Тем временем подтянулись его друзья. Костас тяжело опустился рядом с Джеком, Прадеш привалился к скале, положив винтовку на коелни. Алтаматы указал на облако пыли, повисшее над ущельем. Проследив за его взглядом, Катя взобралась на камень. После встречи с Рахидом она только и делала, что высматривала кругом лошадей. Пока им не попалось ни одной, но Алтаматы, по ее словам, определил их присутствие по каким-то знакам, очевидным только для кочевника.
Оглядев дно ущелья, Джек никаких лошадей не увидел, зато бросились в галаза двое людей - мужчина и мальчик. Они стояли перед палаткой, натянутой между двум валунами у подножия противоположного склона. Оба были закутаны в тулупы из овчины, от костра у палатки вился дымок. От археологов их отделяло шестьсот, если не семьсот, метров. Отметив про себя, как выглядит человек на такой дистанции, он переключил внимание на склон. За каждым валуном, за каждым уступом мог скрываться убийца. На высоте пятисот с лишним метров склон обрывался грядой. Чем ближе к ней подбирается насыпь, тем больше расстояние, а ведь еще надо учитывать крутизну…
- Поздороваемся? - Костас зябко потер руки, не снимая перчаток, и спрятал их под фуфайкой. - Уж больно мне нравится их костер.
Джек покачал головой:
- Рахид не велел. У местных шахтеров в ходу динамит. В межсезонье, когда те уезжают, некоторые подсобные рабочие сотрудничают с Талибаном, мастерят взрывные устройства. Скорее всего этим та парочка и занята. Для горных работ еще слишком холодно, а в долинах созрел урожай. Талибам выгоднее, чтобы бомбы готовили тут - если что-то пойдет не так и случится несчастье, никому не будет дела. В основном взрывчатка уходит в Кабул и на юг страны, но не так давно файзабадские талибы назначили награду за убийство европейцев и американцев, так что у тех двоих может возникнуть соблазн опробовать бомбу на нас. У них нет ни земли, ни других источников дохода. А смертничество среди отчаянных людей расценивается как легкий способ попасть в рай. Нам придется соблюдать осторожность.
- А вдруг они заметят наше оружие? - проговорил Костас.
- Тут никто не ходит безоружным, - откликнулась Катя. - Надо думать, нас примут за геологов-разведчиков. Они сюда уже наведывались.
- Включая и того, который сейчас охотится на нас.
- ОН не станет показываться на глаза, - сказала девушка. - Он же снайпер. Наверное, мужчина с мальчиком уже заметили нас, а вот его - вряд ли.
- Давай перечитаем тот абзац из Вуда, - предложил Костас. - Нужно определиться с ориентирами и топать дальше.
Его зубы уже выбивали дробь. Прадеш протянул ему термос с горячим чаем. Костас с благодарностью принял его, отвинтил крышку и плеснул себе напитка. Джек тем временем достал "Исток реки Окс" и зачитал вслух заложенную страницу:
- В месте, где залегает ляпис-лазурь, долина реки Какчи достигает двести ярдов в ширину. По обе стороны встают высокие голые скалы. Вход в копи расположен на правом берегу, примерно в 1500 футах над руслом. Скальная порода образована белым и черным известняком и не разделяется на пласты, хотя и содержит изрядное количество прожилок. Вершины имеют изломанную форму, склоны лишены почвы и растительности. К копям ведет крутая и опасная тропа.
Допив чай и вернув термос хозяину, Костас оглядел расселину и робормотал:
- Крутая и опасная… Так и ласкает слух.
- Вдоль склона, на нашей стороне ущелья, видно несоклько входов, - заметила Катя.
Взвалив винтовку на спину, Джек поднялся с камня. Вот теперь-то холод пробирал насквозь. К суровой красоте этих мест примешивалось чувство опасности. Не жди от них пощады. Встав рядом с Катей, он проследил за ее взглядом. За шахтовыми отвалами в скале виднелось по меньшей мере полдюжины черных дыр. Однако им нужны те штольни, что повыше, ближе к гребню хребта.
- Если Ховард с Уохопом и добрались сюда, то им оставалось лишь догадываться, в какой шахте искать.
- А искали они, конечно, драгоценный камень, - прибавил Костас. - Лазурит.
Джек кивнул.
- Насколько нам известно, у них была единственная зацепка - надпись на саркофаге, из которой следовало, что Лициний спрятал сокровище где-то в копях, на пути из Кыргызстана в Индию. По всей вероятности, у них ушло на поиски несколько дней, ведь им приходилось проверять каждую шахту. Нам лучше последовать их примеру. Нельзя показывать врагу нашу осведомленность. Если это действительно стрелок, о котором говорила Катя, то идти к тем трем шахтам кратчайшим путем равносильно смертному приговору.
- Ну а если он все-таки раскусит нас, что тогда? - спросил Костас. - Он не даст нам уйти живыми.
Джек слез с валуна.
- Как-то раз, когда Алтаматы сидел в плену, ему повезло тут побывать. По его словам, где-то здесь он видел парочку брустверов - для защиты от воздушных атак моджахеды сооружали примитивные насыпи из камней. По дороге сюда мы с Прадешем все обсудили. Он найдет один из них и заляжет там с винтовкой. Оба бруствера расположены примерно на полпути к верхним шахтам. Основные выработки, где до сих пор ведется добыча, расположены ниже. Туда я предлагаю отправиться Кате и Алтаматы. Мы с Костасом поднимемся выше Прадеша и начнем поиски. По логике снайпер должен выбрать точку, с которой наш склон целиком попадает в зону обстрела. Если мы разделимся, как предложено, ему придется делить внимание между тремя группами. Он пока не знает, в кого стрелять, и не может сосредоточиться на тех, кто представляет угрозу для него самого. Если он здесь, то уже в курсе, что двое из нас вооружены.
- Так что именно нам искать? - поинтересовался Костас у Джека.
- А как насчет подробностей? Может, есть какя-нибудь карта?
- Он сказал мне все, что необходимо: предмет наших поисков в центральной пещере. В детстве он забирался туда, но больше там никто не бывает. По слухам, шахты облюбовали призраки.
- М-да, замечательно. - Костас помолчал. - А не присвоил ли он камень себе? Мог бы по крайней мере дать нам более точные указания, не ползать же по всей шахте…
- Он сказал все, что мне необходимо знать, - повторил Джек. - Я ему доверяю.
- Так по-твоему, там есть что-то еще…
Катя понизила голос:
- Дело не только в этом. Для нас важнее Шан Юн. Он думает, что мы вышли на след похищенного камня и поможем ему вернуть сокровище. Вот чего хочет от нас снайпер. С тех самых пор, как Джон Ховард прочитал в Лондоне свою лекцию, члены Братства мнили, будто камень спрятан в лесной гробнице. А теперь в их и наших руках оказались одни и те же зацепки. Даже если они и не выбили нужных руках оказались одни и те же зацепки. Даже если они и не выбили нужных сведений из моего дяди, уже одного слова sappheiros для них более чем достаточно. И сегодня все закончится. Либо воин-тигр убьет нас, либо мы его. Если мы окажемся удачливей, позиции Шан Юна пошатнутся. Его власть над Братством основана на грубой силе и страхе. Когда не станет его прихвостня, члены Братства пойдут против него, уничтожат заразу изнутри. И тогда бессмертная сущность Шихуанди, Первого императора, вновь обретет надежных защитников!
- А если мы просто выйдем из игры? - полюбопытствовал Костас.
- Тогда неизбежно последует новое столкновение, а наши шансы сильно упадут. Если Шан Юн уверует в свою победы, незыблемость его мира станет для него аксиомой. Для него небесный камень - состояние души. Вот чего боялся мой дядя больше всего. Воссоздав облик императорской гробницы, сотворив в своем воображении искусственные небеса, Шан Юн приблизился к мысли, что камень уже воссиял на законном месте над его головой, что желанный дар бессмертия уже снизошел на него. Если мы прекратим поиски, бредовая идея может овладеть им без остатка. Нужно, чтобы он не забывал об отсутствии камня, чтобы какая-то часть его разума сознавала иллюзорность подобных дум. Нужно держать эту дверку открытой. Если безумец замкнется в своих галлюцинациях, мир захлебнется ужасом. Тогда и в самом деле избежать любой ценой. На кону стоит нечто большее, чем похищенная драгоценность.
В глазах Джека появился стальной блеск. Он бросил быстрый взгляд на Катю, потом на расселину, поправил винтовку и посмотрел на часы:
- До наступления сумерек три часа. Идем.
Час спустя Джек и Костас привалились спинами к усыпанному щебнем склону близ вершины гряды. Чтобы попасть сюда, им пришлось пробираться по коварной тропке через гребни и откосы, образованные хрупкой породой. Здесь высота составляла не меньше тысячи двухсот футов. Чтобы выровнять давление в ушах, Джек начал выдыхать через нос. На протяжении всего подъема их не оставляла мысль, что за ними наблюдают, возможно - сквозь перекрестье прицела. Вскоре станет ясно, верна ли их главная предпосылка: пока они сохраняют видимость поисков, им нечего бояться. От штолен, о которых говорил Рахид, их отделяло каких-то сто метров. Соскользнув в очередной овражек, они оказались под прикрытием каменной насыпи, заслонившей от них противоположный склон ущелья. Джек припал к земле и стал подбираться к краю, волоча оружие за собой. Во впадине полутораста метрами ниже, на голом гравии, залег Прадеш с винтовкой наготове. И далеко внизу, почти на дне ущелья, ходили от одной шахты к другой Катя и Алтаматы.
- Стреляя по фантомам, что таятся за скалой, - пробормотал Джек.
- Что-что?
- Строчка из стихотворения, написанного одни британским солдатом, участником первой англо-афганской войны.
Костас неулюже устроился на животе рядом с Джеком и привстал на локтях. Беднягу мучила одышка, изо рта его вырывались пары и облачками клубились в холодном воздухе.
- Нужно было захватить с собой лазерный дальномер.
- Прикидывть расстояние до цели меня учили канадские рейнджеры. В тундре любая мишень четко выделяется на белом фоне. Мерилом у них служит стандартный геодезический квадрат площадью в сотню акров. На каждую сторону приходится семьсот без малого метров. В Канаде на этой величине основана система земельных наделов, так что люди к ней привычны с детства. Рейнджеры уверяли, что для триста третьего калибра это предельная дистанция - если, конечно, не пользоваться оптикой. На большем расстоянии неподвижную человеческую фигуру практически невозможно рассмотреть, особенно на фоне такого каменистого ландшафта.