26 июля в среду войска Пембрука и Девона подошли к Банбери в северном Оксфордшире и разбили лагерь на обширных полях, окружавших город. И вдруг без всякого предупреждения их атаковали силы северян. Основная часть королевской армии оказалась отрезана от лучников, что сильно осложнило ее положение. «Это была великая битва, и потери были ужасающи, особенно среди валлийцев», — писал один хронист, подсчитавший, что в сражении, которое позже назовут битвой при Эджкот-Мур, погибло четыре тысячи человек[319]. Смятение в ряды солдат Пембрука внес небольшой отряд, прибывший на поле боя под знаменами графа Уорика. Его появление вызвало панику, многие солдаты бежали. Сражение обернулось чудовищными потерями с обеих сторон. Лидеры восставших, сэр Генри Невилл и Джон Коньерс — младший, были убиты, и в Уэльсе эту битву долго вспоминали именно потому, что полководцы разделили печальную участь своей пехоты. Поэт Льюис Глин Коти назвал это сражение «величайшим в христианском мире». Пембрук и его брат сэр Ричард Герберт были захвачены в плен на поле боя и вывезены в Нортгемптон, где их встретил граф Уорик. В четверг 27 июля он провел краткий и совершенно незаконный суд и зачитал пленным смертный приговор, по которому обоих обезглавили.
Паника нарастала. Через несколько дней, когда новости о катастрофе при Эджкот-Муре дошли до Эдуарда, все его окружение разбежалось. Отряд под предводительством архиепископа Джорджа Невилла захватил в плен одинокого и совершенно беззащитного короля в городе Олни в Бекингемшире. Его коня привязали к лошадям тех, кто сторожил его, и так Эдуарда перевезли в огромный и неприступный Уорикский замок, оплот семьи Невилл в центральных графствах, где король был вынужден в заключении ждать, пока поймают всех его союзников[320]. Весь август люди Уорика выслеживали, хватали и убивали сторонников короля по всей Англии. Графа Риверса и сэра Джона Вудвилла нагнали в Честоу, отвезли в Кенилворт и там казнили отрубанием головы. Граф Девон был схвачен «простым людом» в Бриджуотере (графство Сомерсет) и «прям там же обезглавлен»[321].
Несмотря на то что Уорик и Кларенс фактически действовали в одиночку, используя только собственные внушительные ресурсы, и не были выразителями воли какой-либо крупной группировки знати или отдельного региона, им удалось всего за три месяца захватить короля, покончить с его союзниками и взять на себя руководство правительством. На протяжении почти десяти лет Эдуард пытался утвердить свое врожденное право на престол, стать основателем новой королевской династии, обезопасить корону, восстановить стабильность в управлении страной и вернуть английской монархии былое величие. И все же летом 1469 года он оказался в столь же затруднительном положении, что и его предшественник: оба короля теперь были пленниками собственных подданных. Казалось, завладеть короной вдруг стало слишком просто.
Полное уничтожение
Как и раньше при герцоге Йоркском, оказалось, что схватить короля намного проще, чем править от его имени. Из Уорикского замка, расположенного в сердце центральных графств, Уорик перевез Эдуарда в замок Миддлгем, великолепную, окруженную мощными каменными стенами цитадель, которая возвышалась над долинами Йоркшира. Но чем дальше по Англии и Уэльсу распространялась весть о том, что король в плену, тем глубже страна проваливалась в хаос насилия и беспорядков, которые Уорик был не в состоянии подавить: как оказалось, удерживать монарха силой и иметь королевскую власть вовсе не одно и то же.
Лондон был охвачен грабежами, мятежами и вооруженными нападениями, едва сдерживаемыми усилиями бургундских послов, оказавшихся в столице. В других местах стычки между представителями знати переросли в локальные войны, бушевавшие от Чешира и Ланкашира до Глостершира и Норфолка. В Норфолке семье Пэстон пришлось отбиваться от войск герцога Норфолка, который осадил и «сильно разрушил своими орудиями» их замок в Кейстере[322]. Королевство, доставшееся Уорику, сотрясал грохот пушек, воздух звенел от стрел и потрескивал от языков пламени, лижущих разрушенные стены. Даже в Йоркшире графу не удалось навести порядок, когда брат короля Ричард, герцог Глостер, еще подросток, пошел с оружием на барона Стэнли. Но хуже всего были ходившие по Уэльсу слухи о скором возвращении Ланкастеров. И так оно и вышло: в августе два члена мятежной группировки, отколовшейся от семьи Невилл, подняли в Северной Англии знамя Генриха VI. «Граф Уорик оказался не в состоянии оказать действенное сопротивление, — писал хронист, — так как народ, узнав, что король находится в заключении, отказывался обращать внимание на его воззвания», пока Эдуарда не выпустят на свободу[323].
У Уорика не было выбора. К середине октября Эдуарда освободили. Сэр Джон Пэстон был свидетелем того, как король торжественно въехал в Лондон в окружении верных ему лордов, среди которых были Глостер, Саффолк и барон Гастингс, а также мэр, все городские старейшины, двести членов гильдий. Кроме того, как отмечал Пэстон в письме, в процессии участвовала тысяча лошадей, «одни были запряжены, другие — нет». Король с легкостью подавил восстание на севере, даровал всеобщее помилование его рядовым участникам и принялся с почти зловещим энтузиазмом вновь утверждать свою власть по всей стране. Пэстон с некоторым беспокойством писал, что, хотя «сам король хорошо отзывался об Уорике, Кларенсе и небольшой группе их союзников, включая графа Оксфорда, и говорил, что они его лучшие друзья», среди королевского окружения царили совершенно противоположные настроения. Одержав победу, Эдуард почти всегда проявлял великодушие, но по меньшей мере сэру Джону Пэстону было ясно, что близится час расплаты.
После восстания Уорика и Кларенса произошло всего два серьезных преобразования. Первая мера была вынужденной. Когда Уильяму Герберту, графу Пембруку, отрубили голову после битвы при Эджкот-Муре, Уэльс лишился одного из самых влиятельных аристократов. На место Герберта Эдуард поставил своего семнадцатилетнего брата Ричарда, герцога Глостера, который уже подавал надежды как талантливый военный и надежный помощник короля. Ричард был высоким и худым и внешне не производил такого мощного впечатления, как Эдуард или Кларенс, но он был стойким и преданным, и Эдуард прочил ему великое будущее. Король назначил его констеблем Англии вместо казненного графа Риверса, юстициарием Северного и Южного Уэльса и управляющим всего княжества. Фактически Ричард стал правой рукой короля. Он целеустремленно и с воодушевлением взялся за новые задачи.
Эдуард также ослабил власть Невиллов на севере. Джон Невилл, граф Нортумберленд, оставался верен королю в то время, как его братья подняли мятеж, но Эдуард тем не менее решил, что лучше будет переместить оплот его власти подальше от Северной Англии. Король освободил Генри Перси из длительного заключения в Тауэре, вернул ему земли отца на севере и передал ему титул графа Нортумберленда, принадлежавший Невиллу. Исторически на севере главенствовали именно Перси, Невиллы пришли им на смену лишь в 1450-е после своего стремительного взлета. Эдуард собирался восстановить баланс сил. В качестве компенсации Джон Невилл получил титул маркиза Монтегю и обширные земельные владения на юго-западе Англии, в регионе, также оставшемся без хозяина после смерти графа Девона и погрязшем в бесконечном кровопролитии и хаосе. Юный сын Невилла, Джордж, стал герцогом Бедфордом и был обручен с дочерью короля, Елизаветой Йоркской, которой весной 1470 года исполнилось четыре года. Подобная договоренность должна была льстить верному подданному, который способствовал восстановлению порядка на севере и теперь мог применить свой бесценный опыт на юго-западе. Но к сожалению, это решение обернется серьезными последствиями для правления Эдуарда.
В марте 1470 года вспыхнуло еще одно восстание. В этот раз взбунтовался Линкольншир. Первопричиной стала ожесточенная личная вражда между местным пэром Уэллсом, бароном Уиллоуби, и сэром Томасом Бургом, личным охранником и приближенным короля. Эдуард лично возглавил армию и двинулся на север, чтобы покончить с беспорядками. Увидев короля во главе войска, северяне распустили слух о том, что грядет кровавая расплата за события 1469 года. Барон Уэллс вместе с сыном сэром Робертом использовал эти страхи для того, чтобы поднять всеобщее восстание, а отчаявшийся Уорик решил вновь собрать собственную армию и вместе с ней присоединиться к мятежу. И снова беспринципный Кларенс, ранее заверявший короля в верности, решил примкнуть к Уорику. Как позже будет отмечено в одном из проправительственных источников, их тандем стремился, «по всей вероятности, к полному и окончательному уничтожению государя и подрыву всего государства»[324].
Преодолев кризис, Эдуард обычно не горел желанием отомстить врагам, а скорее, сохранял хладнокровие и стремился к примирению. Но в этот раз его терпение лопнуло, и разъяренный король отреагировал с несвойственной ему жестокостью. Он захватил барона Уэллса в плен и сообщил его сыну, что убьет старика, если Роберт не сложит оружие. Этот ультиматум вынудил сэра Роберта вступить в бой с армией короля, прежде чем он успел соединиться с войсками Уорика. 12 марта 1470 года в Стамфорде повстанцы из Линкольншира потерпели столь сокрушительное поражение от королевской армии, что бунтовщики, бросая все, что у них было, пытались как можно скорее скрыться с поля боя. Это сражение позже стали называть битвой при Лоскот-Филд.
Если верить обнародованному позже пристрастному источнику, то мятежники неслись на солдат Эдуарда с криками «Кларенс! Уорик!» и некоторые были одеты в цвета Кларенсов. Когда же сэра Роберта Уэллса убили в бою, в его шлеме нашли «множество примечательных законопроектов, содержавших подстрекательство к мятежу». Иными словами, Уорик и Кларенс оказались причастны к очер