– Мне известно о Сагеме, – отозвался граф.
– Тогда, думаю, вы понимаете, что над вашим королевством нависла нешуточная угроза?
– Понимаю, – согласился Эрмин. – Но мне известно и о Ташаме.
Вампир опустил голову, показывая, что понял намек.
– И все же, граф, вы понимаете, что удар со стороны Дарелена может оказаться губительным для королевства, балансирующего на грани войны с соседями. Волдер и Тарим ждут, когда Ривастан получит удар в спину. Тогда они и атакуют.
– Давайте перейдем сразу к делу, умоляю, – попросил Эрмин, картинно прикрывая ладонью рот. – Очень спать хочется.
– Это вы перехватили вампиров, посланных Риго за магическим клинком? – спросил упырь.
Граф ничего не ответил, только чуть улыбнулся – тонко и расчетливо, чтобы собеседник понял нужное без слов.
– Значит, Узник Дарелена на вашей стороне. И его клинок, – уверенно заключил упырь.
– Кажется, вы хотели передать мне какое-то сообщение, – мягко сказал советник короля. – А вы, милейший, задаете вопросы, на которые я не могу ответить. Нехорошо.
– Ладно, – ответил кровосос и нахмурился. – Нам и так многое известно. Что вы скажете, если Дарелен предложит вам мир и пообещает, что больше ни один вампир не ступит на землю Ривастана?
Эрмин кивнул, словно оправдались все его предположения, и широко улыбнулся, отчаянно жалея, что у него нет таких сверкающих клыков как у вампиров.
– Что же, – сказал он. – Теперь Риго де Сальва не так уверен в своих силах? Граф Дарелена готов пойти на попятный и умерить свой аппетит?
– Не он, – веско уронил упырь. – Вовсе не он.
Эрмин вздрогнул. В голове словно щелкнул гномий замок, и все части головоломки встали на свои места, открывая чудесную картину. Все стало кристально ясно, настолько, что у графа даже дух захватило от восторга.
– Это меняет дело, – тихо произнес он. – А вот с этого места, прошу вас, любезнейший, поподробнее.
Вампир подался вперед, наклонился над столом и начал рассказывать.
– Так ты жив, – сказал Сигмон. – Сбежал?
Риго де Сальва мотнул головой. Нет. Не сбежал. Он хмурился, словно и не был рад встрече с другом, и на его лице так и не появилась улыбка. Но тан не обратил на это ни малейшего внимания.
– Арли? Где она, что с ней?
– С ней все хорошо, – ответил Риго. – Она сейчас далеко, но в добром здравии.
– Она спрашивала обо мне? Что-нибудь говорила о нас?
Де Сальва молчал, не сводя с тана пронзительного взгляда, пытаясь увидеть то, что творится в душе пленника.
– Где она? – продолжал расспрашивать Сигмон. – Как мне ее найти? Благие небеса, Риго, я так рад, что ты тут появился...
Он все говорил и говорил, не обращая внимания на то, что вампир не отвечает, все расспрашивал об Арли. Рассказывал, как искал ее, как попал в плен, и только когда де Сальва отвел взгляд, Сигмон замолчал на полуслове. Туман в голове, навеянный снотворным, рассеялся, а по спине пробежал недобрый холодок. Тана словно обдало холодной водой – плеснуло щедро в лицо и за шиворот, пробуждая от сна.
– Это ты, да? – глухо спросил Сигмон. – Ты по-прежнему правишь Дареленом? Тебя не свергали и не заточали в темницу. Ты не бежал из плена и не разыскивал меня, чтобы помочь. Да?
– Я мог бы солгать, – отозвался Риго. – Притвориться, что пробрался сюда тайком, освободить тебя от оков и попросить о помощи. Но ты все равно бы узнал и возненавидел меня за обман. Нет, Сигмон, я буду говорить с тобой откровенно, надеясь, что ты поймешь меня.
– Так это все твоих рук дело? – Сигмон прикрыл глаза, вспоминая пустые улицы Сагема. – Зачем, Риго? Проклятье небесам, что же ты наделал!
– Я сделал то, что необходимо, – ответил граф. – Я расскажу тебе все, и ты сам решишь, чему верить.
– Нет, – покачал головой тан, – я этого не пойму никогда. Я и сейчас не понимаю...
– Мой народ вымирает, – перебил его Риго. – Я его правитель и должен заботиться о своих подданных. Не горячись, Сигмон. Выслушай меня. Пожалуйста, просто послушай.
– А что мне остается? – отозвался тан, пошевелив скованными руками. – Это тоже твоя идея?
– Просто послушай, – снова попросил вампир. – Я помню – у тебя горячий нрав, и когда ты узнаешь, что я все еще правитель Дарелена, то бросишься в драку без разговоров. Мне нужно немного твоего внимания.
– Ладно, – мрачно отозвался тан. – Начинай.
Он сжал зубы и уставился на графа так, словно хотел прожечь его взглядом насквозь. В душе кипела ярость. Он был ошеломлен, испуган и растерян. Но гнев, не растраченный в недавней схватке, кипел в жилах. Если бы не оковы, быть может, он и кинулся бы на друга. На бывшего друга, обернувшегося врагом. Но где-то в уголке души тлел огонек надежды: быть может, Риго все объяснит? Быть может, он и не виноват в потоках крови, что заливали улицы городов Ривастана? Быть может, и не он устроил бойню в Сагеме и Ташаме?
– Итак, – спокойно сказал граф, – мой народ вымирает. Ты сам это знаешь, Сигмон. Старших становиться все меньше и меньше. С каждым поколением наша кровь слабеет. Ночного народа осталось мало, а браки с людьми порождают ублюдков Младших, в которых проявляются недостатки обеих рас. Только представь, Сигмон: лет через сто мой род исчезнет. В Дарелене не останется ни одного вампира с чистой кровью. Еще сотня лет – и от нас останутся только легенды.
– И хорошо бы, – мрачно бросил тан, вспоминая трупы на улицах.
– Не говори так, – попросил Риго. – Мы все имеем право на жизнь. Все мы, в которых течет иная кровь. Люди победили в войне рас. Они захватили весь наш мир и вскоре заселят его полностью. Но даже побежденные эльфы и гномы получили свой шанс. Одни затаились в лесах, другие ушли в горы, но и те и другие продолжают жить. Их число растет – хоть медленно, но верно. Они торгуют с людьми, заключают союзы и продолжают жить как народ. А мы вымираем.
– Никто вас специально не травил, – отозвался Сигмон. – Вы могли бы и дальше жить в Дарелене. Зачем ты напал на Ривастан? И что теперь происходит с вампирами? Я думал, что знаю о вас все. Я верил тебе и Арли, но оказалось, меня обманули. Вы можете обращать людей в упырей, как сказано в старых легендах.
– Увы, – сказал граф. – Это так. Ведь это единственный шанс выжить. Только так мы можем быстро получить новых Старших, только так мы можем размножаться по-настоящему. За полгода нас стало вдвое больше. И с каждым днем наш род растет. Это возрождение – то, о чем веками мечтали все правители Дарелена. Это жизнь моего народа, Сигмон, настоящая жизнь, а не медленное гниение на окраинах истории.
– Но почему за счет других! – взъярился тан. – По какому праву вы убиваете людей? Кто дал вам такое право – превращать людей в нежить, в себе подобных, без их согласия?
– А кто дал право людям убивать эльфов и гномов? – спросил вампир. – Кто дал вам право выгонять их с насиженных мест, разорять древние города других рас и заселять те земли, что от начала времен принадлежали другим?
– Это война, – отозвался тан. – Это в порядке вещей. Даже обычные звери сражаются за свою территорию, и побеждает сильнейший. В этот раз сильнее оказались люди. Пусть мы завоевали полмира, но мы не превращаем его в мертвую пустыню!
– Значит, ты ссылаешься на право сильного? Кто сильнее, тот и прав? – отозвался Риго. – Так чем же ты недоволен – в этот раз сильнейшим оказался ночной народ.
– Еще нет! – бросил тан.
– Пока еще нет, – признал вампир. – Но так будет. Время людей проходит. Я не хочу завоевать весь мир. Я хочу только спасти свой народ, дать ему возможно жить и развиваться как полноценной расе. Вот в чем моя правда, Сигмон.
– Но не таким же путем! Ты просто уничтожаешь людей, превращаешь их в чудовищ, относишься к ним как к скоту!
– Нет, – покачал головой Риго. – Все останется как раньше. Ты же проехал через Дарелен и все видел сам. Люди по-прежнему живут в городах, работают на полях, торгуют. Жизнь продолжается. Она стала немного другой для людей, но все не так ужасно, как тебе кажется.
– Это не жизнь, – покачал головой Сигмон, вспоминая испуганных горожан, прячущихся в домах. – Это смерть рода человеческого.
– Вовсе нет. Никто не собирается убивать всех людей. Только отобрать у них власть.
– Но почему? Что тебе до власти людей? Зачем ты напал на Ривастан?
– Да потому что если я не захвачу Ривастан, то через год он сотрет Дарелен с лица земли! Люди всегда уничтожают то, что не в силах понять или принять. И когда королю Геордору станет известно, что мой народ не вымирает, а, наоборот, расцветает, он нападет на мое графство. Сравняет его с землей. Мы можем уцелеть только одним способом: напав первыми. Нам нужно набрать столько сил, чтобы нельзя было опрокинуть нас одним ударом и за одну ночь уничтожить весь наш народ. Сейчас удобный момент – люди, оказавшись без врага, принялись друг за друга, вымещая на соседях свою природную жестокость. Я же напал на Ривастан, только чтобы выжить. Можешь считать это защитой, а не нападением.
– Вот уж нет, – холодно отозвался тан. – Вы, граф, перешли все границы дозволенного. И я рад, что мне хоть как-то удалось нарушить ваши планы.
– Верно, – Риго помрачнел. – Все пошло не так, как задумывалось. Но еще не поздно все исправить. Можно обойтись без лишней крови, без ненужной жестокости. Поэтому я и решил поговорить с тобой.
– Со мной? – Сигмон вскинул бровь. – Отчего же со мной?
– Потому что ты должен мне помочь.
– Помочь? – искренне ужаснулся тан. – Я?
– Да, именно ты. Сигмон, посмотри на себя. Ты тоже не человек. Ты принадлежишь к особому роду, который исчезнет с земли после твоей смерти. Ты когда-нибудь задумывался об этом?
– Я человек, – холодно отозвался Сигмон. – Не вы ли, граф, полтора года назад убеждали меня в этом?
– О да, – отозвался Риго. – В том и дело. Ты одновременно и человек и нет, поэтому ты должен понять меня, Сигмон. Ты знаешь, как жестоки люди, как люто они ненавидят всех, кто хоть чем-то отличается от них. Ведь ты испытал это на собственной шкуре, верно?