– Остается самый пустяк – перевезти съемочную группу через тоннель Времени, – мрачно пошутил Лю Кенг. – Только трудно гарантировать твоим киношникам, что они вернутся назад живыми.
– В этом ты прав, – вынужден был согласиться киноартист.
Место, откуда они начали свой путь, потерялось в бесцветной мгле. С Юго-Востока, где высилась Черная Башня, даль была отчеркнута мраком, как неподвижными клубами дыма. На вершине Башни мерцал ярко-красный огонек.
Вскоре внешний кряж нагорья начал сворачивать к северу. Друзья то карабкались по откосам, то брели по плоской складке от расселины к расселине, стараясь держаться ближе к десятифутовому обрыву. Но расселины попадались все чаще и становились все глубже. Джонни Кейдж и Лю Кенг уходили все дальше влево.
Через час они оказались в ущелье, где росли лишь частые суковатые деревья. Многие из них омертвели на корню от иссушающего ветра. Видимо, раньше здесь рос густой лес, но после покорения Внешнего Мира Императором, деревья поредели и сошли на нет, хотя пни торчали до самого края пропасти. Дно круто уходившего под скалу ущелья было усеяно битым камнем.
Скоро друзья поняли, что забрели в тупик. Кряж изломом направился к северу. Перед ними зияло глубокое ущелье. На противоположной стороне вздымалась на сто футов отвесная, точно срезанная, щербатая скала. Вперед пути не было.
– Нам не остается ничего другого, приятель, как попытаться спуститься в долину, – предложил Джонни Кейдж, посмотрев вниз, – иначе мы не выберемся из этого горного лабиринта.
Лю Кенг опустился рядом с ним на колени и посмотрел за обрыв. Действительно, скала под ними – пологая и треснутая – волне подходила для того, чтобы спускаться. Ее пласты ссохлись и перекосились, а скосы местами выглядели, словно огромные ступени.
– Можно попробовать, кратко сказал он.
– Упадем, сорвемся – ничего страшного, пустяки! – мрачно пошутил Джонни. – Сломаем руки-ноги. И только-то!
Туманные очертания гор Внешнего Мира заслонила темень, двигающаяся на запад. Предгрозовой ветер донес рокотание грома. «Только дождя нам не хватало!» – посмотрел Джонни Кейдж на небо и мысленно выругался.
Затянув потуже ремень на джинсах, он ступил на край обрыва, а затем, свесив ноги над обрывом, начал нашаривать уступ на скале. Смеркалось, хотя солнце еще не село. Ухватившись за выступ, он осторожно сполз и нащупал ногами опору.
– Тут широкий уступ, – обрадованно сообщил Джонни. – Можно стоять и даже не держаться.
В это время налетевшая с востока сплошная темень охватила небосвод. Над головой раскатисто ударил гром. В нагорье ударила молния, запалив одно из чахлых деревьев. От цепенящего воя шквального ветра замирало сердце и захватывало дух. Лю Кенг упал ничком. Джонни Кейдж невольно отнял руки от скалы, зажал уши, покачнулся, оступился и соскользнул вниз.
Пересилив себя, Лю Кенг подполз к краю обрыва и позвал:
– Джон!
Ответа не последовало. Это молчание так напугало Лю Кенга, что он почувствовал нервную дрожь. Он позвал еще раз:
– Джо-он!!!
Ветер отнес крик с его губ в глубокое ущелье, но неожиданно оттуда донесся ответный возглас:
– Я здесь, дружище! Не паникуй! Со мной все в порядке!
Киноартист оказался не так уж далеко. Он не упал на спину, что было равносильно самоубийству, а сполз животом по скале. К счастью, скала в этом месте была пологой. Благодаря тому, что ветер дул Джону в спину, он сумел задержаться на широком уступе. Сердце его трепетало от возбуждения. Он приник лицом к холодному камню.
В свете блеснувшей молнии Лю Кенг разглядел серую фигуру друга, который распластался по уступу. В следующее мгновение загрохотал гром. На землю обрушился холодный ливень вперемешку с градом. Уступ словно задернуло дымной завесой.
– Держись, приятель! – крикнул Лю Кенг. – Я спускаюсь к тебе!
– Валяй! – последовал ответ. – Вдвоем тут будет не очень скучно...
Раскаты грома отдалились, но дождь хлестал пуще прежнего. Лю Кенг сполз по скале к Джону. Вместе они спустились на дно ущелья и укрылись под каменным навесом. Кругом пенились ручьи. Вода низвергалась со скалы водопадом.
Дождь прекратился так же быстро, как и начался. По прояснившемуся небу поползли последние грозовые лохмотья. Покинув свое укрытие, друзья продолжили путь к Черной Башне, видневшейся вдалеке. Оставив за спиной обрывы нагорья, они спустились по каменным грудам к окраинам необъятных болот. В огромной, топкой пустыне царила сумрачная тишь.
Гнилое зловоние болот превозмогало свежесть равнины. По тропе на краю расселины друзья спустились во впадину шириною не более двенадцати футов, которая служила руслом одной из речушек, стекавшей с гор в застойные хляби. Свернув направо, они пошли по ровному каменному дну.
Когда ущелье расширилось и постепенно стало неглубоким, друзья пристроились на отдых у крутого каменного ската расселины.
– Не мешало бы выспаться, – подал мысль Джонни Кейдж. – Путь с новыми силами можно продолжить и ночью. Эта треклятая Башня даже в ночи кажется чернее мрака.
– Будь по-твоему, – согласился Лю Кенг. – Вздремни часика два, а я тебя постерегу. Затем разбужу и сам часа два подремлю.
Джонни Кейдж захрапел сразу же, едва голова его коснулась земли. Лю Кенг продержался еще полчаса, но затем и сам не заметил, как уснул. Вместо планируемых двух часов друзья проспали почти четверть суток.
Когда они проснулись, ночь была уже на исходе. Облачная хмарь скрывала звезды. Лишь разлитый вокруг сероватый отсвет возвестил утро.
– Тут даже восходов нормальных не бывает, – недовольно проворчал Джонни Кейдж, поднимаясь и разминая затекшую спину.
Друзья виновато переглянулись. Некого было корить за то, что они проспали целых шесть часов. Следовало побыстрее наверстать упущенное время! И они едва не наперегонки продолжили путь.
Расселина становилась все площе и по- ложе. Каменистое дно сменилось глинистым. Скаты превратились в береговые пригорки. Ручей петлял без конца. В стылый предутренний час друзья прыгали по мшистым кочкам. Забулькав на последней россыпи каменных обломков, ручей канул в ржавое болотное озерцо. В воздухе едва ощущалось дуновение ветерка, от которого шумно шелестели сухие камыши.
Впереди простирались такие бескрайние топи и хляби, что при одном только взгляде на них не могло не охватить отчаяние. Тяжелые испарения стлались над смрадными болотцами. Их удушливое зловоние стояло в воздухе пеленой. Далеко за болотами, на юге, высилась Башня Шанг Цунг, словно вал грозовых туч над морем тумана.
– Жаль, что я не захватил носового платка, – сказал Джонни. – С завязанным носом эту вонь легче было бы переносить.
– Мой дедушка учил меня не обращать внимания на трудности, – сказал Лю Кенг. – Они носят временный характер. Нужно думать о цели, к которой ты стремишься.
– Твой дед умный человек, но выполнять его заветы на практике очень нелегко, – пробурчал Джонни Кейдж.
На смену хмурому утру спешил безветренный день. Болотные испарения висели в воздухе неподвижно пластами. Низкие тучи плотно застилали небо. Вблизи сплошная топь оказалась ячеистой – заводи, озера, раскисшие русла речек. Друзья с трудом нащупывали неверную петлистую тропу.
На маслянисто-черных заводях росла синеватая пенистая ряска. Сухие травы и сгнившие на корню камыши казались в клубах тающего тумана убогими призраками минувшего царствования. Туман поредел. Высоко над гнилостными испарениями сияло золотистое Солнце. Однако солнечный свет едва пробивался сквозь густую пелену. Лишь слегка обозначилось над головой блеклое пятно. Теплее не стало. Мертвенный болотный мир ничуть не ожил.
Друзья почти не переговаривались, экономя силы для предстоящего боя с силами Зла. Во второй половине дня они забрели в самую глубь болот. Мшистые ходуны стали широкими и водяными окнами. Все труднее было выбирать места потверже, где нога не тонула бы в булькающей жиже.
К вечеру стемнело. В наступившей плотной темноте, казалось, не продохнуть. Неожиданно вокруг замелькали огоньки. Джонни Кейдж даже глаза протер, чтобы удостовериться – не грезит ли он наяву? Но нет! Вот вспыхнул слева от него тусклый огонек. Казалось, он вот-вот погаснет, но тут же явились еще и еще. Одни из них напоминали светлые струйки дыма, другие – мутные язычки пламени, плясавшие над невидимыми свечами. Их количество возрастало с каждой секундой. Болотные огоньки напоминали шествие призраков.
– Что это такое творится? – не выдержал Джонни Кейдж. – Что это за огоньки? Кругом же обступили! Чего мы им дались? Откуда они взялись?
– Это блуждающие огни, – тихо ответил Лю Кенг. – Я видел такие у нас, в Центральном Китае. Они заманивают путников в самые топи. Так что будь осторожнее не ступай туда, куда они устремляются.
Киноартист так и попытался сделать, но получилось это у него плохо. Зацепившись за кочку, он упал, испачкавшись в илистой жиже. Его обдало смрадом. С шипением из болотных недр вырвался наружу газ. Замигали, сближаясь, бледные огоньки.
Черная влага перед лицом Джона вдруг стала темным окном, в которое он заглянул и, кое-как выдернув руки, отпрянул назад.
– Там полно мертвецов! – закричал он, переведя дух. – И все лежат с открытыми глазами.
– Не ори! – поморщился Лю Кенг. – Эти огоньки как раз и порождены замогильным тлением. Очевидно, давным-давно, когда Император покорял Внешний Мир, здесь разыгралась кровавая битва. А затем наползли болота и поглотили могилы...
– Убраться бы нам поскорее из этого могильника, – мечтательно проговорил Джонни.
Лю Кенг промолчал, потому что и так было ясно, что он мечтает о том же. Черная Башня, на которую они ориентировались, стала значительно ближе и крупнее, но по- прежнему еще казалась недосягаемой.
К ночи они, наконец, миновали трясину и выбрались на твердую землю. В тот же миг друзья ощутили, как повеяло стужей и колеблется воздух. Донесся шум налетающего ветра. Болотные огоньки у них за спиной затрепетали, поблекли и погасли. Ветер с ревом и свистом обрушился на болота. Он расшвырял клочья тумана. Высоко в небе показались рваные облака. Между ними заблистала луна.