благословения? Разве это не замечательно?
Локлан не хотел думать иначе.
Мак-Аллистер и Катарина не сразу сумели отыскать Бракена и его родственников. Англичане сняли две небольшие палатки за ристалищем: одну для мужчин и одну для женщин.
— Вы разыскали Страйдера? — спросил Бракен.
— Да, мы собираемся… — тут горец запнулся, осознав, что не сможет взять Бракена с собой в Англию: он забыл, что этот человек находится в изгнании. — Я найму корабль, который доставит вас в Шотландию. А я вместе с Катариной должен вернуться обратно в Англию, чтобы найти брата.
— Ты прав, — согласился Бракен. — Мое путешествие по Англии было бы кровопролитным — это точно. И все из-за этой скверной проблемы с моим изгнанием. Не обижайся, но я предпочту, чтобы моя голова подольше не расставалась с телом.
— Разумеется, я не могу винить тебя за это.
— Бракен, — прервала их Джулия. — Можно ли попросить лорда Локлана и Кэт подождать, пока я и Брайс прогуляемся по ярмарке?
Англичанин сперва заколебался, а потом устремил на младшего брата суровый взгляд:
— Ты отвечаешь за свою сестру. Не отвлекайся и не бросай ее одну. Слышишь?
— Слышу.
— Тогда ступай, но я хочу, чтобы вы оба вернулись сюда засветло. Тут всякие людишки попадаются.
— Некоторые из них могут оказаться ворами, — поддразнила его Кэт.
— Да. И еще: сумки и кошельки не красть! Мы теперь честные люди, и я надеюсь, что вы оба будете вести себя, как благородные дворяне, коими и являетесь.
Джулия с негодованием вздернула подбородок:
— Я оскорблена до мозга костей твоим предположением, что я могу так низко пасть.