— Сержант Джекоб? — улыбнувшись, спросила Эм.
— Так точно, мэм.
Улыбка Эм сделалась шире.
— Здравствуйте. Я — Эмили Андерсон, из Ньюкасла. — Она взмахнула рукой, указывая куда-то себе за плечо. — Мне сказали, что вы, быть может, можете мне помочь.
Сержант расслабился — вероятно, решил, что она всего лишь зашла попросить немного смазки или пожаловаться на скрипящий фонарь кабины.
— Авиакатастрофа на прошлой неделе, — произнесла Эм. — В которой погибла летчица ВАСП. Не могли бы вы рассказать мне, что произошло?
Улыбка девушки сделалась напряженной. Ее вежливость была всего лишь маской.
Джекоб проскользнул мимо, стараясь встать между гостьей и столом, где лежали жизненно важные бумаги. Он принялся разбирать их, но заметно было, что действует он наобум.
— Мне ничего об этом не известно.
— Вы забирали самолет. И видели место катастрофы.
— Там все было всмятку. Я не могу вам сказать, что произошло.
— А другой самолет? Он сильно пострадал?
Сержант взглянул на нее.
— Откуда вы знаете, что там был другой самолет?
— Я слыхала, что это было столкновение. Кто вел второй самолет? Можете вы сказать хотя бы это?
— Извините, ничем не могу помочь.
Сержант покачал головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.
— Сержант Джекоб, Мэри Кин была моим другом.
Когда сержант взглянул на девушку, взгляд его был усталым и полным жалости.
— Мэм, пожалуйста. Не надо в это лезть. Вы ничего не исправите.
— Мне нужно знать, что произошло на самом деле.
— Самолет разбился. Просто разбился. Такое происходит постоянно. Хоть мне и тошно об этом говорить, но такова жизнь.
Эм покачала головой.
— Мэри была хорошим пилотом. Что-то должно было произойти.
Джекоб отвел взгляд.
— Она выключила мотор.
— Что?!
— Она потеряла часть крыла — и нипочем не могла выйти из пике. Но прежде чем самолет ударился об землю, она успела выключить мотор, так что он не загорелся. И самолет не сгорел. Она понимала, что происходит, и выключила мотор.
Мэри, сидя в кокпите, потерявшая после столкновения контроль над своей машиной, спокойно выключила зажигание, понимая все это время, что она, возможно...
— Полагаете, мне от этого должно полегчать? — поинтересовалась Эм.
— Нет. Извините, мэм. Просто вы правы. Она была хорошим пилотом.
— Тогда почему вы...
Тут их внимание привлек перепуганный крик из ангара:
— Держи его! Падает! Лови! — и зловещий скрежет металла об бетон. Джекоб метнулся прочь из кабинета, проверять, что там творит его команда.
Эм была не гордая. Она прошерстила бумаги на его столе, пока сержант был занят.
Тот факт, что Мэри попала в авиакатастрофу и погибла, стал для Эм менее значимым, чем то, как все себя вели из-за этого. Почему все нервничают? Почему все настороже? Как пилот, буксирующий мишени и опасающийся, как бы желторотые артиллеристы не врезали вместо мишени по нему. Все, кто знал, что случилось, не желали об этом говорить, не хотели, чтобы она кого-то расспрашивала о происшествии, и из шкуры вон лезли, чтобы замять историю. Что скрывали все эти люди? Или что они защищали?
При такой постановке вопроса ответить на него оказалось нетрудно: второго пилота. Они защищали пилота, который остался в живых после столкновения.
Эм принялась копаться в заявках на ремонт. Самолет Мэри разбился, но второй — нет. Но он должен был получить повреждения, а это должно было отразиться в бумагах. Эм принялась просматривать даты, выискивая нужную. И нашла ее — заявку на ремонт поврежденного БТ-13. Девушка быстро достала листок с фамилиями, которые она успела выписать из полетных листов. К тому моменту, как Барнетт помешал ей, она переписала только половину. Так что у нее было только пятьдесят процентов вероятности успеха. Орел или решка?
Орел. Сравнив выписанные номера самолетов с номером в заявке, она нашла то, что искала. Фрэнк Милликен. Второго пилота звали Фрэнк Милликен.
Эм вышла из кабинета в ангар. Джекоб стоял у крыла Б-24 и орал на парня, который, судя по всему, отвинтил и уронил пропеллер. Может, он и посмотрел на девушку с подозрением, но сделать он ничего не мог, верно?
Эм зашагала прочь, глядя прямо перед собой, и не дала сержанту возможности остановить себя.
— Ты знаешь Фрэнка Милликена? — спросила она у Лилиан по возвращении в казарму.
— Только по имени. Он из третьей транспортной группы. Кстати, он был одним из вчерашней Джимовой компании клоунов.
Эм попыталась вспомнить имена, сопоставить их с лицами, с теми парнями, которые с нею разговаривали.
—Что-то я не припоминаю Фрэнка, — сказала она.
— Это тот угрюмый тип, который остался сидеть за своим столиком.
А!..
—Тебе что-нибудь известно о нем?
— В общем, нет. Когда они принимаются флиртовать, то делаются все на одно лицо. — Лилиан ухмыльнулась. — А что такое?
—Я думаю, это он вел самолет, который столкнулся с Мэри.
— Что? — переспросила Лилиан, вздрогнув и наклонив голову, как будто не поверила собственным ушам.
— Я добралась до полетного листа и до номера самолета в заявке на ремонт, и они говорят «да».
Гнев и растерянность вступили в схватку, и в результате Лилиан внезапно стала выглядеть юной и сбитой с толку.
—И что нам с этим делать?
— Я просто хочу выяснить, что случилось, — сказала Эм. Ей хотелось просто сесть рядом с этим парнем, чтобы он объяснил, что случилось, рассказал, кто сократил дистанцию до опасной, был ли эго несчастный случай, погодные условия, порыв ветра или ошибка пилота — что угодно. Она просто хотела знать.
— Ты уверена? — спросила Лилиан. — Это постарались замять по какой-то причине. Ничего хорошего из этого не выйдет. Правда, это дело вообще ничего уже не сделает лучше, но... ну, ты сама понимаешь. Эм, а что, если... если в столкновении была виновата Мэри? Ты готова это услышать? Вдруг окажется, что это был дурацкий несчастный случай и Барнетт замял его, чтобы не портить собственный послужной список?
Эм понимала, что имеет в виду Лилиан: неважно, сколько историй ты успел сочинить — правда всегда может оказаться хуже. Если бы что-то — боже упаси! — произошло с Майклом, действительно ли она желала бы знать, что убило его? Действительно ли она желала бы представить это в подробностях?
Может, ей следует просто смириться с потерей Мэри?
Улыбка Эм была полна боли.
— Мы должны присматривать друг за дружкой, Лилиан. Никто не сделает этого за нас и никто не расскажет о нас, если мы сами этого не сделаем. Мне нужно знать.
Лилиан выпрямилась, и женская солидарность взяла верх над замешательством.
— Тогда ладно. Давай готовиться к вечеринке.
Эм с Лилиан сели за тот же самый столик во «Взлетной полосе», что и в прошли раз, но сегодня они не стали заказывать ужин. У Эм ныло в желудке и даже думать о еде не хотелось. Они с Лилиан пили содовую и ждали.
— А вдруг они не придут? — спросила Эм.
— Придут, — отозвалась Лилиан. — Они приходят сюда каждый вечер, если только не в отлете. Не волнуйся.
Пока они ждали, еще несколько девушек вошли в бар и подсели к ним, хмурые и притихшие. Эм не знала, как это получилось, но слух, похоже, успел разойтись.
— Это правда? — спросила Бетси, садясь напротив Эм. — Ты выяснила, что случилось с Мэри?
— Это мы и хотим проверить, — отозвалась Эм, не отрывая взгляда от входной двери.
Мужчины поняли, что что-то неладно, как только вошли в бар и увидели ожидающих их женщин. В баре царила напряженная, неуютная атмосфера. Никто не улыбался. Среди вошедших был и Милликен; он так втягивал голову в плечи, словно хотел спрятаться в свою летную куртку. Он застыл на пороге вместе с прочими летчиками. Эм сомневалась, что кто-то из парней станет на этот раз останавливать его, если он развернется, чтобы уйти.
Эм встала и подошла к ним.
— Фрэнк Милликен?
Он взглянул на девушку с испугом, хотя должен был видеть, как она подходит. Остальные парни отступили, и вокруг них образовалось пустое место.
— Да? — настороженно отозвался Милликен.
Эм перевела дыхание и на миг зажмурилась, чтобы собраться с силами. Сколько бы она ни репетировала мысленно свою речь, та никак не шла. Эм не знала, что сказать.
— На прошлой неделе вы летели с группой БТ-тринадцатых. Произошло столкновение. Летчица по имени Мэри Кин погибла. Я пытаюсь выяснить, что случилось. Вы можете мне сказать?
Милликен принялся озираться по сторонам, словно в поисках пути к бегству. Он ничего не сказал, и Эм продолжила:
— Ваш самолет был поврежден — я видела заявку на ремонт. Поэтому я думаю, что ваш самолет участвовал в столкновении и что вы точно знаете, что именно произошло. Пожалуйста — я просто хочу знать, как так случилось, что такой хороший и илот, как Мэри, разбилась.
Милликен затряс головой.
— Нет. Я не должен с вами разговаривать. Я не должен вам ничего говорить.
— Но что случилось?! — взмолилась Эм. — Что вы все пытаетесь скрыть?
— Бросьте это дело. Почему вы не можете просто оставить все как есть? — произнес Милликен, упорно не глядя на девушку и мотая головой, как будто это могло отогнать ее. Лилиан встала за плечом Эм, и еще пара летчиц присоединилась к ним. Они стояли рядом и смотрели на Милликена.
Будь Эм мужчиной, она могла бы схватить Милликена за грудки, встряхнуть и прижать к стене, чтобы он стал разговорчивее. Она уже готова была именно это и проделать. Может, он от неожиданности заговорит?
— Это была ваша вина, да?
Эм внезапно постигло озарение. Вот почему он не смотрел на нее, вот почему не желал даже сидеть за соседним столиком с летчицами.
— Что произошло? Вы просто потеряли контроль над самолетом? Или у него обнаружилась какая-то неполадка?
— Это была случайность, — тихо произнес Милликен.
— Но что произошло? — повторила Эм. Она уже устала спрашивать, но не знала, что еще можно сделать. Уже шесть женщин смотрели на Милликена, а мужчины переводили взгляды то на него, то на них. Возможно, им было интересно, кто расплачется первым.