– Слушаюсь, синьор командир, – и, уже проскользнув в шлюз, все же не удержался: – Сергей, завтра рассвет; Возможно, вы разрешите начать выход раньше обычного?
– Разрешаю. Выход назначаю на ноль семь пятнадцать, подъем – в ноль шесть тридцать. Отбой переносится на полтора часа ранее, – и, себе под нос, так, чтобы тот не услышал: – Идиот!
Ну, вот и поговорили. Ладно, все. Дел полно, а времени осталось меньше, чем планировали. Черт, неужели война? Да нет, бред. И в любом случае – у него сейчас свои задачи. А на то, что происходит на Земле, повлиять он не может никак. Не тратить же действительно реактор для того, чтобы в Вашингтоне кто-нибудь обосрался… Да и не сможет он. Настя, пожалуй, смогла бы, но она ж тоже не дура. В общем, выбросить всю эту фигню из головы и заниматься делом.
16:15 мск (08:15 EDT)
Вашингтон
Штаб-квартираNASA
Специальная группа
– Вот, сэр, можете сравнить – свежий перехват видеоряда по каналам телеметрии. Камера та же, что и у нас, – на переборке между шлюзом и жилым отсеком. – Докладчик, классический «бородатый админ» начала века в свитере, коснулся указкой черной точки на вполне вещественном картонном макете, занявшем половину стола.
За макетом, на свободной половине, ассистент «админа» – тоже вполне неформального имиджа, но скорее из музыкальной тусовки с виду – шевельнул «мышкой». «Мышка» мигнула рубиновым огоньком, окошки на экране рассплитились. Забавно – позы людей и в левой, и в правой части экрана почти совпали. Фоновая картинка вообще разнилась только мелкими деталями.
– Можете запустить оба ролика одновременно?
– Минуту, – голос у «музыканта» оказался под стать внешности. Фигурки слева чуть-чуть отыграли назад, затем двинулись друг к другу, и через мгновение, повинуясь очередному высверку, почти синхронно ожил правый экран.
Это было потрясающе. Две или три секунды пары на обоих экранах двигались практически синхронно, с нарастающим напряжением, сквозившим в жестах. Не то чтобы движения повторялись один в один, но.,. Звука не было, выражения лиц по причине поганого разрешения было не разобрать, но позы и жесты говорили не хуже. Потом ситуация поменялась. Слева еще продолжался спор, а справа…
Справа спор уже закончился. Фигура пошире, с красными (точнее, бледно-красными из-за низкого битрейта) лампасами на сером рабочем комбинезоне рванулась вперед. Классический прямой в челюсть – и фигурка пощуплее, в сине-сером, отлетает куда-то под камеру. Толстый том вырывается из вскинувшейся руки, медленно вплывает в поле объектива и так же медленно падает куда-то под обрез экрана. «Красный» массирует кулак, глядя вслед улетевшему «синему», затем разворачивается и идет к стойке с приборами.
– Да… Даже не знаю, что сказать, джентльмены. Если бы я не знал, что этот ролик мы получили всего два часа назад, я подумал бы, что вы моделировали ситуацию с натуры. – Человек во главе стола улыбнулся. – Блестяще, господа. Кстати, хочу спросить. Зачем здесь эта летающая книга?
– Для сшивки, сэр. Видите ли, места на станции у русских очень мало. Фактически «синему» просто некуда отлетать, он должен сразу же стукнуться о переборку. А это выглядит не очень натурально, хотя производители пакета и уверяют, что физика абсолютно честная. Кроме того, в списке аларм-образов в приложении «Эйч» фигурировало слово «реактор». Пожалуйста, обратите внимание… – Еще одно движение «мыши», маркер на окошке ролика оттянулся чуть влево. Несколько коротких рывков – и уже можно прочитать крупно написанное кириллицей «Инструкция» и через две мелких до неразборчивости строчки ниже, чуть меньшим кеглем, – «реактора Топаз–5Л».
Двое в левом окне уже закончили свой сложный разговор и теперь замерли, развернувшись в сторону своих двойников правее.
– Вы думаете, это кто-то заметит?
– Обязательно. Трое из пятнадцати членов фокус-группы обнаружили этот кадр менее чем через пять минут после ознакомления с роликом.
– Их действия?
– Двое сразу полезли в онлайн-словарь.
– А третий?
– Он в этом не нуждался, сэр. Он знает русский. И все трое сразу же оповестили свою подгруппу.
– Хорошо. Общие профили реакции групп?
– В папке, приложение четыре. К сожалению, часть респондентов отказалась от дальнейшей работы – они… внезапно выехали из своих городов.
– Да, понимаю. Я смотрел бродкаст. Впечатляющее зрелище. Надеюсь, из вашей команды никто не решил… э-э… поменять место жительства?
– Нет, сэр. Да и оставшихся участников фокус-групп вполне достаточно. Вывести результаты на экран?
– Нет, спасибо, я посмотрю в бумаге. – Рон сдвинул очки со лба – имидж профессора он сохранял принципиально, хотя многие коллеги переодевались в мундиры, и занялся изучением документа. Заняло это у него не так много, минуты две. – Заголовок?
– Без затей, в лоб. «Русский полковник избил итальянца на лунной базе».
– Да, вижу. Реакция групп адекватная. Ну что ж, господа. Могу вас поздравить. Работа сделана великолепно. Пора переходить к следующему этапу.
20:50 мск
Ярославская область
Дер. Кисловка
Летний филиал школы
им. В. М. Комарова
– Ай, молодцы. Второй день в лагере – и уже ЧП. – Владимир Васильевич жил один, так что за дефицитом места все «разборы полетов» проводили в его комнате. Директриса, Алисина классная и собственно Алена, как эрзац-родитель, сидели на койке. Сам военрук стоял у пахнущей свежим деревом стойки с холощеными «калашами», опершись на сейф, служивший магнитом для старших пацанов. Ходили слухи, что там у него есть еще один автомат – но уже ни разу не учебный.
«Виновники торжества» выстроились у стенки, все растрепанные, Саша Зайцев – с фингалом под глазом, Леня Максимов – в разодранной до пупа майке и с царапиной на лбу, и только Алиса Шибанова – без видимых повреждений.
– Рассказывайте, рассказывайте. Что вы там умудрились с местными не поделить.
– Мы за баней сидели, – сочинения и контрольные Зайцев писал хорошо, а вот при устных ответах слова из него приходилось тянуть клещами, – а тут они.
– Где «тут»?
– На заборе.
– Кто «они»?
– Двое. Один длинный, рыжий… И еще один. При нем.
– И что?
– Спрашивают – это вы, что ли, космонавты?
– Дальше.
– Алиса говорит – мы не космонавты, мы комаровцы.
– А они?
– Можно, я? – Алиса цедить слова в час по чайной ложке не умела и не терпела, когда вот так вытягивали слово за словом у других. – Это рыжий заявил, что это один… черт и что из-за таких, как мы, их деньги в трубу улетают и экология портится. Умное слово выучил, – фыркнула она. – А я сказала, что деньги лучше пусть улетают, чем пропиваются.
– И все?
– Нет, – вилять и крутить она тоже не любила. – Я еще сказала, что тогда жертв пьяного зачатия, таких, как он, было бы меньше. И вот тогда воздух и правда был бы чище.
– Алиса! – Алена не то чтобы была шокирована, язвить девчушка умела не хуже одной Настиной подруги, с которой они как-то встречались на дне рождения. Но для этого ей нужен был оч-чень серьезный повод.
– Алена Михайловна, – Максимов вписывался за своих всегда, – там не только это было. Этот рыжий начал гадости про Алисину маму говорить. Когда узнал, что она космонавт. Ну, про это в космосе.
– И что, обязательно драться надо?
– Надо! – Алиса вздернула подбородок, Зайцев набычился, а Максимов потер ссадину:
– Елена Николаевна, мы вообще-то не оправдываемся. Но после того как Лиса его отбрила, он сам соскочил с забора и на нее бросился.
– А дальше?
– А мы на него. Этот, второй, свистнул, а их там за забором еще трое сидело. Только пока они лезли, к нам еще пятеро подбежали.
– Понятно, – военрук ухмылялся краем рта, – и как это называть в результате?
– Своевременным подходом резервов и созданием численного превосходства на направлении главного удара! – Зайцев оттарабанил формулировку, как будто и не запинался только что через два слова на третье.
Военрук аж умилился. Зайцев и так пропадал у него в кабинеге все возможное время, хотя до курса НВП восьмому классу еще два года. Но виду, естественно, не подал.
– В общем, так. Елена Николаевна, – обратился он к директрисе, – если не возражаете, этих… бойцовых котят отправьте ко мне. Я им живо по три наряда вне очереди организую. Пусть столовую пенопластом под вагонку обшивают… рыцари прекрасной дамы.
Саша с Леней чуть не подпрыгнули. За право помахать молотками, утепляя деревянные дачки и столовку – на случай, если «летний лагерь», не дай бог, затянется до зимы, старшеклассники и так чуть ли не дрались. А тут два малька получают вожделенную работу совершенно официально. Отличное «наказание», слов нет.
– А с Алисой, полагаю, пусть Ирина Львовна с Аленой Михайловной решают. Давайте, штрафники. За мной на работы шаго-ом марш!
Для Алисы ситуация резко ухудшилась – только что их было трое против четверых взрослых, а теперь она осталась одна против трех замотавшихся теток. А умотанная учительница – самое страшное зло, которое только может себе представить проштрафившийся школьник. Ну а тут – считай, оно же, но в кубе.
Надо сказать, что терпела бабские наезды Алиса вполне стоически, даже не огрызнулась ни разу. «Да, Елена Николаевна, да, Ирина Львовна, да, Алена Михайловна». Ну и что с ней, с такой, делать?
– И запомни, Алиса. Учиться мы будем с сельскими ребятишками вместе. В их школе. Так что мы здесь – гости. А хозяева – они. Я понимаю, что конфликты будут. – Елена Николаевна и сама понимала, что говорит, по ее же образному выражению, «педагогическую чушь», но хоть что-то сказать она была обязана, – но решать их таким способом нельзя. Постарайся приобрести авторитет другими способами.
– Какими? – Хлоп-хлоп глазами. Чертовка.
– Ну-у…
– Елена Николаевна, – пришла к ней на помощь Алена, – раз уж все началось с уходящих на космос денег – пусть Алиса подготовит доклад по нашей космической программе. И в пятницу – это вроде четвертое? – зачитает перед всеми учениками, и местными, и нашими. Сколько что стоит, сколько денег приносит. – И директриса, и классная закивали. Да, пожалуй, наказание не хуже того, что придумал для мальчишек Владимир Васильевич.