– Ты меня поняла? – он сжал ладонью моё горло и надавил снизу большим пальцем на подбородок, вынуждая меня посмотреть чётко в его пылающие гневом золотисто-алые глаза.
– Поняла, – произнесла я послушно.
Потому что слишком дорожила Гефестианом.
– Молодец, – похвалил Кассиэль и приблизился, чтобы припасть к моим губам в поцелуе.
Неторопливом, даже осторожном. Муж будто прислушивался ко мне. Но не только он. Я и сама пыталась понять, что чувствую, и осознала, что… почти ничего. Не было прошлой тяги, навеянного желания, расположения. Мне было пусто, почти всё равно и радостно от этой мысли. Правда, радость быстро отступила, ведь пришло осознание, что Кассиэль вряд ли разделяет мои эмоции.
Он с рыком стиснул меня сильнее, углубляя поцелуй. Стало страшно, я задёргалась в крепкой хватке, чем подтвердила отсутствие влияния атайи.
– Хватит, – попросила я, кое-как прервав поцелуй.
Но Кассиэль не собирался останавливаться. Он без труда повалил меня на траву, навалился сверху. Послышался треск рвущейся ткани, когда штаны сдались под напором злого серафима. Его ладонь легла поверх печати. Энергия начала быстро покидать резерв. Я дёрнулась под тяжёлым телом раз, второй, а потом затихла, ощущая всё нарастающее ментальное воздействие, которое с каждой секундой становилось всё более ненавязчивым. Губы Кассиэля вновь накрыли мои, и больше я не сопротивлялась, наоборот, отозвалась на поцелуй. Низ живота стянуло тугим узлом желания, и не в моих силах было что-то изменить.
Кассиэль вдруг резко перевернулся, и я внезапно оказалась сверху. Приподнялась, рассматривая лежащего подо мной мужчину. Горящий взгляд обжигал желанием, которое кипело и в моих венах. Чуть шершавые ладони гладили мои бёдра, распространяя по телу мурашки. На моей руке находился браслет, я могла материализовать меч и ударить, Кассиэль не успел бы ничего предпринять. Но этот простой на первый взгляд жест был невыполним. Я не могла допустить даже мысли о том, чтобы по-настоящему навредить ему. Потому, когда он потянул меня на себя, я лишь нагнулась, с головой ныряя в омут чувственного поцелуя. И больше не пыталась анализировать, отдавшись на волю навеянных атайей чувств.
– Зачем? – задала я вопрос позже, когда лежала, положив голову на плечо Кассиэля и пыталась отдышаться после близости. Он поглаживал моё плечо пальцами, слишком бережно, чтобы долго выдерживать эти прикосновения. – Ты ведь собирался развестись.
Расстроенно подтолкнув его в бок, я резко села и отвела взгляд, чтобы не пялиться на полуобнажённое тело… снова мужа.
– Я понял, что ошибся, – пояснил он ровно, присаживаясь на траве.
– Ошибся? – прорычала я, порывисто развернувшись к нему лицом. – Ты начал спать с Теберникой!
Раньше я не позволяла себе эмоций в отношении интрижки мужа, старалась отнестись философски, находила только положительное в этом, но как бы себя ни уговаривала, ситуация не могла не злить. И сейчас сдерживаемые чувства вылились в попытку проехаться по морде неверного серафима.
– Ошибся, – тем же тоном подтвердил он, перехватив мою ладонь на пути к его лицу.
– Какой же ты… – я отпрянула, вырываясь из захвата, и подскочила на ноги.
Кассиэль тоже поднялся, сжал мои предплечья ладонями, останавливая попытку увеличить между нами расстояние.
– Я понимаю твою злость, но хочу заверить, что теперь всё будет иначе.
– Иначе? С чего ты взял, что мне нужно это «иначе»? Я радовалась предстоящему разводу, – всё же ударила серафима, правда только кулаком по груди.
Но, само собой, эта скала мышц даже не покачнулась.
– Это удивительно, – усмехнулся он, – твой резерв так быстро подстроился под Источник…
– И это доказало, что атайя лишь обман, Касс, – жёстко напомнила я ему. – Просто… отпусти меня. Считай, не получилось.
– Помнишь тот разговор, про привязанности?
Мне показалось, мелькнуло в золотистых глазах серафима грусть.
– Ты говорил, что ни к кому не привязываешься.
– Так проще, – кивнул он, напряжённо глядя в мои глаза. Сердце в груди забилось быстрее, казалось, мне впервые за долгое время удалось вызвать Кассиэля на откровенность. – Привязанности для бессмертных опасны, ведь чаще всего касаются смертных. Таких, как ты, Натали.
– Да, я смертна, и меня это устраивает, – настороженно подтвердила я. – Неужели, настолько приглянулась? – иронично вздёрнула бровь, хотя в глубине души ощущала волнение.
Будто ждала признания, хотя это и глупо. Меня не должны волновать чувства Кассиэля.
– Я пошёл на поводу желаний, когда решил вернуться за тобой. Это же не прихоть… – он коротко выдохнул, словно слова давались ему тяжело. – Я рискую привязаться к той, что мне не завоевать, – усмехнулся он едко.
И я даже ощутила иррациональное чувство вины. Проклятая атайя! Ещё и Лилит отстранилась.
Мы же договаривались, я не лезу в твою личную жизнь, – пропела она.
Кассиэль в неё не входит, он из разряда навязанной головной боли.
Это в которую вхожу я?
Нет, ты особенная, – фыркнула я. – А Кассиэль – засранец.
Твой засранец, – парировала она.
– Остаться в стороне не получилось. Ты… скорбела о прошлом, больше не сияла, мне казалось, теперь я смогу тебя забыть. Но всё быстро изменилось, – золотисто-алые глаза Кассиэля подёрнулись дымкой воспоминаний. – Я увидел тебя на клифе. Воительница в чёрном одеянии. Животные ворковали вокруг тебя, словно птенцы. А потом был твой танец, – он чуть прищурился, взглянув с укоризной. – Кто бы мог подумать, что ты вновь вызовешь мой интерес, представ в ином обличии?
– Лучше бы прошёл мимо, – буркнула я, скрестив руки на груди.
Это что, выходит я сама же и виновата?!
Говорила же тебе, меньше распыляй улыбки, – рассмеялась Лилит.
– Как я сказал, теперь всё будет иначе. Я пересмотрю своё отношение, – Кассиэль взял меня за руку и повёл к лежащей у ствола дерева корзинке с едой.
Рядом же мирно лежал Бессон. Надо же, такой незаметный, когда рядом происходят непотребства.
Зато понаблюдал с первых рядов, – хихикнула Лилит. – А вот Гефестиан…
В щёки ударил жар. Видел ли он, что произошло между мной и Кассиэлем? Кроны деревьев не такие и густые, а серафим не стал долго ждать, прежде чем наброситься на меня. И пусть я не могла повлиять на мужа, но испытывала неловкость перед другом. Тем более, как выяснилось, он подумывал о браке со мной. Вот это была новость…
Кассиэль не подозревал о моих мыслях, он расстелил покрывало, усадил на него меня и принялся раскладывать еду.
– Пикник? серьёзно? – удивилась я.
– Мой день свободен для тебя, – улыбнулся он, выставляя передо мной горшочек с горячим.
Одноразовый артефакт, между прочим, он поддерживает температуру блюда.
– Может, для великого и могучего серафима найдутся важные дела? – чтобы не смотреть на него, я открыла крышку.
Пахнуло запахом эдемских овощей, пряностей и мяса.
– У серафима найдутся, а вот у твоего супруга нет важных дел, только ты, – Кассиэль продолжал улыбаться.
Подавив желание поднять взгляд к его лицу, я принялась есть. Может, у меня глюки после вчерашнего яда?
– Кстати, организатора нашли? – припомнила я, а заодно сменила смущающую тему разговора.
– Нет, – Кассиэль скрипнул зубами от гнева. – Наёмник совершил самоубийство, чтобы избежать пыток. Служанки чисты, кто-то подбросил тебе отравленную пудру. Повезло, что у тебя иммунитет к ядам.
– К эдемским нет. Тут реально повезло. Видимо, состав схож, – я с подозрением взглянула на горшочек и отставила его в сторону. Как-то быстро пропал аппетит. – И что, никаких подозрений?
– Подозрений достаточно, – ответил он расплывчато. – Я проверил твою еду, ешь без опаски. Скоро тебе изготовят артефакт, выявляющий яды.
– Докатились, меня хотят убить. Никогда такого не было, и вот снова, – проворчала я, хватаясь за горшочек.
***
На следующий день я проснулась разбитой из-за потери энергии и, судя по наполняющему комнату солнечному свету, проспала дольше, чем обычно. Серафим к тому, что снова покушается на моё тело, ещё и сбивает мой график. Интересно, почему Риани меня не разбудила? И почему не задёрнула шторы? Странно, может с ней что-то случилось? Забеспокоившись о девушке, я подползла к краю кровати, но тут пришли ответы на все мои вопросы. Сильная рука обвила талию и утянула меня обратно к центру кровати, чтобы прижать к обнажённому мужскому телу. Телу моего мужа.
– Ты… ты что тут делаешь? – кашлянула я от неожиданности. Обычно же он уходил среди ночи. – Тоже проспал?
– Я же сказал вчера, теперь между нами всё будет иначе, – Кассиэль припал губами к моему ушку.
Горячее дыхание послало табуны мурашек по телу, усиливая общее душевное замешательство.
– Как-то ты слишком резко взял разгон, – я вновь попыталась подползти к краю кровати, но побег был пресечён в зачатке.
Кассиэль надавил на моё плечо, приподнялся, нависая сверху. Пряди золотисто-алых волос скользнули по моему пылающему от шока лицу. Взгляд серафима сосредоточился на моих губах. Ладонь мужчины красноречиво сжала моё бедро.
– Эй, притормози, – потребовала я, нахмурившись. – Ночью же… было. Буквально несколько часов назад.
– Зачем ограничивать себя ночными часами? – он нагнулся к моему лицу, слегка прихватил мои губы своими, продолжая поглаживать бедро.
– Мне надо в туалет, – нашлась я, начиная паниковать.
Ведь вчера не сумела осознать масштабы катастрофы, да и не верила словам неверного мужа. Но, похоже, он был твёрдо намерен изменить формат наших отношений. Что меня совершенно не устраивало!
– Иди, – понимающе улыбнулся он и откинулся спиной на постель. Я подползла к краю кровати, села, прижимая одеяло к обнажённой груди, чтобы не соблазнять мужа. – Потом пойдём вместе в купальню, – добил он меня.
– А как же твои мегаважные серафимские дела? – шок проходил, сменяясь злостью, теперь я скрежетала зубами.