Атака Эдуарда началась с ливня стрел и орудийного огня, на который противники ответили тем же. Основной удар пришелся на авангард под командованием герцога Сомерсета, и его людям крепко досталось. Солдаты отказывались стоять под смертоносным градом, пока в конце концов герцогу не было приказано атаковать позиции йоркистов. Ланкастерцы побежали вниз по склону холма прямо на центральную часть армии Эдуарда, а не на авангард Глостера, напротив которого они располагались. Войска схлестнулись друг с другом, люди Сомерсета сражались «очень отчаянно», но потом «король, исполненный мужества, пошел против них» и начал оттеснять нападавших обратно на холм.
Перед началом сражения Эдуард отдельно собрал две сотни пикинеров и послал их в ближайший лес, приказав разыскать засаду, приготовленную ланкастерцами. Не обнаружив врагов, пикинеры должны были вернуться на поле боя, что они сами «считали наиболее достойным», и «найти себе наилучшее применение». Это был изящный тактический ход. Солдаты Сомерсета с «невероятной жестокостью» были отброшены назад к своим позициям на холме, и тут сбоку их атаковал отряд копьеносцев Эдуарда, повергнув в полный хаос. Моральный дух солдат Сомерсета пал, и весь его отряд разбежался по лугам и полям, «где они надеялись скрыться от опасности». Как и в битве при Таутоне, луг был залит кровью, а сражение вылилось в беспорядочное бегство: уставших, охваченных ужасом людей догоняли и рубили на куски.
Похоже, разгром Сомерсета ускорил крах всей ланкастерской армии. Барон Венлок был убит, а с ним и граф Девон и брат Сомерсета, Джон Бофорт. Но главная катастрофа заключалась в том, что принц Эдуард, пытавшийся «скрыться внутри города, был убит на поле боя» в самом первом в своей жизни сражении. По свидетельству автора «Хроники Уорикуорта», принц умер, призывая на помощь своего зятя Джорджа, герцога Кларенса[360]. Когда с полководцами ланкастерской армии было покончено, войска рассеялись по полю. Те, кому удалось избежать гибели, надеялись укрыться в аббатстве или многочисленных окрестных церквях. Но далеко не всем это удалось.
Сражение стало решающим, Эдуард «наконец-то одержал славную победу»[361] и, так же как и в битве при Таутоне, намеревался закрепить ее кровавой расправой. С поля боя король отправился прямиком в аббатство Тьюксбери, где, пользуясь правом священного убежища, укрылись Сомерсет и другие лорды. По словам автора «Хроники Уорикуорта», Эдуарда, который вошел в собор аббатства «с мечом» в руке, встретил священник со Священным Писанием и потребовал помиловать тех, кто прятался в соборе. Эдуард, казалось, согласился и приказал похоронить всех павших в битве на освященной земле аббатства «без четвертования или расчленения их тел». Однако два дня спустя Сомерсета, сэра Джона Лангстротера, сэра Хью Куртене и других силой выволокли из аббатства и передали под надзор Глостера, который был констеблем Англии, и графа-маршала Норфолка. Суд под руководством Глостера признал всех виновными, и в тот же день их обезглавили посреди города.
7 мая Эдуард покинул Тьюксбери. Стоило королю отъехать от города, как ему сообщили, что удалось выследить и захватить в плен королеву Маргариту, которая вместе с вдовой своего сына Анной Невилл, графиней Девон, и леди Екатериной Во остановилась в бедном монастыре (вероятно, в приорате Литтл-Малверн) неподалеку. Павшую духом королеву на телеге привезли в Лондон. Ей сохранили жизнь, но ее борьба была окончена. Следующие четыре года Маргарита провела в почетном заключении во владениях Элис де ла Поль, пожилой вдовы герцога Саффолка, некогда важнейшего министра Генриха VI, которая когда-то была фрейлиной королевы. В 1475 году Маргарите в обмен на выкуп позволили вернуться во Францию, где под защитой Людовика XI одинокая, потерпевшая поражение и лишившаяся власти королева, чьи славные дни остались позади, прожила до конца своих дней.
Но оставалась еще одна, последняя волна ланкастерского сопротивления. Когда до Лондона долетела весть о разгроме под Тьюксбери, Томас Невилл, двоюродный брат Уорика, известный всем как «бастард Фоконберга», поднял восстание в Кенте, родном графстве своего отца. Он был чрезвычайно опытным морским капитаном, пиратом и воином. С 10 по 14 мая он ходил вверх и вниз по Темзе, нападая на суда и высаживаясь на берег, и при помощи отборного войска из нескольких сотен человек из Кале атаковал ворота и стены Лондона. Похоже, он надеялся добраться до Генриха VI и освободить его из Тауэра. Но Эдуард предвидел возможные атаки на столицу и оставил Энтони, графа Риверса, командовать обороной города, с чем тот справлялся блестяще. Несмотря на то что Фоконберг установил пушку на южном берегу Темзы, чтобы обстреливать городские стены, разрушил часть Лондонского моста и захватил ворота Элдгейт, Риверс и граф Эссекс с умом организовали оборону, проводили эффективные контратаки и в конце концов оттеснили Фоконберга и его солдат от столицы. Он сел на судно и бежал через пролив. Позже его поймали в Саутгемптоне, передали герцогу Глостеру и казнили. Голову Фоконберга прибили на Лондонском мосту лицом в сторону Кента, откуда начался поднятый им мятеж. С поражением Фоконберга последний очаг сопротивления ланкастерцев был сломлен. Во вторник 21 мая 1471 года Эдуард вновь въехал в Лондон вместе с процессией, которую возглавлял победоносный Глостер, «со свитой, большей, чем какая-либо из его бывших армий, с развернутыми знаменами, которые несли перед ним и знатью из его войска»[362]. Одержавший победу король возвращался в свой город под рев труб, «к величайшей радости и облегчению своих друзей, союзников и доброжелателей… и к большому смятению всех своих врагов».
В ту же ночь умер Генрих VI. По словам исповедника и биографа короля Джона Блакмана, последние дни Генриха одолевали видения, среди прочего из окна он якобы увидел женщину, которая пыталась утопить ребенка, и смог убедить ее этого не делать[363]. Пожалуй, в Тауэре еще никогда не было более безобидного заключенного, но Эдуард больше не собирался неразумно проявлять великодушие. Согласно официальной хронике, отражавшей точку зрения победивших йоркистов, Генрих тяжело воспринял новость об окончательном поражении и смерти сына: «Он ощутил такое глубокое бесчестье, ярость и негодование, что умер от одного только расстройства и уныния»[364]. Это объяснение звучало бы сомнительно, даже если бы нам не было доподлинно известно о том, что в ночь смерти Генриха герцог Глостер был в Тауэре. Более достоверные сведения содержатся в «Хронике Уорикуорта», автор которой сообщает, что Генриха «лишили жизни» между одиннадцатью часами и полуночью[365]. Его тело завернули в холст, на следующий день при свете факелов отнесли в собор Святого Павла и выставили на всеобщее обозрение. На каменный пол собора несколько раз просочилась кровь. Позже тело Генриха перевезли на лодке в аббатство Чертси для погребения (в 1484 году тело эксгумируют и перезахоронят в Виндзоре). Возможно, Генриха забили до смерти: позже обнаружилось, что его светло-каштановые волосы слиплись из-за некой субстанции, похожей на кровь[366].
Новости о «тайном убийстве» Генриха разлетелись быстро. К середине июня при французском дворе все уже знали, что Эдуард IV, стремясь положить войнам конец, принялся физически уничтожать врагов. «Одним словом, он решил раздавить семя», — писал один из послов[367]. Десять лет правления научили Эдуарда быть беспощадным. Вопреки всему он вторгся в Англию, собрал армию, освободил сына и наследника из убежища, в котором тот скрывался, дал два «величайших, жестоких и смертельных» сражения, подавил мятеж, убил или захватил в плен почти всех врагов, расправился со вторым претендентом на трон и его преемником и вернул себе корону[368]. И на все это у него ушло одиннадцать недель. Со времен Генриха V Англия не знала столь успешного и удачливого полководца. По замечанию одного автора, Эдуард был «самым прославленным завоевателем и могущественным монархом, которого восхваляли во всех самых дальних концах страны»[369]. Он доказал свое право на престол, пролив кровь на поле боя. Он был выдающимся королем, наделенным неоспоримой властью и купавшимся в лучах завоеванной славы.
Часть IVВосхождение Тюдоров1471–1525
Кого пощадит безумная жажда власти…
«Отмститель»
Четырнадцатилетний мальчик вместе с сорокалетним дядей и отрядом верных вассалов ехал через Южный Уэльс в сторону неспокойного лесного края, где замки сурово взирали на путников глазами башенных бойниц. Путешественники направлялись к дельте реки Северн, надеясь встретиться там с королевой Маргаритой и принцем Эдуардом, присоединиться к ланкастерской армии и расправиться с йоркистским самозванцем, который называл себя Эдуардом IV. И мальчик, и мужчина понимали, что если им удастся объединить силы с королевой, то шанс победить будет велик. Десять лет изгнания, мятежей и заговоров наконец-то будут вознаграждены возвращением к власти. Добраться до речной долины стало важнейшей задачей их жизни.
Оба они прекрасно осознавали, на что шли. Мужчина был ветераном многих войн, опытным солдатом, который не раз поднимал сопротивление и умел организовать повстанцев. Мальчик за свою недолгую жизнь тоже успел многое повидать. Его отец умер в тюрьме еще до его рождения. Затем с четырех лет он рос как пленник. С ним прекрасно обращались, и он получил хорошее образование, но все-таки был узником в вооруженном до зубов замке йоркистов в Раглане. Опекуном мальчика был Уильям Герберт, граф Пембрук, который выкупил его за тысячу фунтов, нанял для него блестящих учителей и готовил его к браку с кем-то из своей семьи. Когда мальчику было двенадцать, Герберт взял его с собой в битву при Эджкот-Муре, и там он впервые стал свидетелем отвратительнейшего зрелища, когда люди сотнями рубили друг друга на куски. Герберт тогда погиб — после сражения его казнили. Так что мальчик знал, насколько тонка грань между жизнью и смертью, триумфом и провалом. Как говорится в одном старом стихотворении: «Этот мир переменчив»