а весьма не похожих друг на друга рассказа Полибия и Ливия, при этом рассказ Ливия, в свою очередь, имеет две вариации. В соответствии с изложением Полибия основное свое внимание Ганнибал сосредоточил на укрепленном лагере Аппия Клавдия Пульхра. Вначале он, как обычно, пытался вызвать противника на полевое сражение мелкими стычками. Римляне из лагеря не выходили. Тогда Ганнибал попытался прорваться: кавалерия осыпала вражеские позиции дротиками, а пехота штурмовала укрепления. Результата не было и на этот раз: преодолеть рвы мешала легкая пехота римлян, в то время как основные силы сохраняли боевой порядок и в дело не вступали. Таким образом, положение Ганнибала становилось едва ли не безнадежным: взять римский лагерь штурмом он не мог, вызвать на открытое сражение тоже, а если бы задумал оставаться на месте и выжидать более удобного момента, то ему пришлось бы остаться без конницы, потому что все корма в округе давно уже были собраны римлянами. Воевать же только пехотой было слишком рискованно. Вследствие этого единственный способ, который Ганнибал находил возможным для облегчения участи осажденных, сводился к тому, чтобы отвлечь римские войска от Капуи, а для этого создать угрозу самому Риму. Так, по прошествии всего пяти дней после своего прибытия под Капую пунийская армия была вынуждена уйти (Полибий, IX, 3–4).
Гораздо больше подробностей о боях под Капуей можно узнать из «Истории» Тита Ливия. В соответствии с его рассказом Ганнибал был значительно ближе к достижению поставленной цели.
Наметив время для атаки римских осадных сооружений, он сумел оповестить об этом горожан, чтобы те поддержали его своей вылазкой. И вот сражение началось. Со стороны Тифаты наступал Ганнибал, а из города на соединение с ним вышла вся кампанская армия и пунийский гарнизон под командованием Бостара и Ганнона. Поддерживая своих, капуанцы, не годные к бою, вышли на крепостные стены и подняли страшный шум. Римляне распределили войска следующим образом: капуанцев и пунийский гарнизон должен был остановить Аппий Клавдий Пульхр, против Ганнибала действовал Квинт Фульвий Центимал, к юго-востоку от Капуи, по пути в Кастра Клавдиана с конницей от шести легионов стоял пропретор Гай Клавдий Нерон, а к северу от Капуи, вдоль Волтурна, расположился с союзной конницей легат Гай Фульвий Флакк (Ливий, XXVI, 5, 1–9).
Атаку капуанцев римляне отбили легко, после чего сами пошли вперед и преследовали врага до самых городских ворот. Войти внутрь римлянам помешали как метательные машины, установленные на стенах, так и разнесшаяся весть о тяжелом ранении Аппия Клавдия – копье попало ему под левое плечо (Ливий, XXVI, 5, 10; 6, 3–5).
Более угрожающим было положение на участке Квинта Фульвия, противостоявшего Ганнибалу. Один из легионов отступил под натиском пунийцев, и отряд иберов с тремя слонами прорвался сквозь центр римского строя к самому валу лагеря. Они могли пройти и дальше, но боялись, что будут отрезаны от основных сил. Отчаянной атакой, которую возглавили легат Марк Атилий и центурион Квинт Навий, отряд иберийцев был уничтожен, а слоны убиты, причем одно время бой продолжался на их тушах, заваливших ров. Видя, что прорыв не удался, Ганнибал дал сигнал к отступлению. Легионеры рвались преследовать, но Фульвий Флакк запретил, удовольствовавшись достигнутым (Ливий, XXVI, 5, 6–17; 6, 1–3, 6–7).
Наряду с этим рассказом о бое под Капуей Ливий приводит и другой, не решаясь указать истинный. В соответствии с ним в римский лагерь прорвались не только иберы со слонами, но и нумидийцы, кроме того, специально подосланные Ганнибалом лазутчики, знающие латынь, кричали от имени консулов, что лагерь взят и римляне должны спасаться. Но хитрость не удалась, слонов выгнали с помощью огня, а угрозу прорыва ликвидировали (Ливий, XXVI, 6, 9–12). О потерях сохранились такие сведения: восемь тысяч погибших у карфагенян и три тысячи у кампанцев (Ливий, XXVI, 6, 8).
Кому же из авторов следует доверять? Как кажется, рассказ Тита Ливия при всех своих живописных деталях не может не внушать сомнений. Во-первых, само по себе наличие в нем двух достаточно сильно отличающихся описаний боя в лагере говорит не в пользу обоих. Кроме того, и это гораздо важнее, по Титу Ливию получается, что армия Фульвия Флакка сражалась с пунийцами перед собственным лагерем, то есть проконсул решился фактически на полевое сражение, имея возможность обороняться из-за укреплений. Маловероятно, чтобы Фульвий Флакк был настолько уверен в собственных силах. Безусловно, предания о подвигах центурионов и легатов, остановивших вражеский прорыв, льстили самолюбию римлян, но была ли ситуация, при которой это стало возможным? Скорее всего, здесь мы имеем дело с обычными военно-патриотическими легендами, которые порой так легко вырастают как из воспоминаний ветеранов, так и мнений людей, никогда не участвовавших в боях (как сам Тит Ливий).
Чтобы капуанцы не восприняли его уход как бегство и не сдались раньше времени, Ганнибал переправил в город письмо, которое доставил уже испытанный в обмане римских часовых нумидиец. После этого Пуниец, подготовив десятидневный запас продовольствия, ночью, оставив в лагере все огни, переправил армию через Волтурн, сжег за собой корабли и ускоренным маршем двинулся на Рим (Полибий, IX, 5, 1–7; Ливий, XXVI, 7).
О том, что было дальше, в трудах наших авторов тоже есть значительные отличия. Полибий говорит, что Ганнибал настолько быстро проследовал через Самний, что в Риме узнали о его подходе только тогда, когда он перешел реку Анион и разбил лагерь не более чем в сорока стадиях от города. Уже на следующий день Пуниец планировал начать штурм, но, на счастье римлян, в городе как раз в этот момент находились два только что сформированных легиона. Консулы вывели их перед городские ворота, и Ганнибал, не ожидавший, что в городе окажутся такие силы, отказался от штурма, занявшись грабежом окрестностей. Затем, когда консулы перевели свои войска еще ближе к карфагенским и разбили лагерь всего в паре километров от позиций неприятеля, Пуниец отступил. Объяснялось это просто. Захватить Рим с ходу не получилось, сражаться с римской армией, чтобы потом еще штурмовать город, – бессмысленно, а вот войска, осаждавшие Капую, по мысли Ганнибала, должны были уже хотя бы большей своей частью уйти за ним в погоню. Поэтому было самое время как можно скорее вернуться. По пути к Капуе пунийцы были немного потрепаны неприятелем во время переправы через Аниен, но потом, когда стало известно, что осаждавшие войска все равно остались на месте, Ганнибал отомстил, ночью напав на лагерь преследовавших его консульских армий. К Капуе он уже не приближался, а пошел в Бруттий, где внезапным налетом едва не захватил Регий (Полибий, IX, 5, 8–9; 6).
Ливий, явно пользовавшийся другим источником, чем Полибий, описывает поход на Рим иначе. По его словам, несмотря на все предпринятые Ганнибалом меры предосторожности, римляне через перебежчиков заранее знали о задуманном им походе. Ответные шаги предлагались различные. Бывший консул 221 г. до н. э. Публий Корнелий Сципион Азина призывал бросить на защиту Рима все войска, находящиеся в Италии. Всегда сдержанный Фабий Максим говорил, что это лишь маневр, призванный отвлечь силы от Капуи, на него не надо поддаваться, а для защиты Вечного Города хватит войск, находящихся в нем. В конце концов решили последовать совету Публия Валерия Флакка (консул 227 г. до н. э.) и снять от Капуи столько войск, чтобы это не могло существенно ослабить осаждавших. Поскольку Аппий Клавдий из-за раны не мог командовать, прикрывать Рим отправился Квинт Фульвий Флакк. Отобрав пятнадцать тысяч пехотинцев и тысячу всадников, он вышел вслед Ганнибалу, но потерял время при форсировании Волтурна. Так как выяснилось, что пунийская армия идет к Риму Латинской дорогой, Флакк пошел по Аппиевой, распорядившись, чтобы по пути ему были приготовлены необходимые запасы провианта. Ганнибал продвигался неторопливо, разоряя все на своем пути и иногда делая остановки. Дойдя до города Фрегелл, он был вынужден задержаться, так как мост через реку Лирис был разрушен. Жестоко опустошив окрестности и переправившись на другой берег, он пришел к Лабикам (город в 23 км к юго-востоку от Рима), оттуда к Тускулу, а затем вступил в область Пупинию и встал лагерем в восьми милях от Рима (Ливий, XXVI, 9, 1–5; 10, 11–12).
Еще когда пунийская армия подошла к Фрегеллам и об этом стало известно в Риме, среди горожан начала разрастаться паника. До сих пор, как бы плохо римлянам ни приходилось, враг не отваживался нападать на их город, а теперь этот роковой момент, казалось, наступал. Но к приходу врага интенсивно готовились. Сенаторы не расходились с форума, распоряжаясь устройством обороны, охрана была расставлена по стенам города, в Капитолии и на Альбанской горе. Армия Фульвия Флакка устроила лагерь между Эсквилинскими и Коллинскими воротами, а у самих ворот расположились войска консулов. Тем временем Ганнибал передвинул лагерь еще ближе, так что до города осталось три мили, и лично с двумя тысячами всадников отправился изучать городские укрепления. Он проехал от Коллинских ворот до храма Геркулеса, когда Фульвий Флакк выслал конницу. Бой закончился для римлян успешно, пунийцев отогнали, но попутно произошел другой неприятный инцидент. Когда против отряда Ганнибала попытались направить около тысячи двухсот перебежчиков-нумидийцев, горожане приняли их за ворвавшихся в Рим врагов и закидали камнями и дротиками (Ливий, XXVI, 9, 6–9; 10).
Два последующих дня Ганнибал выстраивал перед городскими стенами свое войско, предлагая сражение, и оба раза Фульвий Флакк принимал его вызов, но внезапно налетавший ливень с градом заставлял солдат разбегаться по лагерям. Вскоре после этого, узнав, что римляне отправили подкрепления в Испанию, Ганнибал окончательно разуверился в возможности захвата Рима и, разграбив храм в роще Феронии, ушел обратно на юг Италии (Ливий, XXVI, 11, 1–9).
Помимо описанного маршрута Ганнибала (по Латинской дороге) Ливий, со ссылкой на Целия Антипатра, приводит другой: из Кампании в Самний, затем в область пелигнов, далее мимо Сульмона к марруцинам, затем мимо Альбы Фуцинской в область марсов и оттуда через Амитерн, Кутилий и Реату до Рима (Ливий, XXVI, 11, 10–12). В том, что Ганнибал проходил по этому пути, римский историк был уверен; сомневался он только в направлении движения – от Рима или к Риму.