Катрин кинула камешек вдоль галереи. Хотела за спины воинов, но камень стукнулся о дощатый навес, звонко щелкнув по шлему, свалился под ноги часовым. Оба нагнулись.
Шаги они услышали, но разогнуться не успели. Один воин с глухим звоном бухнулся шлемом о зубец парапета, осел. Второй с малопонятным возгласом ухватился за меч. Катрин препятствовать ему не стала, рывком задрала на мужскую голову светлое одеяние со «светоносным» переплетом креста. Воин забарахтался, издал грешное слово. К счастью, не очень громкое. Шпионка развернула жертву головой к стене и со всей силы двинула вперед. Звук на этот раз получился звонким, радостным. Воин повалился на товарища…
Дальше по галерее что-то сказали и кратко засмеялись. Катрин присела на корточки. Соседний пост, верный дисциплине, с места не сошел. Действительно, чего ходить-то? Все спокойно.
Катрин пропустила веревку за пояса обоих бесчувственных тел, стянула узлом. Терпите, бойцы, все-таки два сотрясения мозга лучше, чем два покойника. Конец веревки улетел за стену. Оторвав от платья лоскуты, шпионка торопливо обмотала ладони. Между зубцами протискиваться было трудновато. Катрин высунула ноги, ерзая и вихляя бедрами, свесилась над пустотой. Болтаться на высоте оказалось ощущением не из приятных. Теперь шнур казался непозволительно тонким. Катрин выдохнула и соскользнула вниз…
…Веревка все же не выдержала, оборвалась. По крайней мере, когда девушка приземлилась, а точнее, приводнилась, часть веревки вроде бы еще была зажата в руках. Посадка вышла шумной и болезненной. Вскользь задев откос рва, Катрин бухнулась в воду. Нырнула и изо всех сил поплыла к другому берегу. Чуть дальше под стеной упал факел, скатился в ров и с шипением погас. Сверху что-то крикнули, но стрел, болтов и иных неприятностей не последовало. Спасибо богам за темноту!
Шпионка вынырнула, задыхаясь. Вода во рве была застойная, с гнильцой, и беглянка чувствовала себя препаршивым земноводным. Вонзая в скользкий откос нож, Катрин выползла наверх.
Быстрее. Сейчас найдут часовых…
Катрин подавила в себе желание вскочить — на валу ничего не стоило схлопотать стрелу между лопаток. Шпионка двинулась ускоренным маршем на четвереньках. Голову приподняла уже за зарослями сорняков, и это оказалось вдвойне мудро, потому как искомые пятеро солдат, уже перебежавших замковый мост, как раз скрывались за углом.
Шпионам иногда везет.
…Белая одежда с импозантными крестами-переплетами шикарно выглядела в строю, но для скрытного передвижения явно не подходила. Пятеро воинов выглядели стайкой напуганных призраков. Наконечники выставленных копий, обнаженные клинки мечей на совершенно пустынной улице производили театральное впечатление.
Казалось, город вымер. Из-за ставен не пробивался свет, не было слышно ни звука. Тьма густела на глазах. Катрин кралась за маленьким отрядом. На взгляд промокшей и замерзшей шпионки, воины двигались излишне осторожно. Процессия свернула на соседнюю улицу. Пахло гарью и крысами. И куда горожане делись? Сплошь брошенные трущобы…
…В которых существует своя жизнь. Катрин машинально перепрыгнула через вынырнувшее прямо под ноги низкорослое создание. Бесформенная помесь шерстяного пуфика и швабры разразилась негодующим писком. Смысл писклявой тирады был ясен, ненормативная лексика очевидна.
— Сам смотри, куда лезешь, — огрызнулась Катрин.
Мохнатое существо нырнуло, кажется, прямо в камень стены и исчезло.
Еще улица, еще перекресток… Где же этот чертов «карантин»?
«Крестоносцы» замедлили шаг, а потом и вовсе остановились, прижавшись к стене. Катрин не могла понять, в чем дело. Солдаты ощетинились оружием и задирали головы, глядя куда-то вверх. Кажется, над крышей мелькала крылатая тень. Не такая уж и большая, если присмотреться. Давайте, парни, смелее.
Воины, наконец, прокрались вдоль стены. Катрин, немного подождав, проскочила следом. Наверх смотреть было некогда, запомнился лишь чуть слышный шелест крыльев…
…Еще один перекресток. Запах гари стал сильнее. Странно, Белый дом остался далеко позади. Отряд, не задерживаясь, прошел мимо сгоревшего жилого дома. Второй этаж выгорел дотла. Кое-где еще краснели тлеющие балки стропил. Дверь скобяной лавки внизу была выбита. На мостовой россыпи гвоздей и скоб…
«Это еще что такое? Мы вообще здесь ничего не поджигали. Совсем свихнулись со своим фанатизмом».
За ближайшими домами маячила городская стена. Уж не вынесен ли «карантин» за черту города? Нет, отряд впереди свернул к приземистому строению — каменный периметр стен смахивал на надежный загон для крупного скота. После переговоров у окованных ворот посланцев замка впустили.
Минуты через две девушка забарабанила в дверь:
— Именем Светлого, открывайте! Я от лорда Эйди. За бумагами.
Следовало бы подождать подольше, да время поджимало.
Изнутри выглянули в зарешеченное окошко, дверь приоткрылась, и Катрин ввалилась внутрь. В свете крошечного светильника мелькнули изумленные лица воинов.
— Вы готовы? Наместник пришел в себя и требует бумаги немедленно. Нужно сейчас же отправляться назад.
— Но, леди, как вы?..
— Приказ слышали?! Выполнять немедленно! Бумаги в порядке? — Громогласная девица со сверкающими изумрудными глазами, в чудовищном наряде из промокших и слипшихся остатков платья и грязных высоких сапог производила впечатление.
Командир «крестоносцев» дрогнул:
— Все на месте, но без письменного приказа…
— Вы лично передадите свиток Наместнику. Возьмете моих людей и большую часть своих. Идемте, я подготовлю самое срочное. На обратном пути снимите седло и упряжь с моей несчастной лошади. Она лежит на перекрестке, мимо не пройдете.
«Крестовый» ковырялся в замочной скважине огромным ключом, но Катрин заметила, как он побледнел.
— Что с вашей лошадью, миледи?
— Стрела. Похоже, мерзавцы стреляли с крыши. Двое из моей охраны убиты практически у замка. Советую не снимать шлемы. Город наводнен шпионами…
На складе царил исключительный порядок. Стеллаж с сотней подписанных ячеек. Другой стеллаж — для изъятого оружия. На всем бирки с аккуратно нацарапанными надписями. В углу красовалось некое подобие картотеки. Неужели Первосвященник лично вникает в каждую мелочь?
«Крестовый» сверился с одной книгой, с другой, вытащил мешок.
— Все на месте, но вы должны расписаться.
— Разумеется, только быстрее. Ради Светлого, быстрее…
Катрин накарябала «К. Мезозойская», сунула книгу несчастному бюрократу:
— Отвернитесь, содержимое свитка вам лучше не видеть.
За свиток сошел кусок оленьей кожи. В нее Ингерн заворачивала какие-то ценные коренья. Катрин туго стянула обрывком бечевы скатанную кожу. Сваленные в один мешок вещи ощутимо попахивали достопамятным жиром вег-дич, хотя самого вонючего свертка вроде бы не было. Ничего, с запашком даже убедительнее.
— Не разворачивать! Этот свиток ни в коем случае не должен попасть в чужие руки. И осторожнее, — Катрин понизила голос, — кожа свитка отравлена.
— Завернуть-то его можно? — осипшим голосом пролепетал суровый воин.
— Можно, — милостиво разрешила Катрин. — Отберите самых надежных людей и торопитесь…
Удалось выпроводить десяток солдат. Напутствие «следить за крышами и живыми противнику не сдаваться» не слишком вдохновило бойцов.
«Хм, и самой сдаваться живой нельзя. Определенно на кол посадят. Причем при большом стечении зрителей и под бурные и искренние рукоплескания военнослужащих», — подумала Катрин.
— Мы должны быть готовы к худшему, — сурово обратилась шпионка к маленькому гарнизону, оставшемуся в здании «карантина». — Дверь запереть, без меня никому не открывать. Склад надежно заперт? Отлично. Вы двое со мной…
Вышли во внутренний двор. С трех сторон тянулись одинаковые двери с крошечными зарешеченными окнами — камер было десятка полтора. «Вот будет фокус, если моей троицы здесь нет», — подумала Катрин.
Она посмотрела в небо и многозначительно прошептала:
— Ничего не видите?
Небо висело темное, затянутое низкими тучами. Выглядел ночной небосвод грозно. Солдатам явно было не по себе. Катрин успокаивать их не собиралась — действовала под лозунгом «только не останавливаться».
— Арбалетов у вас нет?
— Нет, леди. Не положено, мы внутренняя служба…
— Понятно. Плохо, налетят и… — после короткого и горестного раздумья молодая леди решительно заявила: — Нужно посмотреть арбалеты на складе оружия. После боя вернем на место.
Солдаты переглянулись:
— Не положено.
— Беру ответственность на себя. Ваше дело драться насмерть, и вы исполните свой долг перед Светлым. Любой эмбрион трусости я удавлю в зародыше!
Солдаты шли следом, но Катрин чувствовала их колебания. Нельзя дать им подумать.
— Лазутчики ведут себя спокойно? Нам еще не хватало волнений в камерах.
— Какие лазутчики? У нас задержанные. И не камеры, а боксы, — пробубнил воин с ключами.
«Умный какой. Учить меня будет, лапоть малограмотный», — разозлилась шпионка.
— В такие исторические моменты, как сегодня, следует помнить, что закон не догма, а руководство к действию. Их сколько?
— Девять человек.
— Справимся. Лишь бы болтов хватило. Давай ключи.
— Я сам, — уперся солдат.
— Прекрасно, только не дрожи, как крольчиха на сносях.
Воин раздраженно засопел и принялся разбираться с ключами. Дверь наконец отворилась.
— Ты арбалет-то видел когда-нибудь?
— Уж будьте спокойны, леди…
Очевидно, с арбалетами воин был знаком лучше, чем со складским учетом, потому что за дверью что-то с лязгом упало.
— Помоги ему, — раздраженно сказала Катрин, — этак мы здесь до утра провозимся.
Второй воин сунулся внутрь, шпионка легонько подпихнула его коленом, захлопнула дверь и повернула большой ключ.
— Про «болты» не забудьте, — напомнила Катрин двери, и быстренько направилась прочь. На складе пока стояла тишина — воины напряженно размышляли над тем, что, собственно, случилось.