— И в итоге книги оказались у Императора?
Майор кивнул.
— Канцелярия их прибрала. Все по закону. Но мой друг сделал фото каждой книги, каждой странички. Так что? Сдашь меня в Церковь или поможешь?
— Я не уверен, что тебе в принципе можно помочь, — покачал я головой.
Он замолчал, а потом сказал следующее.
— Я понял, о чем ты. Я не кудесник, а обычный человек. Мне в тело подселили не сердечного червя, а желудочного. Говорят его проще извлечь. Признаюсь, больше мне не к кому обратиться.
Я фыркнул.
— С этими книгами, что у тебя есть? Не смеши.
— Ты мой должник, а другие бояре — нет. Принесу я им книги и что? Они их заберут, а меня или прикопают или все же отдадут Церкви.
— Притянуто за уши, но ладно. Перешли мне все на телефон и удали у себя. У тебя же нет копий?
— Это не обязательно. Все здесь, — он передал мне карту памяти, которую вынул из своего телефона. — У друга тоже не осталось копий. Мы не хотим лишних проблем.
Я взял карту и проверил. Он не соврал. На ней были десятки тысяч фотографий библиотеки Смирновых.
— Еще раз предупреждаю, я таким не занимался и не могу дать тебе гарантий безопасности. Ты позаботился о дочери? Что она будет делать, если тебя не станет?
Майор почернел лицом.
— Да. Я все сделал.
— Хорошо. Десантировался с парашютом когда-нибудь? У меня приказ, если хочешь моей помощи, отправишься вместе со мной и моей ротой в лес. Там нас никто не побеспокоит, да и монахов рядом не будет.
Он решительно кивнул.
— Я готов.
— Тогда пошли.
На аэродроме ждали только меня. Военно-транспортный самолет ИЛ-76МД взял на борт всю роту. На данный момент это двести семь человек личного состава.
— Это кто? — Спросил меня мой заместитель в роте, лейтенант Стародуб, встречая меня у трапа.
— Полетит с нами, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Есть для него парашют?
— Найдем.
Мы вылетели. Полет до точки длился три часа. Самолет начал снижение до восьмисот метров над землей. Поступил сигнал к высадке. Второй и третий пилот вышли к нам и открыли сразу две боковые двери для десантирования.
Мы начали прыгать.
— Удачи, парни, — перекричали они ветер.
Я прыгнул последним, пожав руку пилотам.
Десантировались мы не на деревья, а в поле, так что высадка прошла хорошо. Никто не сел на ель. Командиры взводов быстро все организовали и мы собрались в одну кучку. Пересчитались, сложили парашюты и выдвинулись по маршруту патрулирования. Я связался через спутниковую связь с командиром Налбатом и доложил, что высадка прошла успешно. Он тоже пожелал нам удачи и велел выйти с ним на связь вечером. В двадцать два ноль ноль.
Весь день мы шли. Останавливались только два раза, организовав питание, и снова выдвигались в путь. Мне нравился наш темп. Шли хорошо. Мысли лишь омрачал майор, что шел рядом. Я кстати спросил его имя и фамилию. Звали его Кирилл Каренин. Хорошо, что он молчал. Я уже жалел, что согласился на его просьбу и теперь ел себя изнутри.
Первый день прошел без происшествий. Остановились когда начало темнеть, и стали разбивать лагерь рядом с ручьем. Это не первый наш выход в лес, так что понукать никого не надо. Все знали что делать. Палатки ставились. Лапник нарезался. Часовые выставлены. Костры для приготовления пищи разожгли. Все при деле.
Себе палатку я ставил самостоятельно. У майора ничего с собой не было, кроме парашюта, так что я собрался поселить его у себя, тем более так мне удобнее будет его осматривать, не привлекая внимания солдат еще больше.
Мы поужинали. Небо полностью потемнело. Костры будут поддерживаться часовыми всю ночь. Солдаты и офицеры отправились спать. Мы с майором заняли мою палатку. Первым делом я обезопасил себя от лишних ушей и взглядов, наложив на нас отвлекающие внимание формы. Заглушил звуки и только потом разрешил майору говорить.
— Можно, — кивнул я.
— Что нужно делать? — Спросил он.
Голос у него начал дрожать. До него все же дошло, как это опасно.
— Я же предупреждал, что ничего в этом не смыслю? Ложись на подстилку и на вот, — дал я ему свежую палку только сорванную мной с дерева. — Зажми зубами. Мне кажется, будет больно. Кричать не бойся, никто все равно не услышит. Палка нужна чтобы не сломать зубы и не откусить себе язык.
Он прилег и я сел рядом с ним.
Положив руку ему на живот, первым делом я пустил по его телу свою силу, не разделяя ее на потоки жизни, воды или земли. Он сразу же взвыл и начал дергаться, но я успел прочувствовать, что с ним происходит. Червь находился у него в желудке, и ему не понравилось, что его просканировали.
Я дал ему отдышаться и повторил процедуру. Он снова взвыл, но червь на этот раз еще больше осерчал. Он был не похож на того, что я уже видел. Этот червяк был не белым, а красным и все его тело было словно создано из пастей. Он начал пожирать майора изнутри. Похоже, понял, что его ждет и решил убить носителя. Умный.
— А-а-а-а, — взвыл Кирилл, неконтролируемо дергая конечностями. Пришлось прижать его к земле и продолжать изучать червя через призму силы. Тот уже почти съел стенки желудка, вызвав сильное кровотечение, но я этого не боялся. Лечение все исправит. Мне нужно как-то вынуть и уничтожить червя.
Время уходило сквозь пальцы.
— Черт! — Ругнулся я, сняв с пояса тактический нож. Лучше я ничего не придумал и просто разрезал этому дураку пошедшему на такое ради дочери — брюхо, запустив в него руку по локоть и ухватив поганого червяка ладонью. Я потянул его скользкое, все в крови тело на себя и вытащил, хотя он и цеплялся всеми пастями за то, что осталось от желудка майора. Так что я вынул его вместе с кишками. Майор был еще жив, как и червь. — Подыхай, — с мрачной радостью пустил я по руке «белый огонь», сжигая извивающуюся тварь, и только когда она полностью сгорела начал осматривать потерявшего сознание майора. Дело было плохо. Он умирал.
Я снова положил руки ему на живот и, отделяя от потока ту часть силы, что отвечала за жизнь, направлял ее в него. Раны начали заживать, но это еще не все. Червь оставил потомство. Личинки. Пришлось прерваться и выжигать их пламенем прямо внутри организма майора. Хорошо, что он потерял сознание от боли и не чувствует как я ползаю руками в его внутренностях.
Провозился я с ним до самого утра, но кажется спас. Он жив. Раны не видно. Так что я сполна отдал свой долг.
Следующие несколько дней майор выглядел больным. Офицеры посматривали на него с подозрением, но он пришел в себя и на четвертый день нашего пути начал участвовать в жизни роты, и вообще стал душой компании. В этот день произошло то, что перевернуло мир и хорошо так меня встряхнуло.
— Смотрите!
Мы шли по лесу и сейчас находились на возвышенности, так что хорошо рассмотрели пуски ракет.
— Это же ядерное оружие, — с удивлением воскликнул лейтенант Свиридов. — Я слышал, что шахты с ним спрятаны в наших лесах, но не думал что их так много.
Со всех сторон, в десятках и сотнях километров от нас к небу летели ракеты, разгоняемые огромными факелами пламени позади.
— Куда они летят?
— Что происходит?
— На Францию. Больше некуда.
— Куда?
Я отдал команду устроить привал. Все были взбудоражены, так что это было лучшим решением, тем более у меня возникли проблемы. Впервые моя мутация начала выдергивать меня из тела, когда я бодрствовал, а не спал или медитировал, и мне срочно понадобилось присесть. Я нашел подходящий для себя пенек, облокотился спиной о ель и сделал вид что отдыхаю.
Меня грубо, гораздо сильней, чем обычно дернуло из тела и понесло вслед за ракетами. Черт. Я совершенно не понимаю эту силу. Нужно прочесть все те книги, что я получил, иначе я и дальше буду тыкаться по углам как слепой котенок.
Приблизительно через семь минут я завис над Францией. В настоящее время она была прикрыта туманом, об который разбивались десятки ракет, несущие в себе ядерный заряд. Грибовидные облака огня и пепла закрыли собой все небеса. Уверен, удар нанесла не только Российская Империя. К нему готовились все ядерные державы, и они сейчас опустошали свои погреба.
Туман начал отступать. Да и ракет становилось все меньше и меньше. Представляю, какое теперь на месте Франции радиоактивное пекло, да и соседям их, Италии, Португалии, Германии и Испании, не позавидуешь. Природа не простит.
То, что показалось из-за дымки облаков, повергло меня в ужас. Ракеты лишь убрали туман. Центра Франции, города Парижа больше не существовало и виноваты в этом не ракеты. На десятки километров вокруг расстилался огромный котлован. Ямища гнили, что продолжала расширяться, со страшным гулом засасывая в себя все новые и новые постройки, деревья и землю. Все вокруг. Она ширилась и ширилась. Словно сорвав пелену тайны с этого места, мы дали ей толчок к действию. Десяток километров. Два десятка. Сто. Двести. Это было ужасно. В этом котле из нечистот, обломков кирпича и бетона, поглощенных рек и болот, тел мертвых французов и животных, копошились гигантские, по-настоящему гигантские черви. Сотни и километры в длину, они вызывали настоящий ужас. Я оцепенел, не в силах поверить в то, что вижу. Это невозможно.
В груди заболело и моя связь с подснежником, что вела в Москву начала подергиваться.
Живых на земле не было. Те, кто продал свою свободу Энею, в итоге оказался в этом котле, как и те, кто ему сопротивлялся. Ужасный смрад самой бездны наполнил воздух. Над этим необъятным зерном гнили начали подниматься испарения яда и сконцентрированных болезней. Ветер начал разносить их по всему миру.
Я не знал, зачем я здесь. Почему меня выдернуло сюда? Кровных родственников рядом не было. Я их просто не чувствовал. Похоже, они все же успели сбежать, через «лестницу в небо» и где они сейчас одному богу известно.
Мой дух дрожал под напором противной силы, что бурлила в яме, не переставая хаотично двигаться. Тут и там, прямо в глубине жижи, между ползающих в грязи червей, начали проявляться кусочки чужого, отравленного миазмами яда неба. Строились тоннели, чьи длину я не возьмусь угадать. Воинство Энея начало заходить в них. Они шли к нам и были все ближе.