– А я как раз про уйти и про навсегда. Ну, почти.
– Не понял, – помотал головой Ланья. – Куда это ты навсегда собрался?
– Мы, – поднял палец Демчи. – Мы собрались. Мастер Ацекато домой зовет. Гермесу официальное письмо пришло. Наших уже оповестили, пакуются. Так что давай, рассовывай по карманам. В лабораторию уже к Шаману пойдем.
– Подожди, не понял, – Ирил пытался уложить в голове новость, но она никак не укладывалась. – Что значит «официальное письмо»? Кого оповестили? Как это – пакуются?
– Вот так, – развел руками Демчи. – Кончилась наша командировка. Братство официально прекращает наше пребывание здесь. Оповестили меня, Сову, Тооргандо, Шатуна, ну и тебя вот оповещаю. А пакуются – это значит, собирают вещи. Вечером выход порталом. Странно, кстати, что тебе не сообщили.
– Куда выход? – И дураку понятно, куда, но Ирил к такому повороту событий оказался совершенно не готовым. Нет! Только не сейчас! А когда?
– В Улитарт, солнце мое, – Демчи постучал по ручке кресла. – Домой. Хватит, нагулялись, затянулся наш выход, не находишь? – Он завертел головой: – Слушай, а у тебя дош есть, а то вчера я как-то не соотнес количество и качество…
– Нет у меня доша, – рассеянно отозвался Ланья. – Вода вон есть, попей.
В голове у него всё вертелось каким-то непонятным хороводом. Домой? А где его дом? В Улитарте? В Хайаре? Он оглядел комнату. А это что же – не дом? Гермес, Рябоцкий, лаборатория, Устав, тренировки, выздоровление, коконы… Сова… Сова!
– А где Сова?
– У себя, собирается. А где ей еще быть? – удивился Демчи, наливая себе воды. – Это ж женщина, ее комнату по карманам не рассуешь. Она еще и к вечеру не успеет.
– Мне надо… – Ланья рванулся из комнаты.
– Куда ты? – Демчи рванулся за ним, разлил воду, дернулся подхватывать, не поймал и бестолково заметался вокруг лужи. – А собираться?
– Соберусь, – пообещал Ланья из коридора.
Сова, где она?! Ланья летел по коридорам замка, но просто так пробраться не удалось.
– Ирил, подожди, – заворачивая за один из углов, Ланья споткнулся о голос Рябоцкого.
– Извините, Иван Андреевич, я спешу.
– Подожди, пожалуйста, – в другой бы раз Ланья извинился и дальше полетел, но было что-то в голосе рыцаря-дилонга, что заставило его остановиться. Что-то, раньше ему не свойственное. Странное что-то.
– Тебе уже сказали? – поинтересовался Рябоцкий, отводя взгляд.
– Угу, – мрачно подтвердил Ирил, тоже стараясь не глядеть в глаза. Ни в чем он виноват не был, но этот разговор ни с того ни с сего оказался настолько тягостным, что Ланья просто потерялся.
– Собираешься? – поинтересовался Рябоцкий.
– И да и нет, – честно пожал плечами Ирил. – Мне только что сказали, я даже не успел толком понять, что происходит. С чего вдруг?
– Ну, все рано или поздно заканчивается, – невесело усмехнулся Рябоцкий. – Почему не сейчас?
– Я, я… я как-то не готов вот так вот взять – и в один момент всё бросить, – неожиданно для себя признался Ланья.
Рябоцкий посмотрел на него долгим взглядом:
– Я тоже, сынок.
Ирил вздрогнул. Второй раз в жизни его называли «сынок», и второй раз это был человек, от которого Ирил был не против это услышать. Какое-то решение начало формироваться у него внутри, но додумать до конца не получилось, Рябоцкий перебил ход мысли.
– Не хочешь зайти к Гермесу? – спросил он.
– Зачем? – удивился Ланья. – Он меня не вызывал.
– Тебя сейчас никто никуда вызывать не может, – хмыкнул Рябоцкий. – Просто так зайди, попрощайся со стариком. Чай, уже не чужие люди друг другу.
– Да? – изумился Ирил. Вот уж никогда бы не подумал, что он не чужой Хозяину Красного Замка.
– Зайди, – посоветовал рыцарь-дилонг. – Старику приятно будет.
Называть Гермеса стариком Ланья бы не стал, но, если умный человек советует, лучше послушать.
– Зайду, – кивнул он. – Только я сейчас спешу, можно попозже?
– Кто же тебе может указывать, ты теперь вольная птица, – улыбнулся Рябоцкий, и у Ланьи стало как-то не очень уютно на душе.
Он постоял секунду на месте, раздумывая, не добавить ли чего, потом вспомнил, куда бежал, и рванулся с места. Рябоцкий проводил его долгим взглядом.
Спешил Ланья, как выяснилось, совершенно зря.
– Здорово! – нарочито радостно приветствовал его сидящий в кресле посреди захламленной комнаты Тооргандо.
– Здорово, – пробурчал Ирил, окидывая взглядом комнату.
Где-то за кучами разбросанной одежды угадывалось движение и мелькали светлые волосы.
– Привет, – Сова высунулась совершенно не в том месте, где намеревался ее найти Ланья. – Тебе уже сказали?
– Угу, Демчи оповестил, – сухо кивнул Ирил.
– Какой-то ты нерадостный, – критично заметил Тооргандо. – Не заболел?
– Нет, – мотнул головой Ланья. – А ты что, уже собрался?
– Нищему собраться – только подпоясаться, – бодро хохотнул гемар Находящих. – У тебя научился. Раз, два – и готово.
– А-а, – только и выдавил из себя Ланья. Когда это он его учил?
– Ты готов уже? – Тооргандо был полностью доволен жизнью.
– Практически, – отрезал Ирил и повернулся к светлым волосам, мелькавшим по комнате. – Сова, мне надо с тобой поговорить.
– Говори, – Сова увлеченно искала что-то в шкафу.
– Наедине.
– Оп-па? – удивленно поднял брови Тооргандо.
Ланья резко развернулся к нему:
– Можно? Мне? Поговорить?
– А с чего вдруг такая секретность? – ехидно улыбнулся Тооргандо, и Ланье захотелось его стукнуть.
– И правда, Ирил, что случилось? – Сова вынырнула из шкафа и удивленно посмотрела на Ланью.
Ирил начал медленно звереть, но от постыдной вспышки его спас появившийся в дверях рыцарь-улонг.
– Гемара Находящих Тооргандо просит к себе Хозяин Красного Замка, – вытянувшись во фрунт, возвестил он.
– Иду, – вздохнул Тор, выбираясь из кресла. – Как я могу отказать Хозяину Красного Замка? – И уже в дверях он обернулся с ехидной усмешкой: – Всего вам….
Ланья еле-еле не запустил в него чем-нибудь тяжелым.
В комнате повисло молчание. Ирил не знал, с чего начать. Когда он летел сюда, у него была только одна мысль: поговорить с ней. И вот он тут. Молчание. С каждой секундой оно становилось все тягостнее и тягостнее. Чуть помедлив, Сова опять нырнула в шкаф, скрывая неловкость.
– Тилуи, – ни с того ни с сего Ланье вдруг вспомнилось ее настоящее имя.
– Не надо, Ирил! – тихо отозвалась она.
– Что – не надо? – переспросил Ланья, чувствуя, как внутри все обрывается.
– Ничего не надо. Давай отложим этот разговор.
– На когда? – обреченно опустил глаза Ирил.
– На потом.
– А он будет, этот «потом»?
– Будет, – Сова тихо выбралась из своего убежища и села на стул в углу, полускрытая висящей одеждой. Ланья видел только часть профиля да пушистые волосы, снящиеся ему по ночам. – Наверное.
– А нужен тебе этот разговор? – обреченно спросил он.
– Нет, – неподъемной глыбой упало слово. – Пока… Наверное… Я не знаю…
Вот и все. Ланья почувствовал, что мир вокруг начинает рассыпаться по кусочкам. И каждый кусочек кричит на все лады. Этот звон заполнял всю голову, отвлекал, мешал думать. Не давал говорить. Хотя что тут говорить? О чем? Надо ли? Но он не смог молчать, молчание было невыносимым.
– Сова, – выпалил он, – давай останемся. Ты и я.
– Останемся? – изумленно переспросила она. – Зачем?
– Как зачем? – на всем ходу споткнулся Ирил. – Здесь же у нас всё… И лаборатория… И тренировки… И…
Несуществующие, что он несет?! При чем здесь тренировки, лаборатория и все остальное?! Он пришел говорить совсем о другом.
– А зачем нам тренировки? – Сова тоже не поняла ход его мыслей. Еще бы, он сам его не понимал.
– Да нет, я не про то хотел сказать… Просто… тут все понятно… туда пошел, там всё… готово, что ли. Земля тут… А про изучение еще Рябоцкий говорил… Коконы… исследования…
Ирил сбивался, глотал слова, приходя в ужас от того, что и как он говорит, но его уже несло:
– …ну что там в Улитарте? Там же народу много… все бегают… делают что-то… Непонятное… Неуютно…
Несуществующие, какое там «неуютно»! Сове?! В Улитарте?! Дохлые Твари, что он несет?! Остановись, Ирил, остановись!
– Ирил, что с тобой? – Сова вообще ничего не понимала.
Что с ним? Что с ним?! И Ланью прорвало:
– Сова, я люблю тебя.
Все. Сказано. Обратно уже не затолкаешь.
Повисло молчание. Сова спряталась за одежду, как за единственное спасение. Ланья ждал, чувствуя, как уходит его жизнь.
– Прости, Ирил, – тихо, почти на грани слышимости прошептала она.
Банг! Разваливающийся на куски мир взорвался с оглушительным грохотом. «Прости». Страшное слово. Убивающее, разрушающее… «Прости».
– Я… – Ланья не узнавал свой голос. – Я… знал, что я тебе… не нужен.
– Нет, – Сова выскочила из своего убежища. – Нужен. Нужен, но не так, как ты думаешь. Ты часть моей жизни. Огромная часть. Без тебя эта жизнь будет неполной. Но… я не могу тебе ничем ответить. Я всё видела, ты думаешь, я слепая? Но ты постарайся понять… Ты всегда был рядом со мной. Всегда. Ты мне как брат…
– Брат?! – У Ланьи перехватило горло. – Понять?! Что понять? Что при мне можно вот так запросто… Тор!
Кипящее отчаяние требовало выхода, и оно его нашло.
– Конечно, очень просто, имея рядом брата…
– Да что ты несешь? – вдруг разозлилась Сова. – Что я вам, игрушка? Один, второй…
– Второй? – Ирила качнуло на стуле. – Так все-таки…
– Несуществующие, – воздела руки Сова, – вы хоть немного дальше своего носа можете посмотреть? Если не с тобой, так с ним? А про меня никто не подумал? Я что, не могу хотеть жить своей жизнью?
– Что – про тебя? – Ланье уже было все равно, что она скажет. Сова потеряна. Потеряна из-за его болезни, неуклюжести, неразговорчивости, да мало ли из-за чего. Она не хочет быть с ним.
– Что про меня? С чего вы все решили, что непременно должна быть при ком-то? Если не с тобой, то с ним, если не с ним, то с тобой. Я сама хочу решать, когда и куда я буду приходить и с кем оставаться.