– Как посчитаете нужным, – согласившись, склонил голову одноглазый бандит.
Тем временем Рита Блейк и ее напарник бегом поднимались по лестнице к этажу, на котором располагался рабочий кабинет Кор- нона. В лифт полицейские Гонконга зайти не рискнули, так как подозревали, что он заминирован.
Однако Рита не учла, что через своих информаторов Корнон уже извещен о ее визите. Поэтому, когда полицейские ворвались в кабинет Корнона, они никого там не застали.
– Проклятие! Опять он ушел! – выругалась Рита.
Взор Джека приковала распахнутая дверь черного хода.
– Посмотри там, – указала Рита стволом винтовки на распахнутую дверь. – Только будь осторожнее.
– А ты? – спросил Джек, увидев, что напарница возвращается в коридор, откуда они только что забежали.
– Я посмотрю, что происходит этажом выше, – ответила она на ходу. – Чутье подсказывает мне, что кто-то еще остался в этом здании...
Поднявшись по лестнице на следующий этаж, Рита Блейк выглянула в коридор. Сразу же раздалась автоматная очередь. Девушка отпрянула назад и в ту же секунду, вскинув винтовку к плечу, выстрелила в ту сторону, откуда раздалась очередь.
Пуля сразила телохранителя Корнона, который поджидал полицейских в засаде. Грузное тело бандита, пролетев несколько футов, разнесло вдребезги стеклянную стену, отгораживавшую приемный зал от коридора.
Вбежав сквозь разлом в зал, Рита окинула взглядом пустое пространство и, видя, что здесь больше никого нет, ткнула винтовочным стволом в грудь бандита.
– Где Корнон?! – закричала она. – Куда подевался твой главарь?
Но бандит уже был мертв.
Со скрипом открылись тяжелые створки ворот. Джонни Кейдж, высокий и красивый молодой человек, в строгом деловом костюме и белоснежной рубашке с высоким воротничком, осторожно прошел внутрь складского помещения.
То, что его предосторожность оказалась тщетной, он понял, увидев четырех рослых парней в черных деловых костюмах. Парни явно поджидали его. Все они были такого мощного телосложения, что воротнички белых рубашек впивались их в массивные шеи.
Завидев Джонни, все четверо вскинули наизготовку резиновые дубинки. Ни количество противников, ни их телосложение не напугали Джонни Кейджа – лучшего мастера восточных единоборств на Западном побережье Соединенных Штатов Америки. Он знал, что в поединке все решает не масса бойца, а сила встречного удара. Кроме того, когда противников много, то в поединке против одного они будут только мешать друг другу.
Оценив свои шансы на победу как довольно высокие, Джонни слегка подпрыгнул, как бы разминая ноги, и небрежно процедил сквозь зубы нанятым громилам:
– Потанцуем, ребята?
Те окружили Джонни полукругом. Но, как и ожидал Кейдж, они обрушились на него не все одновременно, а поодиночке. Перехватив палку одного из нападающих, Джонни нанес молниеносный удар ногой в живот второму противнику. Третьему нападающему он нанес в течение пяти секунд десять сильных ударов кулаком по лицу, обхватив правой рукой за шею.
Наибольшая проблема возникла с четвертым соперником. Кейдж нанес ему парочку зубодробительных ударов, затем ударил в грудь ногой, но тот все еще оставался на ногах вместо того, чтобы рухнуть на пол.
Джонни вздохнул и провел ладонью по лицу, вытирая выступивший пот.
– В этом месте, парень, по сценарию ты должен упасть, – раздраженно сказал он.
Четвертый нападающий несколько секунд обалдело глядел на Кейджа, а затем скрипнул зубами – ведь он и в самом деле позабыл, что дерется не по-настоящему, а снимается в кино! Широко раскинув руки и закричав, он картинно рухнул на дощатый пол склада.
Джонни Кейдж обернулся и озлобленно закричал:
– Где вы набрали таких дебилов?!
– Это первоклассные статисты! – прозвучал ответ по мегафону. – Думаешь, очень просто найти людей, которые владели бы навыками каратэ и согласились бы принимать от тебя удары?
В помещении зажегся яркий свет. Сразу стало ясно, что здесь происходили не криминальные «разборки», а снимался очередной «костоломовый» боевик с Джонни Кейджем в главной роли. Потирая ушибленные места, поднимались на ноги «громилы» – актеры-статисты, нанятые для съемок в этом эпизоде. Ассистенты оператора передвигали по съемочной площадке высокие прожектора.
– Стоп, камера! – скомандовал режиссер-постановщик, сидевший на операторском кране. – Всем собраться возле меня через пятнадцать минут! Джонни, тебя это приглашение касается персонально!
– А пошел ты! – на ходу бросил Кейдж.
Оператор-постановщик фильма отпрянул от глазка кинокамеры, достал из ящика, стоящего под ногами, баночку кока-колы и открыл ее.
– Куда ты идешь?! – в мегафон спросил режиссер Кейджа.
– В костюмерную! – раздраженно крикнул исполнитель главной роли. – Там у меня спрятан пистолет «Кольт». Я возьму его и всех вас перестреляю!
Ассистент режиссера понимающе хмыкнул. Когда у Джонни Кейджа было плохое настроение, всем на съемочной площадке становилось жарко, все начинали работать в ускоренном нервном ритме. Зато потом получался превосходно отснятый материал, и третьеразрядный «боевик» неожиданно собирал большую кассу.
– Джонни, не уходи! – патетически закричал режиссер. – Ты меня в гроб вгоняешь своими капризами!
– В гробу тебе самое место, бездарность, – пробурчал Кейдж, но так, чтобы постановщик фильма его не услышал.
Каким бы порой ни было скверным настроение у кинозвезды класса «Б» Джонни Кейджа, он свято помнил правило исполнителей – не портить отношений с людьми, которые делают кино!
Когда Кейдж проходил мимо гигантского полотняного задника, растянувшегося во всю ширь съемочного павильона, к нему подбежал костюмер.
– Джонни, тебя тут хочет видеть один человек, – заюлил он вокруг главного исполнителя, едва не задевая плечом задник, на котором был намалеван огненный закат над синей гладью моря.
– Кто такой? – Джонни был так раздражен, что едва не пнул стоящий рядом штатив кинокамеры.
– Я не знаю, – пожал тот плечами.
Кейдж замер на секунду и свирепо посмотрел на костюмера, который одновременно исполнял на съемочной площадке функции его личного секретаря.
– К нам в павильон проникает неизвестный, и ты даже не знаешь, что ему надо?! Как его сюда охрана пропустила?
– Не знаю, – вновь сокрушенно пожал плечами костюмер. – Он их даже спрашивать не стал. Просто посмотрел на них как- то странно, и они тут же без всяких проволочек пустили.
– Наверное, сунул им предварительную взятку, – предположил Джонни. – Моли Бога, чтобы этот тип не оказался репортером.
– А если он окажется репортером? – на всякий случай поинтересовался костюмер- секретарь.
– Тогда ты сегодня же окажешься уволенным, – последовал незамедлительный ответ.
У Джонни Кейджа с утра было скверное настроение. Вот уже три года он жил в Лос- Анжелесе, но никогда у него не было такого сильного желания уехать отсюда, как сегодня. Съемки фильма подходили к завершению. Джонни уже отчетливо понимал, что из-за слабой драматургии этот фильм обречен на провал. Когда ему предложили эту роль, Кейдж сразу обратил внимание на то, что к постановке принят слишком слабый сценарий. Однако сумма гонорара, предложенная ему, показалась тогда столь значительной, что после долгих раздумий Джонни все-таки согласился.
Теперь он сильно жалел об этом. Провал этого фильма мог поставить крест на его дальнейшей карьере киноартиста. Куда ему тогда податься? Вновь наниматься в телохранители? Или преподавать в школе восточных единоборств?
Много переживаний доставляла и газетная кампания, развернутая против него в последнее время. Все чаще пресса писала о том, что уровень владения Джонни Кейджем восточными единоборствами оставляет желать лучшего, а те приемы, которые демонстрируются на киноэкране, дескать, на самом деле лишь тщательно отрепетированные трюки.
Обиднее всего, что Кейдж даже не мог подать в суд на авторов этих статей. Его личный адвокат растолковал ему, что в данном случае судебный процесс будет им проигран, так как оснований для иска слишком мало. А уж в антирекламе Джонни сейчас нуждался меньше всего!
Тип, который его ждал, оказался полным бородатым мужчиной в красной кожаной куртке, джинсах, синей рубашке и черных очках. Он сидел на личном стуле артиста – с обратной стороны на спинке было написано крупными буквами «Джонни Кейдж» – и читал последний выпуск газеты. На первой полосе бросался в глаза красноречивый заголовок: «Джонни Кейдж – самозванец!»
– Слушай, приятель, мало того, что ты явился сюда без приглашения, – набросился на него Джонни, – ты еще и занял мое кресло...
– Не заводись, Джонни, – повелительно поднял руку человек, продолжая рассеянно скользить взглядом по газете.
– Что? – осекся Кейдж, возмущенный наглостью посетителя.
– Я говорю – не заводись, – повторил тот. – Я частенько замечал за тобой эту дурацкую привычку. Когда у тебя плохое настроение, ты заводишь сам себя из-за какой-нибудь мелочи, а затем налетаешь на собеседника с кулаками. Так дело не пойдет! Учись владеть собой.
Посетитель опустил газету и снял очки.
– Учитель Бой! – радостно воскликнул Джонни Кейдж. – Никак не ожидал вас тут увидеть.
– Жизнь приятна неожиданностями, – улыбнулся в ответ Бой и пожал протянутую Джоном руку.
Именно Бой долгие годы учил Джона восточным единоборствам. Связь между учителем и учеником, как известно, продолжается порой всю жизнь.
– Я смотрю, пресса не особенно жалует тебя, – помахал учитель в воздухе прочитанной газетой.
– Здесь, в Голливуде, принято сводить счеты именно таким образом, – горько усмехнулся Джонни. – Вам-то я могу откровенно признаться – дела у меня сейчас идут неважно.
– Наслышан об этом, – кивнул Бой. – И потому я здесь. Ты был моим любимым учеником. И я не могу не помочь тебе. Есть способ, которым ты можешь поправить свои дела.
– Что вы имеете в виду? – с надеждой спросил Кейдж.
– Турнир, – в глазах учителя Боя мелькнули искорки лукавства. – Турнир, который проводится раз в поколение на острове в Тихом океане. Турнир восточных единоборств, на который съезжаются со всего мира лучшие бойцы.