Однако президент не собирался втягиваться в перебранку, даже со своим другом и ближайшим советником — и, вероятно, своим самым острым критиком. Он опустил голову на левую руку, постукивая указательным пальцем по уголку рта, вглядываясь в напряженное и нервное лицо Террилла Самсона, глядящего на него. Ему казалось, он смотрит какое-то видео — возможно, об автокатастрофе, о корриде, о чем-то еще насильственном — которое вынуждало его задавать вопрос «что здесь происходит?» каждые пять секунд.
Наконец, президент поднял трубку телефона и сказал оператору связи Белого дома:
— Свяжите меня с президентом Российской Федерации Сеньковым.
Прошло несколько мгновение прежде, чем ему ответили из кабинета президента России.
— Это президент Торн. Я нахожусь в Белом доме с членами совета безопасности.
— Это президент Сеньков, — ответил голос российского переводчика. — Я нахожусь в моей резиденции в окружении генералов и с министром обороны, которые считают, что мы были атакованы Соединенными Штатами. Вы хотите рассказать мне о незаконном нарушении российского воздушного пространства у Украинской границы, я полагаю? Это некая прелюдия к войне, мистер президент? Что все это значит?
— Буду рад объясниться, — сказал Торн. — Соединенные Штаты проводили разведывательную операцию в России, в районе Москвы.
Собравшиеся в Оперативном центре были ошеломлены. Сеньков был ошеломлен не меньше, судя по тому, что ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы ответить.
— Прошу вас повторить, мистер президент.
— Я сказал, Соединенные Штаты проводили разведывательную операцию под Москвой, — повторил Торн таким голосом, словно описывал редкую картину или оперу Моцарта. — Мы пытались спасти агента, действовавшего на одном из ваших военных объектов. Мы отправили в вашу страну группу специального назначения, и использовали малозаметный самолет дальнего радиуса действия, чтобы прикрыть их в случае обнаружения.
— Мистер президент! — Вспыхнул Лестер Базик. — Что вы делаете?! Вы не можете раскрыть эти сведения русским!
Торн щелкнул переключателем громкой связи на телефоне.
— Лэс, а вы не думаете, что русские уже это знают? — Спросил он и включил громкую связь обратно.
— Как вы знаете, президент Сеньков, группа выполнила поставленную задачу, но ваши вооруженные силы сбили бомбардировщик. Кто-то из наших сил специального назначения и экипаж еще одного самолета отправились спасать экипаж первого самолета, чтобы не дать вашим силам задержать их.
— Секунду, пожалуйста, господин президент, — сказал переводчик. Собравшиеся в оперативном центре могли только представлять, что сейчас твориться в умах российского президента и его военных советников. Наконец, переводчик продолжил:
— Президент Сеньков благодарит вас за откровенность, господин президент, но по-прежнему требует, чтобы Соединенные Штаты взяли на себя полную ответственность за действия своих сил.
— Полностью согласен, — сказал Торн. — Но позвольте мне продолжить. В настоящее время наши силы оказались вовлечены в воздушный бой. Три ваших вертолета и один истребитель уже сбиты. Но я не хочу, чтобы это продолжалось. Я прикажу экипажу нашего бомбардировщика выйти из боя, если вы прикажете своим силам отпустить их.
— При всем уважении, господин президент, — сказал Сеньков через переводчика, — русский народ не поймет, если наши силы сдадутся вторгшемуся в наше воздушное пространство врагу. Они всегда боролись и будут бороться до последнего человека, чтобы защитить свою родину.
— Мистер президент, я прикажу своим силам выйти из боя, но также сообщу, что они могут свободно защищать себя, если подвергнуться нападению, — сказал Торн. — Я полагаю, мои экипажи смогут выжить и уйти из вашей страны, но не хочу причинять вред русским. Я настоятельно призываю вас принять мое предложение и приказать своим силам отпустить их, — Торн, не кладя трубки, сказал по видеоконференции:
— Генерал Самсон, прикажите «Вампиру» немедленно выйти из боя. Он может открывать огонь только если будет обстрелян первым.
— Приказ отдан, получено подтверждение, — сказал Самсон несколькими мгновениями спустя. — «Вампир» движется к украинской границе на максимальной скорости и малой высоте.
— Я отдал приказ, и он был получен, господин Сеньков, — сказал Торн. — Давайте прекратим это все прямо сейчас, хорошо?
— Это оскорбление. Это неприемлемо. — Голос переводчика был монотонным, но они все могли очень четко слышать, что президент России кричал во все горло. — Вы совершили акт войны против русского народа и ждете, что мы просто отвернемся и уйдем?
— Я готов передоложить вам сто миллионов долларов в качестве компенсации за ущерб, нанесенный моими силами, — пошел дальше Торн. У всех в оперативном центре от удивления отвисли челюсти. — Кроме того, я предлагаю вам пять миллионов долларов компенсации за каждого убитого русского, а также публичное признание вины и извинения по международному телевидению.
— Мистер президент, какого… — Взорвался Базик. — Вы не можете!
— Я сделаю это, — сказал Торн. — Клянусь именем моей матери, что выступлю с этими заявлениями во второй половине дня, в прайм-тайм по российскому времени.
— Публичные извинения? Публичное признание? Без условий?
— Без условий, — ответил Торн. — Я приказал своим силам прекратить бой — им разрешается открывать огонь только для собственной защиты. Я выступлю с признанием и извинениями этим утром, в 10.00 по времени Вашингтона и прикажу выплатить репарации. Если вы передадите нам сведения о количестве погибших, я также распоряжусь о персональных компенсациях. Я хочу только, чтобы ничьи жизни больше не были под угрозой.
— Вы… Вы согласны на все, господин президент? — Спросил Сеньков.
— На все.
— Даже сообщить, какие самолеты участвовали в вашей разведывательной операции?
— Конечно, — ответил Торн. — В спасательной операции у Москвы был задействован конвертоплан специального назначения МV-22 или «Пэйв Хаммер». Шесть человек экипажа, несколько пулеметов и ракет «воздух-воздух» на выдвижных пусковых установках, а также оборонительная система радиоэлектронного противодействия. Экипаж относиться к так называемой Вспомогательной разведывательной службе, подразделении ЦРУ, созданном для выполнения таких задач, как эта. Самолет прикрытия — малозаметный бомбардировщик ЕВ-1С «Вампир», сильно модифицированный бомбардировщик В-1, предназначенный для прониктовения в сильно защищенное воздушное пространство и широкого спектра…
— Вы посмели отправить бомбардировщики В-1, носители ядерного оружия, в воздушное пространство Российской Федерации? Да как вы посмели?! Это равносильно войне!
— Это просто был наилучший из доступных самолетов для прикрытия спасательной операции, — сказал Торн, как ни в чем не бывало. — Вы же не настолько глупы, чтобы думать, что он действительно нес ядерное оружие?
— Я уже не знаю, чему верить, — сказал переводчик, силясь перекричать взволнованный голос российского президента. — Вы говорите об этом так, словно послали мне подарок на день рождения! Вы что, с ума сошли?
— Думайте, что хотите, господин президент, — сказал Торн. — Позвольте мне продолжить. «Вампиры» входят в состав 111-й бомбардировочной эскадрильи, подразделения ВВС Национальной Гвардии штата Невада, в настоящее время базирующейся на полигоне Тонопа в штате Невада. «Вампиры» несли набор ракет «воздух-воздух», «воздух-земля» и противорадарных ракет. Я не знаю точного состава вооружения, но могу получить эти сведения, если вы хотите. Их основное назначение заключается в прорыве вражеской ПВО, а также противоракетной обороне. Их задачей было обеспечить эвакуацию агента, действовавшего на российской военной базе под Москвой. Группа, находившаяся на MV-22, реквизировала украинский вертолет с базы под Киевом, чтобы отправиться обратно в Россию с целью спасения членов экипажа сбитого самолета.
— Очень интересно, господин президент, — сказал Сеньков. Роберт Гофф мог легко представит себе, как его советники торопливо записывают эти сведения. Это была просто золотая жила, и она была получена прямо от президента Соединенных Штатов! — И в чем же состояла работа вашего агента?
— Определить степень причастности России к недавнему удару по Кукесу в Албании, где несколько сотен мужчин, женщин и детей были безжалостно убиты авиаударом, — Запальчиво ответил Торн.
— Причастности России?! — Ответил Сеньков. — Это смешно, мистер Торн. Следователи НАТО и ООН, в том числе вашего собственного ФБР не нашли никаких улик касательно того, кто совершил это нападение. Подозревались конкурирующие наркобароны, македонские наемники, посланные наказать албанских партизан за налеты на границе, даже мусульманские секты. Но Россия никак не была причастна к этому.
— Мы получили сведения, что этот удар был нанесен российским малозаметным бомбардировщиком, вылетевшим из Летно-исследовательского центра в Жуковском. Могу вас заверить, что я расскажу об этом миру, господин президент.
На другом конце провода воцарилось долгое, очень долгое молчание. Наконец, переводчик сказал:
— Вы намерены распространять ложь, чтобы скрыть свою вину?
— Я скажу правду, президент Сеньков — всю правду, — многозначительно сказал Торн. — Я признал, что мы шпионили за вами, и я признаю, что вы нелегально отправили наши самолеты в ваше воздушное пространство. Я публично объявлю о выплате репараций, а также компенсаций семьям каких-либо погибших в ходе этой операции, как только вы представите нам их список. — Это был умный ход — чтобы увеличить сумму компенсаций, русским придется завысить количество погибших — что выставит не в лучшем свете российские вооруженные силы. — А также, я представлю сведения, полученные от нашего агента, согласно которым, эта атака была не только осуществлена Россией, но и была санкционирована российским руководством.
— Ложь! Это все ложь!
— Господин президент, я готов признать все, — ответил Торн. — Я расскажу миру чистую правду. Я представлю фотографии и сведения о самолетах, о том, откуда они вылетели и что именно сделали. Я признаю вину в незаконном вторжении в воздушное пространство Российской Федерации и незаконные враждебные действия. Затем я представлю запись, полученную от нашего агента. Мир поверит мне, президент Сеньков, я это гарантирую.