– А знаешь, даже хорошо, что ты воскресла, – Уриэль в притворной задумчивости провёл ладонью по подбородку. – Шакс там буйствует, объявил нам войну, ишимов Земли убивают.
Его слова вызвали целый взрыв в мыслях. До Криса дошла весть о моей смерти. И это означало, что он жив, все мои родные и друзья могут быть живы. В душе воскресла почти истаявшая надежда на возвращение прошлой жизни и воспылала так ярко, что мне с трудом удалось удержать спокойствие на лице и не броситься к Уриэля с требованием подробностей.
– В наших интересах скорее вернуть ему невесту, – он выдержал паузу, но, не дождавшись от меня реакции, продолжил: – Я открою тебе портал. После ритуала, само собой, когда восстановлюсь.
– Отлично, – удовлетворённо кивнула я. – Надеюсь, ты не как все серафимы, и тебе можно верить.
На мгновение по его лицу скользнула тень, но он снова улыбнулся.
– Я же твой должник.
– Время покажет, – отвернувшись от него, я покинула комнату.
А в коридоре вернула маску на место. С ней стало легче, она давно перестала быть просто прикрытием, трансформировавшись в олицетворение личности Клио. Но скоро придётся расстаться со всем, что стало частью новой меня. Уриэль либо сдержит слово, либо попытается меня пленить. Как бы ни сложилось, Клио доживает свои последние дни в Эдеме.
***
Столь милое общение с двумя серафимами просто не могло благотворно сказаться на моём состоянии. Меня провели в выделенные покои, но я не обратила внимания на внутреннее оформление, а принялась мерить комнату шагами, размышляя… обо всём, что произошло и что не случилось. Голова просто кипела, мысли путались. И когда в дверь постучали, я даже чуть не материализовала меч.
Стук повторился. Похоже, слуга принёс мой ужин. Пришлось идти открывать, про себя лелея надежду на то, что вкусная еда развеет внутреннее напряжение. За дверью действительно оказалась девушка с подносом еды. Но стоило отойти, чтобы пропустить её в комнату, как внутрь следом за ней просочился и мой бывший муж.
– Я тебя не приглашала, – буквально прорычала Кассиэлю, но он не проникся.
– Нам необходимо поговорить, Натали, ты это прекрасно понимаешь, – почти наставительно проговорил он.
– Нет, Касс, ты хочешь поговорить, а моё мнение, как всегда, не учитывается.
Желваки на его щеках дрогнули, взгляд похолодел, но покидать мои покои он не собирался.
– Накрой на стол, – приказал он бледной служанке. – Мы поговорим, – припечатал, заглянув в мои глаза.
Раскомандовался, – фыркнула Лилит. – Или может, вспомнить старенькое? С ним же было… у-у-ух…
– Нет! – я даже сама не поняла, что ответила вслух.
Бедная служанка чуть не выронила поднос. И так тряслась из-за того, что оскорбила кано центуриона, позволив войти постороннему, но она и не могла противостоять серафиму. А вот Кассиэль вопросительно вздёрнул бровь в ответ на моё восклицание.
– Она предлагает варианты твоего умерщвления. Вспомнила один мой нелюбимый способ, – криво улыбнулась я, на что он только неоднозначно хмыкнул, явно мне не поверив.
Девушка же спешно расставила блюда на столе и унеслась прочь, даже не испросив разрешения. Кажется, Кассиэль велел ей уйти, как только необходимость в ней пропадёт. И вот я осталась наедине со своим бывшим мужем. И впервые позволила себе взглянуть на него оценивающе. Естественно, бессмертный не изменился, разве что укоротил длину волос, что придавало его облику непривычную строгость. Прежняя причёска больше подходила его образу художника, который мне удалось лицезреть. А таким я не могла представить его у холста с кисточкой в руках. Хотя, возможно, всё дело в глазах. В них кипела энергия, смешиваясь в опасный коктейль со злостью, бешенством и… нежностью.
– Я, правда, не хочу разговаривать, Кассиэль. Нам нечего обсуждать, – произнесла опустошённо.
Не желала выяснять отношения, бросаться обвинениями и ловить упрёки. Атайя сослужила свою службу, я не могла по-настоящему возненавидеть Кассиэля, нам обоим было это известно. Только и любви не случилось, по крайней мере, настоящей.
– У нас всегда были темы для разговора. И когда я был твоим пленником, и когда мы поменялись ролями.
– Хочешь обсудить погоду? Или предстоящий ритуал? – язвительно предположила я.
– Хочу узнать, что произошло в тот день. Услышать, как проходила твоя жизнь. Ты… кано центуриона. Это невероятно, Натали.
Дрожь прошила тело, так давно никто не обращался ко мне по имени, а сегодня я слышала его даже слишком часто.
– Проще простого, главное, вовремя фасовать трупы и не попадаться, – фыркнула я, присаживаясь в кресло.
Есть хотелось нереально. А потом понежиться в горячей ванне и поспать. Уверена, завтра мысли улягутся, станет проще. Вот только у Кассиэля были иные планы на этот вечер.
– Расскажешь? – он занял место напротив меня.
– Если пообещаешь, что потом уйдёшь.
– Завершу наш разговор и попрощаюсь на этот вечер, – произнёс он после некоторых раздумий. – Обещаю.
– Имей в виду, что твои монологи за разговор не считаются.
– Ты всё такая же, – чересчур тепло для моего самообладания улыбнулся он. – Я надеялся… В глубине души всегда надеялся, что ты не погибла, а сбежала. Даже пытался искать твои следы. Не нашёл, но продолжал надеяться. И оказался прав. Ты не могла умереть.
– Поверь мне, за это время я пыталась умереть сотни раз.
– Я имел в виду охоту. Именно так, от когтей криптофога не могла.
– Ты оказался прав, я жива, так хотела от тебя сбежать, что сговорилась с твоей бывшей, инсценировала свою смерть и избавилась от всех свидетелей. Думаю, мои поступки говорят красноречивее слов, насколько сильно было моё желание уйти. Так к чему разговоры?
На лицо Кассиэля набежали тени, на мгновение делая его невероятно уязвимым, грустным, но серафимы умели носить маски: он снова принял невозмутимый вид.
– Мы были женаты, Натали. Проводили дни и ночи вместе. Ты знала о моём отношении.
– И заставила тебя страдать. Ты что, мазохист? Или уже отболело и просто любопытно?
– Говорю же, такая же, – на твёрдых губах Кассиэля появилась горькая усмешка. – Я просто хочу поговорить. Это немного.
Но разговоры с ним и послужили началом всей этой истории…
– Хорошо, – сосредоточив взгляд на еде, я приступила к рассказу.
Кассиэль всегда был красноречив и обаятелен, когда ему это было нужно, вот и сейчас он легко сглаживал острые моменты, пресекал возможность уколов, придавал сложностям флёр простоты. К завершению ужина мы оба расслабились и общались практически как старые знакомые, точнее, как бывшие возлюбленные, если бы расставание прошло спокойно. У нас не прошло, но нам удалось забыться и достаточно долго притворяться.
– Форма легиона тебе идёт, – отметил он с улыбкой, мельком скользнув взглядом по лежащей на столе маске.
– Гефестиан рассказывал мне о легионе, стало интересно, – пожала я плечами. – Как он, кстати? Ведь были прорывы.
– Жив, – сухо ответил Кассиэль, резко перестав улыбаться.
Вспомнилось его предупреждение.
– Это хорошо. А как Бессон? Надеюсь, ты не заездил моего мальчика.
– Он тоже жив. Чувствует себя прекрасно. И скучает по тебе, Натали.
– Бессмысленный приём, Касс, – скривилась я, поднимаясь из-за стола.
Он тоже приподнялся, положил свою ладонь поверх моей, пытливо заглядывая в мои глаза.
– Вернись ко мне, Натали. Обещаю, всё будет иначе. Хочешь, возглавишь центурион, сама соберёшь состав. Нам же было хорошо вместе, помнишь?
Было. Временами. Когда я забывалась, позволяя атайи влиять на разум и моё настроение, или когда Кассиэль опустошал мой резерв. Если и случилось что-то настоящее, этого не узнать. Каждый момент будет подвержен сомнению.
– Было хорошо, потому что ты надел на меня атайю, – резко выдернув руку, я отступила.
– Атайя лишь подталкивает.
– Кому ты рассказываешь? Я работала с нелегальными артефактами. Ты промыл мне мозги. Что было забито в мою атайю? Я должна была забыть прошлое, да? Привыкнуть к жизни в Эдеме? Полюбить тебя?
– А ты любишь? – с надеждой ухватился он за важное для него.
– Это не любовь, – ожесточённо взмахнула я рукой, словно пресекая любые возражения.
Кассиэль резко приблизился, сжал моё запястье и так же резко дёрнул меня к себе. Я натолкнулась на его грудь, защищённую белоснежной кирасой. Попыталась отпрянуть, но была стиснута в объятиях.
– Не смей… – прорычала сердито, но когда Кассиэль меня слушал?
Его губы накрыли мои. Ошеломляюще голодно, обжигающе страстно и горько-отчаянно. Больно, нежно, пугающе. Мощно. Сердце застыло, всё во мне будто замерло в замешательстве. Но лишь на секунды, пока в мыслях не ожили воспоминания о прошлом и не воскресли давно закопанные в глубине подсознания чувства. Всё смешалось. Голова закружилась, в ушах зашумела кровь. И я опомнилась, только когда Кассиэль подхватил меня на руки, чтобы положить на кровать. Как мы умудрились преодолеть две комнаты на пути сюда, не удавалось вспомнить при всём желании.
– Стоп! – голос сорвался, а из глаз брызнули слёзы.
Справиться с доспехом, чтобы добраться до тела, Кассиэлю не удалось, зато он пробил другую броню. Стало так муторно на душе, так мучительно-больно.
– Хватит, Кассиэль! – я сорвалась с кровати, буквально отбежала от опешившего от моей реакции серафима. – Разве не понимаешь? Для меня это обман, фальшивка. Даже если могла возникнуть любовь, ты всё разрушил воздействием. Я всегда буду сомневаться, что бы ты ни делал. И не смогу поверить, что полюбила тебя не из-за атайи.
– Ты не пробовала, чтобы так заявлять, – возразил он, уверенно заглядывая в мои глаза.
– Мы уже оценили сполна наши отношения. Как тебе понравились мои похороны? Кто, кстати, снимал мой браслет с той руки?
Плечи мужчины поникли, взгляд золотисто-алых глаз наполнился застарелой болью.
– Вряд ли ты хочешь это повторить. А придётся, Касс. Потому что я смертна, – припечатала жёстко. – Однажды до меня доберутся враги или банальная старость. Или ещё хуже, я захочу детей. И мне придётся отказаться от этой мечты, либо тебе придётся растить чужого ребёнка. Нужна тебе такая любовь? Ты бессмертный, Кассиэль, не распространяй своё проклятие на меня!