Посреди помещения стояла неподвижная человеческая фигура. Хотя стояла ли? Или висела у самого пола? В полумраке так сразу и не разберешь.
Нет, все же стояла. Но стояла как висела.
Вроде мужик какой-то. Привязан он к чему-то, что ли?
Фонарного света не хватало, чтобы рассмотреть, что не так было с этим единственным обитателем подвала. А с ним определенно было что-то не так.
Дмитрий попытался найти на стене выключатель. Нашел рубильник.
Щелкнул.
Под потолком вспыхнули мощные светильники, больше похожие на прожекторы. Человека в центре зала залило ярким светом. Он был здесь словно ценный экспонат в музее.
– Феникс! – выдохнул Метис. – Подневольный Феникс «факелов»!
Костян хищно улыбнулся:
– Все ясно! Мертвяки готовятся защищать своего Феникса. А если не получится защитить – его сожгут. Вот для чего сюда привезли оружие и напалм.
Феникс «факелов» был совершенно гол. А стоял недвижимо он потому, что физически не мог сдвинуться с места. Человеческую фигуру пронизывал тускло поблескивающий стальной штырь, соединявший потолок с полом. Металл вонзался в темя Феникса, тянулся через череп и позвонки, выходил где-то в районе копчика и исчезал в бетонированном полу. И пол, и потолок вокруг Феникса, и штырь были испещрены магическими символами и Знаками Ордена. На стержне медленно вращались черные росчерки и кольца, жившие какой-то своей отдельной жизнью.
Голову Феникса, словно черный колпак, закрывали волосы, отросшие ниже плеч. Лица не было видно вовсе. Мертвяки, видимо, не очень заботились об удобствах пленника и стригли его нечасто. Сам же он не имел возможности откинуть или убрать волосы, лезшие прямо в глаза.
В первое мгновение пронзенный стальным прутом пленник «факелов» показался Дмитрию мертвым. Но уже в следующую секунду…
Человек, потревоженный светом и шумом, вяло шевельнулся, однако не смог даже повернуться в сторону Охотников. Руки его висели безвольно, как у тряпичной куклы. Казалось, что штырь, на который был нанизан Феникс, не только пригвоздил его к этому месту, но и почти полностью обездвижил.
Дмитрий вспомнил, как во время разговора в своей загородной резиденции Магистр «скорпионов» Бронский упомянул, что подневольные Фениксы представляют собой жалкое зрелище. Но Дмитрий и подумать не мог, что их судьба настолько ужасна. Неужели и ему была уготована подобная участь? Дмитрия аж передернуло от такой мысли.
– Его что, на кол посадили? – хрипло выдавил Кош.
– Нет, – покачал головой Костян, видимо лучше разбиравшийся в подобных вещах. – Нанизали на магическую Ось. Это один из ритуальных залов Братства Погасшего Факела. Сюда Орден тянет чужие жизни и отсюда же через Феникса раздает Живые Нити Мертвым Братьям.
– Ты уже видел такое? – спросил Дмитрий.
– Не я, – ответил Костян. – Но я слышал рассказы тех, кто видел. Когда-то. Давно…
– Кстати, здесь нет видеокамер! – с удовлетворением и в то же время с некоторым удивлением заметил Метис, оглядев потолок и стены.
– Они здесь и не нужны, – пожал плечами Костян. – Феникса контролирует орденская Ось. Внешнее наблюдение излишне.
– Интересно, ему больно? – Метис вновь перевел взгляд на Феникса.
– А ты как думаешь? – хмыкнул Костян. – Это же не мертвяк. Наверное, Фениксы чувствуют боль так же, как и «жильцы»…
Наверное? О, Дмитрий многое мог бы рассказать о том, как Фениксы чувствуют боль. Но сейчас об этом лучше помолчать.
– Только они не умирают, как «жильцы», – продолжал Костян. – Даже от этого.
– Понятное дело. Фениксы… – Метис обошел пленника, поморщился: – Блин, будто червяк на крючке!
– Так оно и есть, – кивнул Костян. – Через Ось можно воздействовать на Феникса и добиваться от него всего, что нужно Ордену. Сам же Феникс освободиться от Оси не способен, сколь бы сильна ни была его магия. Элементарные основы магического искусства: чтобы что-то разрушить при помощи заклинания, нужно это самое что-то увидеть. А рассмотреть свою Ось Феникс не может. Впрочем, дело не только и даже не столько в этом. Орденская Ось, пропущенная через Феникса, предугадывает и предчувствует любые его помыслы и желания и всячески противодействует тем, которые угрожают ей и Ордену. Это главная причина, по которой Ось невозможно сломать самостоятельно.
– А не самостоятельно? – вмешался в разговор Дмитрий. – А с чужой помощью?
Ему такие тонкости были неведомы. Его фениксовская сущность тоже не сталкивалась прежде с подобным колдовством. Горса не насаживали на магический штырь Мертвого Братства.
– Ну, с чужой-то помощью можно, конечно, – ответил Костян. – Только кто же из орденских Братьев станет освобождать пленного Феникса? Фениксы, знаешь ли, Митек, мертвякам нужны для другого.
«Знаю, – подумал Дмитрий, – еще как знаю».
* * *
– Короче, насадили его, как жука на булавку, – подытожил Метис. – И кранты.
– Или как барана на шампур, – губы Костяна растянулись в неприятной улыбке. – А мы его прямо на этом шампуре и поджарим.
– Зачем? – резко повернулся к нему Дмитрий.
– Он Феникс, – ответил Костян. Таким тоном, будто это все объясняло. – Пленный Феникс Мертвого Братства.
– Мы же можем его просто освободить!
– А смысл? Его найдут и будут использовать другие мертвяки.
– А если не найдут?
– А если найдут? Лучше сжечь его сразу и гарантированно вывести из игры хотя бы на некоторое время.
Ну да, навсегда Феникса не уничтожить даже при помощи огня. Но…
– Это же подневольный Феникс!
– Какая разница? – кажется, удивление Костяна было искренним. – Слушай, Митек, чего ты из-за него так распереживался?
– Мне казалось, задача Охотников – бороться с мертвяками, – объяснил Дмитрий.
– Фениксы являются главным источником силы Орденов. А наша цель – эти Ордена ослабить. Жизнь – живым. Помнишь?
– Но Фениксы…
– Они, как и Мертвые Братья, слишком долго задержались на этой земле. Им тоже нужно знать меру. Да и вообще для него, – предводитель Вольных кивнул на пленника, – лучше будет сгореть, чем жить так.
– Послушай, Костян…
– Хватит болтать! – старшой слушать Дмитрия не желал. – Присмотрите за дверью, – он кивнул на вход в ритуальный зал, а сам начал проговаривать какие-то длинные и сложные заклинания, медленно обходя Феникса по кругу.
Феникс дернулся. На его теле замигали огоньки, похожие на тлеющие сигареты.
– Что это? – удивился Дмитрий.
– Не мешай, – Метис оттащил его в сторону. – Костян будет обрывать Нити.
– Так это и есть Живые Нити, – поразился Дмитрий, рассматривая огоньки. – Я их представлял несколько иначе.
– Они и выглядят иначе. Но разглядеть их может только Егерь, да и то частично. Нам под силу увидеть лишь места соприкосновения Нитей с Фениксом. Хотя и этого достаточно. Смотри… Каждый потушенный огонек – это одна оборванная Нить.
А Костян уже тушил… рвал…
Речитатив предводителя Вольных зазвучал быстрее и громче. Костян принялся выписывать в воздухе сложные пассы. Погас один огонек, второй, третий. Дмитрию показалось, будто он слышит приглушенный звук, похожий на стон лопающихся струн.
Тун-н-н! Тун-н-н! Тун-н-н!
Когда Костян потушил с десяток огоньков, где-то взвыла сирена. Звук пробился сквозь толстые бетонные перекрытия, но все же не смог заглушить негромкого «тун-н-н!», отзывающегося в ушах.
– «Факелы», – Дмитрий указал взглядом на дверь, – уже знают, что мы здесь?
– Они знают, что с Фениксом что-то не так, – ответил Метис.
Ну да, трудно не понять этого, когда Мертвые Братья один за другим лишаются подпитки Живых Нитей.
Костян не отвлекался. Огоньки гасли быстро, но их оставалось еще немало. Где-то неподалеку истошно орала сирена.
– Мертвяки скоро будут здесь! – процедил Метис. – Дверь! Держим дверь!
Снаружи действительно послышался топот тяжелых сапог. Вольные направили автоматы на дверной проем. Только Костян продолжал читать заклинания. Большая часть огоньков-Нитей уже была погашена.
– Митек, щит на дверь! – крикнул Метис.
Дмитрий понял. Сделал. Тяжелая стальная дверь дрогнула, но, придавленная магическим щитом, не открылась. С той стороны тоже надавили магией. Раз, другой. Медленно, постепенно отжимая дверь.
Метис и Кош заняли позицию у косяка и открыли огонь из трофейных автоматов через образовавшуюся щель. Каждый выпустил по полрожка – не меньше. Пули с «тленом» сделали свое дело: натиск снаружи ослаб. Дмитрий снова надавил магическим щитом. Дверь захлопнулась.
Он бросил взгляд на Феникса и Костяна. Горело всего семь огоньков. Шесть! Пять!
Еще один отчаянный удар по двери. Кажется, «факелы» вскрыли контейнер с магической энергией. Щит Дмитрия не выдержал такого напора. Металлическая дверь, искореженная чудовищным давлением с двух сторон, развалилась.
Четыре огонька! Три!
Метис и Кош снова встретили нападавших градом «тленовых» пуль. И – отступили, чертыхаясь и меняя опустошенные магазины.
Два!
Только два автоматчика в пятнистом армейском камуфляже сумели прорваться в темницу Феникса. Один – весь уже в белой пене. Другой – целый. Пока. Проигнорировав Метиса и Коша, «факелы» направили стволы на Костяна, читающего заклинания, и на Дмитрия, поспешно восстанавливающего магический щит – на этот раз, чтобы прикрыть себя и старшого от пуль.
Один даже успел шмальнуть от бедра. Что-то дернуло в плечо. Дмитрий увидел текущую по руке кровь, и лишь потом пришла боль. Не смертельно, конечно, тем более для Феникса, но до чего же неприятно!
Последние огоньки невидимых Живых Нитей Костян потушил одновременно.
Прорвавшиеся автоматчики свалились как скошенные. Оба.
Сирена все выла – теперь, когда дверь отсутствовала, ее пронзительный звук сильно резал уши, однако на лестнице за дверным проемом никакого движения заметно не было. На полу вповалку лежали мертвяки. На некоторых пузырилась белая пена.
– Все, что ли? – недоверчиво спросил Метис.
– Похоже, что так, – отозвался Костян. – Здесь, должно быть, дежурили только те Мертвые Братья, которые связаны с ним, – он кивнул на пленного Феникса.