«Хунта» заслуживает нескольких отдельных слов, ибо Говард и все его друзья по переписке из Техаса публиковали свои произведения в этом альманахе. Даже Клатт, несмотря на то, что он умер один или два месяца спустя после выхода этого журнала, принял участие в создании первого выпуска. Возможно, что идея создания «Хунты» принадлежала Буту Муни, который был первым его редактором; он временно прекратил работу над журналом весной 1929 года, когда стал студентом баптистского колледжа в Декатуре, ссылаясь на нехватку времени. Сестра Хэролда Приса, Линор, возглавила журнал начиная с июньского выпуска 1929 года и занималась редакторской деятельностью вплоть до выхода последнего выпуска (апрель или май 1930 года), а потом прекратила из-за «отсутствия заинтересованности со стороны подписчиков». Тираж «Хунты» сократился до одного экземпляра каждого выпуска и распространялся среди подписчиков, число которых редко превышало двенадцать. Поэтому остается удивляться тому факту, что некоторые его выпуски все же сохранились.
Вероятно, не было ни одной ясной причины, по которой переписка Говарда со своими техасскими друзьями сошла на нет. Я подозреваю, что одним из факторов выступила Великая Депрессия, когда для многих людей чрезвычайно насущной стала потребность зарабатывать на жизнь. Кроме того, к 1930 году Говард из начинающего писателя, сражающегося за публикацию хотя бы одного рассказа, превратился в автора, регулярно отсылающего свои произведения в «Сверхъестественные истории». Неудивительно, что для него стала крайне заманчивой перспектива переписываться со своими собратьями по перу. Появление июньского выпуска «Сверхъестественных историй» за 1930 год, в котором был опубликован рассказ Лавкрафта «Крысы в стенах», было первым в цепочке событий, которые подвели Говарда к периоду «Сверхъестественных историй».
Письмо с замечаниями, которое Говард отправил редактору журнала, Фарнсуорту Райту, было передано Лавкрафту, который ответил на него 20 июня 1930 года. Завязавшаяся переписка, вне всякого сомнения, занимала весьма важное место в жизни Говарда; она состояла из четырех сотен печатных листов.
Лавкрафт, ставший первым американским автором, пишущим фантастические рассказы в XX веке, не нуждается в представлении. Читатели, заинтересованные в эпистолярном творчестве Лавкрафта, могут найти его письма к Говарду в «Избранных письмах».
Тевису Клайду Смиту,
24 августа 1923 года
Салям, сагиб Клайд!
Я уже почти было собрался ехать в Браунвуд, как вдруг наступила холодная, дождливая погода, и я отказался от своего намерения. Кроме того, я не знал, дома ты или нет, потому что еще не получил твое письмо.
Поэтому, если все будет складываться благоприятным образом, я надеюсь приехать прежде, чем начнутся занятия в школе.
Я рад, что ты придерживаешься именно такой точки зрения по Восточному вопросу. У большинства людей при слове «Восток» на ум приходит Новая Англия, и они считают меня круглым болваном. Даже тот парень, который издает газету[1], говорит, что не может печатать длинные статьи, «но будет рад опубликовать короткие».
Клянусь Чингисханом, разве мне удастся сказать многое в «короткой статье»?
Что касается рукопашного боя, я предпочел бы драться с европейцами или с кем угодно еще, кроме жителей Востока. Однако, как правило, они — плохие стрелки. В войне с Азией следует использовать морской флот.
За исключением японцев и пиратов из Китая и Малайзии, жители Востока никудышные мореплаватели.
Я пытаюсь получить работу на почте, хотя сомневаюсь, что мне удастся это сделать[2].
Что касается девчонок, то по соседству со мной живут пять девушек, и я — единственный парень, за исключением брата самой хорошенькой из них.
Одна из них живет в доме напротив, другая — в соседнем доме, а все остальные тоже достаточно близко Они милые и очень симпатичные.
Я живу здесь уже четыре года, и до сих пор ни одна девушка не обратила на меня внимания. И, как мне представляется, это положение вряд ли переменится.
Единственный, кто мог распространять эти сплетни о девушках, — Орин Уильямс. Может быть, он какой-нибудь родственник Труэтта?
Однако я вовсе не женоненавистник. Я с глубочайшим уважением отношусь к прекрасному полу.
Просто обычно я предпочитаю другие развлечения. Я не из тех, кто бегает за юбками.
Но оставим разговоры о девчонках, давай лучше вернемся к чему-нибудь более важному. Например, к восточному вопросу.
Если бы на нас напала армия неприятеля, каким образом мы могли бы обороняться?
Мы слишком полагаемся на нашу армию и флот. В Азии нерегулярные войска, и сами граждане представляют для нападающей армии такую же опасность, как и регулярная армия. Но нам следует помнить, что каждый житель Востока — это армия, состоящая из одного человека.
Что мы знаем о боевых действиях на Востоке? Если на полк нападет татарская орда, фанатичные гази или размахивающие мечами монголы, какие распоряжения будут отдавать офицеры? В девяти случаях из десяти, это будет команда «сомкнуть ряды и начать штыковую атаку». И было уже много примеров тому, как человек, вооруженный винтовкой со штыком не в силах тягаться с тем, у кого в руках меч. Кроме тех случаев, когда он использует ее по прямому назначению, а не в качестве колющего оружия.
Преимущество меча уже было доказано в сражениях под Баннокберном, под Севастополем и под Кабулом.
Если сталь должна встретиться со сталью, то люди должны быть одинаково вооружены. Длинные копья и короткие мечи против длинных мечей. Если ты не веришь этому; почитай хроники сражений между Римом и Македонией.
Ты когда-нибудь читал о викингах? Огромные, громкоголосые, желтоволосые великаны. Бойцы, в упоении размахивающие мечами. Украшенные крыльями и рогами шлемы, огромные сабли. Неистовые, бесстрашные и неуязвимые скандинавские воины. И все же, если бы на мечах сражались скандинавские викинги и монголы (или татары, тунгусы, или гуркхи), я бы поставил на жителей Востока.
Я говорю совершенно серьезно.
Ты знаешь женщину, из-за которой пала Британия? Вортигерн, король бриттов, женился на Ровене — кажется, сестре или кузине Хенгиста, возглавлявшего ютов. Кстати, сам Хенгист был не ютом, а датчанином, по крайней мере, я так слышал. А Хорса, я думаю, был ютом.
Итак, когда Вортигерн бросил свои обученные римской тактике войска против завоевателей, Ровена умолила короля взять ее с собой и предоставить ютам больше послаблений. И, в конце концов, бриттов оттеснили в Уэльс и Шотландию.
Об этом говорит история. Но она умалчивает о том, что кузен Вортигерна, Утер, сверг Вортигерна и Ровену с трона, сам захватил его и оттеснил варваров к Северному морю. Но Утер был убит в сражении с ютами.
Я знаю, потому что тогда я был воином в армии Вортигерна. Армия была недовольна королем, и, если бы Утер поднял мятеж, больше половины войска стало бы на его сторону. Поэтому именно женщина способствовала завоеванию Британии.
В истории нигде не упоминается о том, что Аскалон и Газа однажды пошли войной против Гата. Но это было так, и в этой войне происходили жестокие, кровопролитные сражения, набеги, битвы и осады по всей Палестине, ибо маленькие городки вставали на сторону то одной, то другой клики. И в разгаре гражданской войны свирепые башаниты с севера напали на Палестину. И если бы не Гаалек, советник короля Гата, Моага, Палестина могла бы пасть.
Гаалек вырвал победу в тот момент, когда поражение, казалось, было неизбежным. Ибо он играл на струнах человеческой души, как музыкант играет на лютне, и воспользовавшись властью денег и враждой между племенами, превратил людей Моаба в своих союзников. И воины Гата сражались бок о бок с дикими племенами моавитян, изгнав башанитов из Палестины, а Аскалон и Газа пали под их натиском. И Гаалек своей мудростью усмирил ярость Моага, и ни один город не пострадал.
Ибо Ноат, царек из Газы, хотел превратить Гат в руины и образовать на его месте свое собственное царство, и когда он был убит в сражении, города мечтали о прекращении войны.
Все это происходило на туманной заре истории, прежде чем в Ханаан пришли израильтяне, когда египетское царство начало вытеснять и завоевывать племена, живущие вдоль берегов Нила.
И Атлантида, и древний Аккад были тогда империями.
Я тогда был ремесленником в Гаге Позже я оставил свое занятие и стал возницей в армии Гага. Газа была очень богатым городом, но не таким богатым, как Аскалон, ибо тогда Аскалон был знаменитым портовым городом, и в его гавань заходили торговые суда из Зоана, Сидона, Тира и Киттима, который люди называют Кипром, а также суда с Крита, Атлантиды и Эллады, из Тарсиса и Фив.
В Газе было меньше сокровищ, но сражения были кровопролитными, ибо Газа всегда славилась своими отважными воинами.
После того как мы перелезли через городские стены, на улицах начались бои и многие воины Гата были убиты женщинами.
Гаалек с трудом добился того, чтобы женщин не вывозили из города и чтобы моавитяне не стремились захватить как можно больше награбленного добра. Они принадлежали к другой вере и могли бы разграбить храм Дагона, если бы Гаалек им это позволил.
Но Гаалеку во всем сопутствовала удача, и Палестина снова стала царством.
Но разве ты найдешь имя Гаалека на страницах истории? Нет. История тех древних времен была написана врагами филистимлян — израильтянами.
Многие историки недоумевают, почему филистимляне были столь могущественным племенем, — ведь они были родом из Финикии — совсем небольшого государства. Я могу сказать тебе, почему. Когда первые филистимляне пришли из Финикии, чтобы поселиться в Ханаане, в этом государстве проживало очень много других племен. Эти аборигены были настоящими великанами. Финикийцы женились на их женщинах и поработили обитателей этих мест. Две расы смешались. На всем, кроме огромного роста, сказалось влияние финикийской крови. Древняя ханаанская кровь дала финикийцам телосложение и искусство ведения войн. Вот так низкорослые ремесленники стали расой могущественных воинов, во всем остальном оставаясь финикийцами.