Огнешар на глазах раздвоился, растроился, и вот уже целый хоровод огненных сфер, плюясь искрами, атаковал противников. Жаль только, что истинный огнешар всего один, остальные – обманки… но пока крылатые отбиваются, группа должна уйти достаточно далеко.
Ангелы, однако, быстро поняли, что к чему. Передний вскинул ладонь – точь-в-точь как тот его крылатый собрат, что опустился на тропу перед отрядами Долины; хлынувший поток силы сбил волшебницу с ног. Магический щит прогнулся, промялся, но выдержал первый натиск; Клара заскрежетала зубами, пытаясь удержать заклятие. Ещё немного, ещё, надо дать своим уйти подальше!..
Тем более что обрушили на неё не какие-то изощрённые чары, а вновь, как и в первый раз, просто чистую мощь, едва придав ей форму и направление.
Сейчас – сменить щит с отпорного на рассекающий – подготовить отводной…
Она задыхалась и хрипела, однако сумела выстоять те несколько мгновений, что требовались для новой защиты. Первый заплот рухнул, сметённый напором чистой мощи, но силу ангелов встретил второй, острым клином направленный вперёд, разрубавший поток, словно могучий утёс – бурные морские волны.
Стало легче. Сила с воем струилась справа и слева от Клары, настолько плотная, что становилась видимой. Огненная дымка, прошитая молниями, вгоняла в дрожь – но сейчас чародейка могла продержаться куда дольше. Она не атаковала; с этими созданиями не потягаешься в чистой мощи, здесь нужны изощрённые чары, которые в один миг, с бухты-барахты не сплетёшь.
Клин – вытянутый, плоский, словно клинок меча – защищал саму чародейку и безмолвно замершую за её плечом Райну. Валькирии не требовались команды; она сама прекрасно знала, что её копьё, пусть и с отличным оголовком из гномьего горна, сгорит в обрушенной на них с кирией Кларой лавине.
Ангелы, однако, оказались способы не только давить чистой мощью. К переднему присоединились два его сотоварища, поток внезапно изменил направление, изогнулся, словно змея, ударил в бок; Кларин щит разорвало в клочья, и сама волшебница покатилась бы кувырком, если б не Райна.
Валькирия осталась стоять неколебимо, лишь согнувшись, словно под ураганным ветром, и уперевшись в тропу своим копьём.
– Держитесь, кирия!
Клара попыталась ответить, ударить – хоть чистой магией, хоть честной сталью, но не смогла и рукой шевельнуть. Сила, что исходила от ангелов, накрыла её – но не давящим, удушающим ударом, нет. Нечто словно спеленало Клару по рукам и ногам, потащило вверх, к ангелам, к ослепительной мощи, которую они собрали с этого мира, точно пчёлы с медоносного луга. Боевой маг Клара Хюммель с изумлением почувствовала, как отделяется от своего тела, воспаряет, поддаётся этой тянущей, необоримой силе. Её словно замыкало в некую западню, ловушку, капкан, не позволяя вырваться.
Только что ангелы таранили её защиту могучим, но бесхитростным потоком чистой магии; сейчас же в дело пошла сложнейшая система заклятий, изощрённый каскад, разделявший, казалось, её тело и душу.
Мир вокруг стремительно померк, в нём остались только три горящие белым огнём фигуры и Клара. И, кажется, кто-то ещё, стремящийся, как и она сама, призрачным росчерком к раскрытой ангельской длани.
– Вы не покаялись, – теперь ангел словно бы шептал ей в ухо – печально и понимающе. – Вы не покаялись, но Спаситель велик и милосерден, и вы спасётесь через нас…
Клара сопротивлялась изо всех сил, но бороться с ангелом было всё равно что пытаться остановить океанский вал, накрывающий с головой и тянущий в море. Она пыталась вывернуться из этой хватки, выскользнуть, зацепиться, и, несмотря на явную бесплодность попыток, это её спасло.
Хватка внезапно ослабела; Клара рывком села, ощупывая себя. Ощущения были – точно она тонула, и в последний момент её, уже наглотавшуюся воды, выдернули на поверхность. Волшебница сидела на тропе, тяжело дыша – кажется, она и впрямь только что едва не умерла, – а перед ангелами, упрямо нагнув голову в островерхом шлеме, с копьём наперевес стояла Райна.
– Убирайтесь, – валькирия говорила с усилием, но голос её был твёрд. – Хотите добраться до кирии – сразитесь сперва со мной!
Тот ангел, что парил впереди всех, склонился и благословил Райну знаком Спасителя. Точнее, попытался благословить; валькирия вскинула копьё, древком отбила знак.
– Оружие моё – из ветви священного ясеня, выросшего прежде вашего Спасителя; у тебя нет надо мной власти!
Рука ангела задрожала, он не смог завершить жест; однако крылатое создание вдруг печально улыбнулось:
– Мы ещё встретимся, дочь Древних богов. Мы встретимся, ибо грядёт Великое Спасение, и все найдут место в благодати Его, даже такие, как ты.
Все трое как один повернулись и взмыли вверх, к своим товарищам, кружившим над заметно потускневшей силой.
Клара закашлялась, Райна тотчас же заботливо склонилась к ней.
– Кирия, вы целы? Не ранены?
– Я… кх-кхе… ничего, жива. А ты, Райна?..
– Я в порядке, кирия.
– Арх-кх-кха, Райна, ч-что эт-это…
Валькирия усмехнулась:
– Они попытались исторгнуть вашу душу – уж кто-то, а я хорошо чувствую подобную магию, мало кто способен ею пользоваться…
– Ис-исторгнуть?
– Исторгнуть, кирия. Разорвать связь ваших души и тела, душу – пленить, а тело распалось бы само.
– А… кх-кхе… а как же ты… почему же ты…
– Почему же я устояла? – Валькирия вновь скривила губы в злой усмешке. – Этот крылатый демон сказал правду, я из рода Древних богов – вот потому и устояла. Вот почему они со мной ничего не смогли сделать. А вот с нашими спутниками… – Райна нахмурилась.
– Что?..
– Вставайте, кирия, вставайте, надо идти. Если эти налетят всем скопом, то и я не выдержу. Пойдёмте, надо догнать наших – с ними не всё хорошо, я чувствую…
Клара, превозмогая головокружение, поднялась.
Отряд они нашли выше по тропе; Линда, Мелвилл, братья Леклерк – все лежали вповалку. На миг Клару обожгло ужасом, что они мертвы – но нет, вот застонал и пошевелился старый греховодник Мелвилл, дёрнулась, заскрежетала зубами Линда.
Клара с Райной бросились к ним.
– Б-братьев с-спасай, – прохрипел Мелвилл, едва приоткрыв глаза и узнав чародейку. – Им досталось… они дорогу держали…
– Глубоко их загнало, – валькирия оттянула веко сперва у Седрика, затем у Гильома. – Глубоко загнало, но ничего, вытащить можно, силы только надо и время. В лагерь их доставить, кирия, целитель Динтра помог бы…
«Целитель Динтра!» – обожгло Клару.
Что там с их главными силами, с отрядом Ричарда д’Ассини?..
После того, как Рико с родителями и односельчанами побывал в Лаонте, после того, как собственными глазами видел ушедшее в зенит воинство Спасителя, жизнь и впрямь изменилась. Вот раньше Рико б и сам подивился да рукой бы махнул – ан нет, всё правдой оказалось.
Нет, помершие ещё пока не вернулись, и пёс Черныш пока ещё тоже, зато пролился на их село – а взрослые говорили, что и на весь Игнис – небывалый дождь силы. Дождь благодати Спасителевой, как не уставал повторять отец Северино.
Всё теперь давалось легко, словно играючи. Взрослые, смеясь, справлялись с работой, раньше потребовавшей бы целого дня; множество занятий, раньше Рико досаждавших, теперь просто сделались ненужными – мусор словно и не копился, а девался куда-то сам, навоз перестал вонять, и чтобы убрать целый хлев, хватало нескольких движений лопатой. Перестала кусаться зловредная мошка; солнце не палило, а светило нежно, бережно, словно стараясь ничего не засушить ненароком.
Выпали дождики, ровно в том числе, как нужно было; всё зеленело, всё радовалось, и люд радовался тоже. Исчезли куда-то тоска и грусть с неуверенностью; всё у всех спорилось, всё получалось.
Если это и есть Спасение, рассуждал Рико, валяясь под кустом на берегу ручья с верным другом Нино, то замечательно. Черныша б ещё вернуть, и совсем здорово будет. Прабабушки с прадедушкой он почти не помнил; а вот бабушка с дедом бегают да скачут, ровно молодые. Говорят, хвори да лихоманки с ломотьём прошли, как рукой сняло.
Правда, молодость к ним тоже пока ещё не вернулась.
Но это, важно говорил отец Северино, будет, непременно будет – ибо Спасение наступает не единым мигом. И Дни Последние – они идут, и должны идти.
Правда, даже в оные Дни есть хотелось всё равно.
И казалось, что жизнь продолжается – люди возились в огородах и фруктовых рощах, везли на торжище товары, торговали: святые отцы говорили, что до того самого мига как Он изменит всё и Игнис вознесётся со всеми обитателями, живыми и вернувшимися из-за грани смерти, жить надлежит как жили, прославляя Его и радуясь Его милостям.
Сила лилась на Игнис, сила для всех, даром, и пусть никто не останется обойдённым!..
Великого магистра переполняла радость. Нет, не тихая и светлая, но огневая, яростная, требующая действий. Его кабинет в Лаонтском соборе казался ему тесной клеткой; наслаждаясь пролившейся на мир силой, Великий легко, вприпрыжку, взбегал по узким винтовым лестницам на самую верхотуру, к устремлённой в небеса серебристой стреле Спасителя.
Он застывал там, глядя вниз, на радостный город. Никогда ещё Лаонт не был так счастлив; никогда ещё так не веселились его обитатели. Начальствующий в точности выполнил приказ – в мире Неххора собрать силу; тамошние жители, увы, успели вцепиться друг другу в глотки, ничего не слушая и ничему не внимая. Начальствующему оставалось лишь принять высвободившуюся мощь, скорбя и проливая горькие слёзы, что Спасение этих несчастных откладывается – до мига, когда запасённого будет достаточно, дабы возвысить их из посмертия до Ока Спасителева.
Правда, явилось и некое препятствие. Нет, не из Идиллии, как можно было представить – из неведомых глубин Сущего, куда не достигло ещё Его слово. Явились могущественные маги, не желавшие слушать обращённые к ним увещевания.
С ними можно было бы сразиться – во имя и во славу Спасителя, – однако Начальствующий принял иное решение. Его долг – спасать впавших в глубокие грех и ересь, чтобы сила шла бы на Игнис, обеспечивая предсказанный ход Последних Дней. По этой силе станет Он судить, когда глянет на деяние рабов своих; не всякие победы угодны Ему, но те, что двигают Спасение и Возвышение.