мерию, - мужчину, женщину или даже ребенка. Несколько месяцев жертву хорошо кормили и всячески ублажали, после чего напаивали пальмовой бражкой и ставили к шесту.
- Как происходил сам обряд? - тихонько спросила Ребекка.
- Не самым приятным образом. Туземцы разрывали жертву на клочки ножами и голыми руками. Затем каждому мужчине полагалось унести кусочек плоти и зарыть на своем участке, чтобы земля обрела плодородие.
Ребекка побледнела. Костас взял книгу у Джека.
- Зачем они такое творили? Кому поклонялись?
- Скоро я до этого дойду.
- Ну а как же та дата, двадцатое августа 1879-го?
- Это ключевой момент восстания… а заодно и жизни Джона Ховарда. В тот день случилось нечто особенное, и я мечтаю докопаться до сути с мальчишеских лет. - Джек открыл дневник. - Известно мне не столь много. В тот день отряд из тридцати саперов угодил в засаду, устроенную четырмя сотнями мятежников. Туземцы были вооружены луками с ядовитыми стрелами и фитильными мушкетами, а также старыми мушкетами Ост-Индской компании, украденными у полицейских. Саперам пришлось с боем пробиваться через джунгли обратно к реке. Так разгорелась одна из крупнейших схваток за все восстание - было убито и ранено несколько дюжин человек. Более того, о ней сообщили в местных новостях и даже писали в лондонской "Таймс" и "Нью-Йорк таймс". В газетах упоминается имя офицера, возглавлявшего саперов, - лейтенанта Гамильтона. Его рапорт о сражении напечатали в "Мадрасском военном вестнике". Других свидетельств от непосредственных участников тех событий не сохранилось. И все-таки я уверен, что отчет лейтенанта не полон.
- Казни?- пробормотал Костас. - Жертвоприношения?
Джек посмотрел на книгу.
- Отряду саперов предстояло вырубить просеку в верховьях реки. Гамильтон и его люди попали в заварушку, когда сошли с парохода - "Шэмрока". Во главе отряда стоял лейтенант Ховард, мой прапрадед, поскольку из присутствующих офицеров он имел самый высокий чин. Также на борту присутствовал еще один офицер инженерных войск, близкий друг Ховарда - американец ирландского происхождения по имени Роберт Уохоп. Незадолго перед этим он вернулся из Афганистана. С доктором Уокером, уроженцем Канады, мы уже знакомы. Скорее всего ему приходилось день и ночь ухаживать за малярийными больными. Я установил точку, в которой группа Гамильтона вышла из джунглей на берег; там их и поджидал "Шэмрок". Там же располагается туземная деревня. Бунтовщики собрались вместе и устроили для европейцев представление. И похоже, впечатляющее. Ховард в этот момент находился на пароходе… и увидел или сделал нечно такое, после чего его жизнь совершила крутой поворот.
- О чем ты?
Джек помолчал.
- В Королевской военной академии он был лучшим учеником в классе. Ему прочили великое будущее, видели главнокомандующим - подобно лорду Китченеру,19 такженачинавшему в инженерных войсках. Создается, однако, такое впечатление, что после джунглей Ховард всеми способами уклонялся от боевой службы. Его хотели направить в Хайберскую полевую армию в Афганистане, но вместо этого оставили в Рампе досамого конца восстания. Далее он перевелся из Мадрасского саперного полка в Индийское управление общественных работ, затем на десять лет уехал в Англию, где преподавал геодезию и редактировал журнал Школы военной инженерии. Для офицера инженерных войск карьера довольно солидная, но не для честолюбивого солдата, которым он был когда-то. Даже вернувшись в девяностых годах в Индию и заняв пост гарнизонного инженера, он не стремился участвовать в текущих кампаниях. И только на закате карьеры, через двадцать пять лет после Рампы, он вновь созрел для боевых действий, на сей раз на афганском приграничье.
- А если он посвятил себя семье? - предложила Ребекка. - Не здесь ли собака зарыта?
Джек перевел на выцветшую фотокарточку, висевшую над сундуком. Женщина в черном платье склонила лицо к младенцу на руках, не давая наблюдателю различить свои черты. Он повернулся к Ребекке и медлено кивнул.
- Ховард вступил в брак еще в молодости, едва закончил академию. У пары родился сын, в котором оба души не чаяли. Жили они в военном городке при Бангалоре, где располагалась база Мадрасского саперного полка. Через несколько месяцев после того памятного дня, когда Ховард еще обретался в джунглях, мальчик забился в судорогах и умер; в то же утро его похоронили. О трагедии мой прапрадед узнал спустя несколько недель. Его жена так до конца и не оправилась, хотя впоследствии у них было еще три ребенка. Ховард любил их больше жизни и часто говорил, что согласился на должность в Школе военной инженерии лишь для того, чтобы увезти их подальше от хворей, одна из которых унесла жизнь их брата, и все время быть с ними.
- Человек ставил семью превыше карьеры, - заметила Айша. - Ничего страшного тут не вижу.
Джек нахмурился.
- Не все так просто. Когда они выросли, Джон вернулся в Индию, однако не спешил возвращаться к прошлому. Уверен, в тот день все-таки что-то случилось.
- Похоже, у него осталась психологическая травма, - сказал Костас.
- И вот еще что. - Джек нагнулся и выдвинул нижний ящичек комода. - Если помните, в разговоре с Катей я обмолвился о некоем артефакте - когда мы дошли до заметок ее дяди о Хаджите Синхе, Тигровой Длани. При этих словах у нее чуть не случился обморок. Вот о чем шла речь.
Он вынул из ящичка блестящий предмет длиной в полруки и бережно разместил его на столе. Артефакт имел форму цилиндра, рассеченного по длине напополам, и был сделан из латуни. Одному его концу придали форму головы с торчащими ушами и широким нахальным ртом.
- Ховард привез его из Рампы. Эта штуковина, револьвер, подзорная труба и несколько примитивных образцов туземного оружия - то немногое, что осталось истории от той кампании. Как думаете, для чего могли использовать такую вещь?
Хибермейер поправил очки, наклонился и аккуратно приподнял реликвию, чтобы рассмотреть ее с нижней стороны.
- Очевидно, перед нами часть доспехов, изготовленная для защиты руки до локтя, - объявил он. - Под головой имеется поперечина, а во рту проделано отверстие, в котором мог бы встать клинок. На мой взгляд, это боевая рукавица. Когда-то к ней крепилось лезвие кинжала или сабли.
- Высший балл, - похвалил его Джек. - Здесь стоял длинный и достаточно гибкий клинок, и его применяли не для выпадов, а для режущих ударов. В неумелых руках от него было бы мало толку, но благодаря поперечине и навершию клинок фактически превращался в продолжение предплечья, чего с обычным эфесом никогда не добиться. У воина появлялась возможность наносить мощные удары, способные разрубить человека пополам. Страшное оружие. Рассчитано на конных.
Ребекка потрогала металлический нос.
- Разрез глаз как у китайца.
- Такие мечи с рукавицами называются пата, - пояснил Джек. - Наш уникален - в мире существует всего несколько образцов из латуни. Стальными пользовались маратхи - воинствующие князья, с которыми британцы боролись в южной и средней Индии в восемнадцатом веке. Однако британский ученый, первым посвятивший себя изучению пата, полагал, что их начали произоводить еще татары, предки современных монголов с севера Китая. В Индию они могли проникнуть на волне монгольских нашествий - во времена Тамерлана, в четырнадцатом столетии, либо при Чингисхане. А может быть, все случилось еще раньше: один меч попал в страну с Великого шелкового пути, а потом с него принялись делать копии. Почти все пата семнадцатого - восемнадцатого веков изготовлены их стали. Кроме того, на них нет украшений в виде человеческой головы. Чутье подсказывает мне, что наш экземпляр гораздо, гораздо древнее - возможно, его сделали в античные времена.
- Но при чем же здесь он? - поинтересовался Костас.
- Ты спрашивал о боге, которому народ джунглей приносил жертвы. Их было несколько - богиня земли, бог войны… Но в единственном из известных нам храмов поклонялись Раме; в честь него район и получил название. Легенда о принце Раме неотъемлема от индуистской мифологии, однако в джунглях почитали особую разновидность этого божества - видимо, зародившуюся в глубокой древности. Святилище Рамы упоминается в отчетах о восстании в Рампе в связи с именем Чендрайи, предводителя мятежников. Там он принес в ертву двух констеблей. От храма лежит прямой путь к точке на берегу реки, где Гамильтона и его саперов поджидал пароход. Думаю, там-то мой предок и нашел свой пата. Других серьезных сооружений, если не считать туземного поселка, в джунглях не было. По-моему, если где и храниться священные диковины вроде этой, то как раз в таком месте.
- И тебе хочется побывать там и разведать обстановку, - сказал Костас.
- Мне нужно все увидеть своими глазами. Вдруг там что-то еще осталось.
- Рама, - пробормотал Хибермейер, постукивая пальцами по столу. - Рама.
- Что-что? - не понял Костас.
- Просто размышляю вслух.
Костас поднял со стола пата и стал изучать выкованное лицо:
- И кто же это такой? Какой-нибудь бог?
- Тигр, - ответил Джек.
- Бог-тигр? - продолжал Костас.
Джек наложил пата на руку и взялся за поперечину.
- Не бог, - проговорил он, пристраивая доспех поудобнее. - В нашей семье его всегда называли по-другому - как научил дедушка. А сам он, видимо, услышал от собственного деда, Джона Ховарда. Эти слова и напугали тогда Катю. Воин-тигр.
Следующим утром вся компания стояла на крыле ходового мостика, созерцая воды за баком "Сиквеста II". Судно успешко миновало коварный Полкский пролив, выдерживая скорость в пределах двух узлов. Несколько минут назад лоцман пересел на катер и унесся прочь. Берега Шри-Ланки по правому борту уже скрывались вдали. Когда корабль вошел в территориальные воды Индии, капитан отменил повышенную степень готовности, и "Бреда" исчезла под палубой. Теперь команда занялась демонтажом двух универсальных пулеметов, установленных по обе стороны от мостика. Впереди раскинулся Бенгальский залив - мерцающая водяная гладь, протянувшаяся куда-то в бесконечность. Стоял полный штиль, и казалось, будто корабль намертво завяз между морем и небесами, забывшими про горизонт.