Однако Стойка выставил высоту неверно. Если бы он удосужился дважды проверить прогноз погоды перед вылетом, то он бы знал, что высота образования инверсионного следа над Черным морем в это время составляла чуть более двенадцати с половиной километров. У Егорова не было доступа к автопилоту, кроме того, он был слишком занят, чтобы обращать на что-либо внимание. В любом случае обзор назад из кормовой кабины Мт-179 был слабый, так что если бы даже он посмотрел назад, он вряд ли бы заметил…
… Что Мт-179 оставляет за собой длинный инверсионный след в ночным небе Черного моря. Освещенный луной, след был достаточно ярким, чтобы быть заметным в ясном холодном небе за восемьдесят километров — достаточно ярким, чтобы быть замеченным двумя турецкими F-16, отрабатывающими перехват в темное время суток над Самсунской зоной военных операций у северного побережья Турции.
Два одноместных турецких истребителя F-16С «Блок 50» были из состава 51-й истребительной авиабазы в Мерзифоне, примерно в трехстах километрах к югу. Из-за проблем с погодой, их учебный вылет был задержан на несколько часов. Они отрабатывали перехват высотной и маловысотной целей, что, с учетом полета до полигона и обратно требовало почти четырех часов и двух огромных топливных баков, серьезно ухудшающих маневренность и просто доставлявших море удовольствия. Один самолет подлетал к краю полигона на определенной высоте, а второй пытался обнаружить его и выполнить перехват. Диспетчеры в Мерзифоне отслеживали их и оказывали некоторую помощь, но, поскольку целью учений была отработка перехвата силами отдельно взятого самолета, пилоты редко запрашивали вектор у операторов наземной РЛС.
На исходе ночи, после нескольких часов ожидания и почти трех часов резких маневров оба пилота уже почти собирались закончить и возвращаться на базу — новый день службы должен был начаться всего через несколько часов после посадки, и чем быстрее они закончат, тем больше смогут отдохнуть. «Зодиак-один», ведущий, в этот момент выполнял роль охотника, а «Зодиак-два», его ведомый — цели. «Зодиак-два» находился на высоте одиннадцать тысяч восемьсот метров, готовясь к имитации атаки на высокой скорости с уходом на малую высоту, в то время как «Зодиак-один» находился на обычной высоте патрулирования восемь тысяч восемьсот метров. Огни обоих были выключены, «Зодиак-один» сканировал небо радаром, в «Зодиак-два», будучи «нарушителем», выключил радар.
Ведущий знал, что последний перехват выполнялся на малой высоте, так что сконцентрировался на пространстве под ведомым. Но всего через несколько минут он понял, что молодой ведомый облапошил его и начал сканировать пространство выше. Ему потребовалось сделать несколько проходов радаром, чтобы, наконец, засечь второй F-16.
— Orospu cocugu[84], - выругался он себе под нос. — Хотел надуть меня, да? — Он поднял нос и двинул ручку управления двигателем вперед, выводя на полную бесфорсажную тягу и готовясь начать перехват. — «Контроль», я «Зодиак-один», радиолокационный контакт, противник на ноль-два-ноль, удаление пятнадцать, ангел тридцать девять[85] и снижается. Я…
И тут он увидел это — яркий инверсионный след быстро движущегося самолета, летящего на восток. Он был достаточно близко к «Зодиаку-два», чтобы угрожать столкновением — и этот парень, определенно был в закрытом пространстве полигона.
— Ведомый, маневр уклонения! — Закричал ведущий. — Неопознанный самолет в пространстве полигона! На твоей высоте плюс двенадцать.
— Принял, — ответил «Зодиак-два». — Снижаюсь до база плюс десять.
— «Зодиак-один», я контроль, приняли ваше сообщение, — ответил оператор РЛС с земли. — Не видим цели. Укажите скорость и высоту нарушителя.
— Принял, — ведущий попытался взять цель в захват, но не смог. — Нет захвата, должно быть, сбой радара, — доложил он. — Но я вижу его инверсионный след. Высота оценочно ангел-сорок два[86], идет на восток.
— Вас понял, «Зодиак-один», ожидайте, — ведущий понял, что диспетчер докладывал в штаб ПВО. — «Зодиак-один», — раздалось через несколько мгновений. — Если вы видите его, мы хотели бы, чтобы вы провели визуальное опознание. Имейте в виду, мы не видим цели и не можем оказать помощь в перехвате. Доложите состояние.
— Я «Зодиак-один», топливо ноль точка семь сверх «бинго», — доложил ведущий. — Dogru.
— Я «Зодиак-два», топливо ноль точка шесть сверх «бинго». Dogru.
— Принял. «Зодиак-два», ведущий на час от тебя, удаление одиннадцать, база плюс двенадцать. Маневр вправо на курс ноль-четыре-пять на соединение, поддерживая базу плюс семь. Воздушных целей не наблюдаю. Звену «Зодиак» разрешаю перехват неопознанного самолета. «Зодиак-один», режим радара нормальный, «Зодиак-два», режим радара нормальный… «Зодиак-два», доклад при включении радара и соединении с ведущим, затем держись в пяти километрах от него.
— Звено «Зодиак» вас понял, — ответил ведущий. — Давай поймаем его.
— Я «второй», включаю радар… Радар включен.
Ион Стойка резко проснулся от рева системы предупреждения о радиолокационном облучении и судорожного крика Егорова:
— Бандиты! Бандиты! На двенадцать часов, шестнадцать километров!
— Бандиты?! Какого черта… — Стойка обматерил сам себя за то, что заснул так глубоко — он должен был принять стимуляторы, чтобы держать себя в бодрости. Он немедленно проверил двигатель и системы, и сразу же заметил, что высота была слишком большой.
— Геннадий, черт тебя подери, мы выше тринадцати тысяч! Нам было сказано не набирать больше двенадцати пятисот!
— У меня отображается только состояние автопилота, — ответил Егоров. — Насколько я мог судить, все было прекрасно. Настраивал автопилот ты, а не я!
Стойка знал, что Егоров был прав — у него отображалось только состояние автопилота и возможные неисправности, а не настройки. Это было его работой. Видимо, поблизости оказался другой самолет, обнаруживший их инфракрасной системой или увидевший их инверсионный след. Нужно было быстро уходить.
— Доплеровский радар Х-диапазона, режим наведения, направление двенадцать, удаление десять. Похоже, турецкий F-16, - сказал Егоров. Он попытался посмотреть назад в зеркало заднего вида. — След! У нас инверсионный след!
— Держись! — Стойка вывел двигатели почти на холостой ход, почти развернул Мт-179 и начал снижение с уходом влево. Он оказался под углом ровно девяносто градусов в своему первоначальному положению, что должно было ослепить импульсную доплеровскую РЛС. Если сопла двигателей также остынут, у них появиться шанс снизиться к поверхности моря и уйти на малой высоте. Это был единственный шанс. Они не могли сбежать от F-16 — поскольку они были рядом с воздушным пространством Турции у противника, вероятно, было намного больше топлива.
Плохо.
— Он начал маневр, как только мы захватили его радаром, — сказал командир звена. — У него должна быть станция предупреждения. Он ушел влево, дальше от турецкого побережья к открытому морю. — Он выполнил вираж влево и легко вышел на цель. Срыва захвата не произошло.
— Я «Зодиак-два», слышу музыку, — ответил пилот второго F-16. — Радиоэлектронное противодействие. Классифицирую цель как враждебную.
— Контроль, я «Зодиак», «бандит» отреагировал на облучение, и, похоже, пытается нас глушить, — доложил ведущий. — Мы оба dogru. — Это слово обозначало «верно», но на самом деле было кодовым обозначением «у нас нет никакого оружия. Что насчет помощи?»
— Вас понял, «Зодиак», объявляю тревогу, — доложил оператор РЛС. — Звено «Секис один-ноль-один» в составе двух самолетов в воздухе, РВП десять минут.
— Принял, — ответил ведущий. Дежурная пара сил ПВО взлетела быстро, но десять минут было слишком много. Через десять минут цель может быть в воздушном пространстве Грузии или России. Но он не мог дать ему уйти, не взглянув, кто это был. — Я «Зодиак», до аварийного остатка топлива пятнадцать минут, так что мы идем на сближение и будем отслеживать его до прибытия «Секиса». — Он переключил вторую радиостанцию на международную аварийную частоту. — Давайте свяжемся с ним и посмотрим, в настроении ли он сотрудничать.
— «Бандит» на четыре часа, девять километров… Семь километров, — сказал Егоров. — Я думаю, они нас видят. Идут за нами… Черт, еще сигнал! Бандит-два, три часа, двадцать два километра и приближается. Думаю, он…
— Внимание, внимание, неопознанный борт, неопознанный борт, летящий в двустах километрах к северу от Самсуна курсом триста пятьдесят, это ВВС Турецкой Республики — раздалось на международной аварийной частоте. — Пожалуйста, назовите свой позывной, тип и пункт назначения.
— Мы вне их воздушного пространства, — сказал Егоров. — Они не могут доставать нас, ведь так? Они не могут обстрелять нас! Мы в международном воздушном пространстве!
— Так-то, так, но если они увидят нас и доложат, наше прикрытие накроется, — мрачно сказал Стойка. Ну что же, хотят взглянуть, пускай посмотрят, подумал он. — Р-60 к пуску.
— Погоди, Ион, — сказал Егоров. — Все они только во внутренних пусковых. Мы не должны использовать их без крайней необходимости.
— Хочешь, чтобы этот турецкий урод нас увидел? — Зло спросил Стойка. — Дай сюда Р-60 немедленно!
Егоров неохотно включил систему управления вооружением. У них оставались все четыре ракеты Р-60 с тепловой головкой самонаведения в крыльевых пусковых установках.
— Ракеты готовы… Створка открыта. «Бандит-один» на шесть часов, дальность тринадцать, «Бандит-два» на четыре, дальность двадцать восемь. Дай мне цель.
— Лови, — Стойка выполнил крутой набор высоты, переворот и зашел прямо на ведущий F-16. Они сблизились за считанные секунды. — Есть захват! — Крикнул Егоров. — Пуск! — Он выпустил две ракеты Р-60, как только оказался в пределах досягаемости.