Вообще, глушить людей ударом палки по голове занятие рискованное, если ты совершенно точно не хочешь навредить человеку, а лишь желаешь, чтобы он замолчал и закрыл глаза.
Но навредить я хотел.
Недорого купив у знакомой мне кицуне, когда-то исполнявшей обязанности медсестры в Якудзёсейшин-академии сильное снотворное, я напихал его в Матсухиду, а затем выдал бесчувственное тело парня машинисту паровоза, снабдив последнего хорошей взяткой и наказом сгрузить гения в полицейский участок на другом конце страны. Разобравшись с потенциальной головной болью, сел на здоровенную кипу предназначенных мне документов, с облегчением закурив. Мысленно сказал спасибо Рейко — если бы не её домогательства, то скорее всего, моего самоконтроля хватило бы как-то приветить этого гения от механики, что гарантировало бы всем в этой долине большую головную боль.
— Эмберхарт-кун? Позволишь называть себя так и далее? — рядом со мной оказался Ирукаи Сай.
— Почему бы и нет? — пожал плечами я, присматриваясь к бывшему директору академии Якудзёсейшин, — А вы хорошо выглядите, Ирукаи-доно.
— А буду еще лучше! — старик, слегка рисуясь, материализовал свой хвост… хвосты. Любовно оглядев оба белых пушистых отростка, он доверительно мне сказал, — Знаешь, двадцать лет готовился к смерти, а тут вот, внезапно, раз — и все, можно сказать, сначала.
— То есть, будете молодеть? — удивленно поднял я бровь, оглядывая высокую сухощавую фигуру старца, потерявшего уже где-то лет 10–15.
— Да, — улыбаясь, кивнул старейшина кицуне, — Мой физический возраст и облик сначала вернутся к форме шестилетнего ребенка, а потом уже начнется отсчет до следующего хвоста!
— Поздравляю, — вполне искренне сказал я. Между нами со старым лисом не было особой любви и даже хоть какого-то понимания, но я был хозяином долины, а он знакомым мне разумным, отвечающим за целый клан шкодливых, проворных и любопытных лисиц. От которых в виде последних событий могло быть как много пользы, так и много вреда. Держа это в уме, я тут же спросил, — Вашему клану понадобится какая-нибудь помощь?
— Нет. Но знаешь, что я вижу, глядя на этот прекрасный город? — заложивший руки за спину дед указал подбородком на ступенчатую пирамиду Хагонэ, — Я вижу академию. Большую, красивую, скрытую от проблем и волнений всего мира. Место, где солдат когда-нибудь смогут сменить молодые люди, жаждущие знаний. А что видишь ты?
— Почему бы и нет? — неопределенно хмыкнул я, — Это ваше видение вполне встретит понимание у меня и тай-сегуна… когда у него будет на это время.
— А у тануки видение было другим? — с невинным видом задал вопрос старый хитрющий старикан.
— Совсем другим, — с раскаянием в голосе вздохнул я, — Но оно не выдержало проверки реальностью.
— Реальностью ты называешь потустороннее существо на рисовом поле, которое не могло оторвать взгляд от вагонов с моими соплеменниками? — весело хмыкнул старик, хотя его глаза остались настороженными, холодными и колючими. Как и всю беседу до этого. Сай огладил свою узкую бородку, в которой начали проступать черные нити, а затем неспешно добавил, — Надеюсь, что эта тварь тебя хорошо слушается, Эмберхарт-кун. Очень хорошо. Кицуне не лесные тануки.
— А кицуне не будут организовывать здесь сомнительные предприятия, втягивая в них честных японцев, правда ведь? — я постарался сделать свой взгляд настолько невинным, насколько это вообще было возможно, — Чудовища существуют лишь в сказках, Ирукаи-доно. Убийственные монстры, страшные привидения, хитрые и ужасные духи, запутывающие простых людей. Давайте вместе строить новую прекрасную реальность, в которой найдется место всем, желающим жить в мире и согласии!
— И какой ты её видишь, юный Эмберхарт-кун? — зубасто улыбнулся Ирукаи Сай.
— Сначала мы, вы и я, установим мир, — предложил я кицуне, — А потом согласимся на условия, которые найдем приемлемыми. Мир и согласие, почтенный старейшина.
— Мир и согласие, Эмберхарт-кун, — одарил меня еще одной улыбкой молодеющий старец. На этот раз куда теплее.
Первоначальные переговоры по налаживанию партнерских отношений с кланом лис были моей последней удачей на сегодня. Вернувшись домой, я по уши закопался в кипу корреспонденции и новостей, периодически заливаясь кофе и нещадно тратя собственные запасы табака. Сведения, пропечатанные на низкокачественной и грубой бумаге, были настолько ошеломительными, что после двух часов ночи я был вынужден принять один из алхимических стимуляторов, действуя вопреки воле желающей забеременеть супруги. Плюс еще несколько дней к реабилитационному сроку.
К несчастью, предпосылки были куда серьезнее, чем кому бы то ни было хотелось.
— Ариста?! — в голосе одетой в спальное кимоно Рейки звучало удивление и тревога. Коротышка смело вкатилась в мой кабинет, тут же захлебнувшись кашлем. Восстановив дыхание, девушка замахала руками, пытаясь разогнать дым, потерпела поражение, надула щеки и, метнувшись к окну, раскрыла его настежь. А затем вновь закашлялась.
Я с легким отупением наблюдал за телодвижениями жены. Закончив воевать с атмосферой, она накинулась на меня:
— Ты с ума сошел?! Пятый час утра! Что в этих бумагах такого?!! У нас и так забот и дел полно!!
— Китайцы нашли, привезли и выпустили шесть миазменных тварей класса «пожиратель городов», — флегматично уведомил я супругу, — Фронт рвется в клочья. Солдаты бегут тысячами. Наши солдаты.
Девушка остановилась как вкопанная, прижимая руку ко рту.
— Так вот почему ты весь в шрамах… — прошептала она.
Я провел рукой по лицу. Из-за одного буйного ракшаса теперь куда сложнее скрывать эмоции, сразу покрываюсь белыми пигментными линиями… черт.
— Это еще ерунда, — попытался я сложить непослушные губы в улыбку, указывая пальцем на одну из развернутых газет, — Знаешь, что здесь пишут? На северное побережье от Аляски пришла целая флотилия межконтинентальников незнакомой конструкции. Это американцы. По предварительным подсчетам, их силы составляют более ста тысяч человек. Тяжелая техника, дирижабли, аэропланы, артиллерия. Сейчас они расходятся по стране, утверждая, что прибыли на помощь и обязуются следовать всем положениям конкордата Заавеля. Сто тысяч демократов, Рейко.
Коротышка где стояла, там и села на пол. Американские демократы в цивилизованном обществе котировались не так, чтобы далеко от китайцев. Для местных ксенофобов такая новость, наверное, была куда хуже, чем бомбардировка ядерными ударами Хиросимы и Нагасаки в моем мире.
В тишине прошли несколько минут. Жена частично потеряла дар голоса, пытаясь комплексно осмыслить сообщенные мной сведения, а я слегка забалдел от притока свежего кислорода, появившегося в кабинете. Наконец, бывшая Иеками едва слышно прошептала:
— Ариста, что нам делать?
— У нас с тобой…, - кряхтя, как старый дед, я нагнулся, открывая нижний ящик стола и извлекая оттуда большой черный конверт, украшенный золотой печатью, — У нас с тобой свои неприятности. Готовься, жена моя. Через неделю мы с тобой идем на прием.
Конечно, воспитатели Рейко, принадлежащие к довольно диковатому роду, не могли дать ей идеального образования, да и благодаря своему темпераменту, знаниями этикета жена пользовалась лишь тогда, когда считала это удобным. Сейчас был не тот случай.
— Ариста, ты дурак? — с непередаваемо русской интонацией спросила моя компактная супруга, — Или врача вызвать? Какой прием? Где прием? Ты о чем?!
— У меня нет жара, не волнуйся, — вздохнул я, извлекая из портсигара предпоследний «эксельсиор», — Мы идём на приём. Через неделю. А вот насчет «где»…
Рейко без всякого понимания, но преувеличенно внимательно оценила мой указательный палец, направленный точно вниз. Подняла на меня тяжелеющий взгляд.
— Мы не будем устраивать приём ради кицуне, Ариста, — это просто смешно, — скрестила она руки под грудью, — Особенно в таких обстоятельствах!
Да уж, я имел в виду вовсе не один из нижних залов Холда, в котором действительно не стыдно было бы устроить малый прием.
— Я просто хотел тебя морально подготовить, но очевидно — провалился, — с сожалением констатировал я, произнося последнюю фразу, как будто бухаясь в ледяную воду, — Мы идём на приём в Ад, Эмберхарт Рейко. Одень своё лучшее кимоно, пожалуйста.
Глава 9
— Ариста, мне страшно, — зябко поёжилась Рейко, переступая с ноги на ногу и держа меня за рукав.
— Мне тоже, — не стал скрывать я, садясь в кресло и обнимая жену за плечи, — Страшно, несмотря на то что там мы будем в полной безопасности.
— Правда?
Никогда не устану смотреть в эти огромные серые глазищи, которые умудряются излучать совершенно детский уровень надежды и наивности. В этом взгляде нет фальши, он не какой-то там отточенный навык или врожденное свойство маскировки истинных эмоций. Самая обычная вера.
— Милая, мы подвергаем себя опасности, даже выходя в Хагонэ. Там могут выстрелить в спину, заложить мину, даже обрушить сверху булыжник в то время, как мы будем подниматься по ступеням. В гостях у любого из местных лордов, запершихся в своих особняках и доменах, мы будем в опасности просто потому, что в нас будут видеть чужаков и конкурентов. В другой стране… тоже бы нашлись желающие обогатиться тем или иным образом за наш счет. К примеру, похитить тебя — не просто как бывшую Иеками, вы не настолько знамениты, а как привлекательную японку, способную нарожать множество энергетически сильных детей. Там у нас врагов нет.
— Так там и людей нет…, - тихо пробурчала чуть успокоившаяся супруга, а затем, вновь посмотрела на меня вопросительно, — Давай возьмем с собой хотя бы Эдну с Камиллой?!!
Обе моих безэмоциональных горничных при этих словах резко и кардинально изменились в настроении. Кинувшись друг другу в объятия, одержимые блондинки мелко задрожали, смотря на Рейко с диким ужасом.
— Нет, — отрицательно покачал я головой, — Их нельзя.
— Почему?
— Сожрут. А еще…