С клинком в руке Кастил остановился передо мной на расстоянии волоска, а Киеран встал позади меня. Ни один из них не коснулся меня, но их близость уже согревала мою поцелованную ночью кожу.
Когда я стояла там, мне вспомнился Конец Спессы, в котором Киеран был рядом, когда Кастилу нужно было питаться. Это было очень похоже на то время.
Только мы все были обнажены, как в день своего рождения.
Если я думала, что будет легче не замечать нашу наготу, когда не будет видно всех непристойных мест, то я ошибалась. Теперь мне это казалось еще более очевидным.
Взгляд Кастила метнулся вверх и за мою спину. Он кивнул, и тут грудь Киерана коснулась моей. У меня перехватило дыхание от его прикосновения, от его кожи, которая всегда была горячей… от его внезапного прикосновения к моей пояснице, когда он выпрямился.
— Прости, — сказал Киеран грубым и густым голосом, который щекотал мое плечо. — Просто ты красивая, а я… — Он запнулся, и я никогда не слышала его таким раздраженным. — Я пытаюсь вести себя… подобающим образом.
— Все в порядке, — сказала я ему, сглатывая, чтобы унять сухость в горле, и убеждаясь, что мои чувства заперты. Последнее, что мне было нужно, это соединиться с тем, что Киеран, возможно, чувствует. Это не помогло бы никому вести себя прилично. — Твоя… физическая реакция вполне естественна, — добавила я, чувствуя, как пылает мое лицо.
Точно так же, как естественной реакцией было дрожащее осознание Киерана, сосредоточенное на каждой части наших тел, которые соприкасались.
Ухмылка Кастила распространилась до тех пор, пока не стала заметна раздражающая ямочка на его левой щеке, а его взгляд стал откровенно злым.
Мы с Киераном пытались вести себя подобающим образом. Очевидно, Кастил этого не делал. Он прикусил нижнюю губу, обнажив клыки.
То, что он не вел себя подобающим образом, не стало для нас потрясением.
Нисколько.
Киеран тяжело вздохнул.
— Никакой помощи, парень.
Смеясь под нос, Кастил нашел и задержал взгляд на мне.
— Сначала выпьешь ты, — напомнил он мне мягким голосом. Его взгляд не отрывался от меня. — Сначала из моей груди, а потом из горла Киерана. После тебя мы будем пить друг из друга. Затем мы оба будем пить из твоего горла. Мы должны будем находиться в постоянном контакте друг с другом, когда ты начнешь пить, и потом на протяжении всего процесса.
Чувствуя, что мои щеки разгорелись еще больше, я кивнула, не давая своему воображению разгуляться. Он все объяснил. Поскольку вольвен не мог впитывать кровь, как атлантиец, для вытягивания сущности из атлантийца использовался клинок, а метка делалась возле сердца в центре груди, примерно там, где я чувствовала, как в моей груди беспокойно пульсирует эфир. Из горла вольвена брали кровь, потому что он был своего рода проводником, мостом, призванным связать жизнь атлантийца с его напарником. Но в нашем случае, чтобы связать его с нашими… его с моей. Затем кровь брали одновременно у самого сильного — у того, кто держал в себе обе жизненные силы.
У меня.
Взгляд Кастила все еще был прикован к моему, он провел пальцами по изгибу моей щеки.
— Ты должна произнести слова, которые я тебе сказал, — тихо проинструктировал он.
Я сделала неглубокий вдох, вспоминая их и то, что нужно делать.
— Вступаешь ли ты, Кастил Да'Нир, в это Присоединение свободно и по собственной, только собственной воле? — спросила я, поднимая левую руку. Она слегка дрожала.
— Я вступаю в это Присоединение свободно и только по своей воле, — сказал он, взяв мою левую руку в свою.
Ночные птицы замолчали.
Я подняла правую руку.
— Вступаешь ли ты, Киеран Конту, в это Присоединение свободно и по собственной, только собственной воле?
— Я вступаю в это Присоединение свободно и только по своей воле. — Теплая правая рука Киерана обхватила мою, и он поднес наши соединенные руки к центру моей груди, где когда-то покоилось кольцо Кастила между моих грудей.
Воздух вокруг нас затих.
И когда нужно было произнести последние слова… их было всего несколько, но казалось, что царство их слышит, Первобытная сущность затрепетала еще больше, словно просыпаясь и прислушиваясь.
— Я люблю тебя, Пенеллаф Да'Нир, — прошептал Кастил, наклонив голову, чтобы провести губами по моим губам. — С этого момента и до твоего последнего мгновения.
Я вздрогнула от его слов. В них не было ничего общего с Присоединением. Они были просто напоминанием.
— Я люблю тебя, Кастил Да'Нир, — тихо прошептала я. — С этого момента и до нашего последнего мгновения.
Та же дрожь пробежала по его телу, когда он поднял клинок. Не отводя взгляда, не дрогнув, он провел острием по груди, рассекая кожу. Кровь тут же хлынула струйками. Кастил отбросил клинок в сторону и шагнул ко мне. Прикосновение его тела к моему, когда Киеран так крепко стоял позади меня, а Кастил упирался мне в живот, стало еще одним ошеломляющим, резким толчком в моей душе.
Сердце снова заколотилось, забилось так быстро, что я удивилась, как оно может поддерживать такую скорость, когда Кастил положил свою правую руку на Киерана. Мог ли Киеран почувствовать его под нашими руками? Слышал ли Кастил, как оно бьется?
Левая рука Киерана легла на шею Кастила, и затем мы все трое соединились.
Они ждали меня, и им не пришлось ждать слишком долго. Я потянулась вверх, мой пульс учащенно бился, когда их тела, казалось, прилегали к моему так, что казалось, будто они поддерживают меня, становясь двумя опорными столбами. Ирония судьбы заключалась в том, что именно мне предстояло стать тем, кто будет их поддерживать.
Мой рот коснулся груди Кастила, и он сделал небольшой толчок, который я почувствовала всем телом. Мои губы покалывало от первого прикосновения. Я закрыла рот над раной, втягивая в себя его кровь.
Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я пробовала его на вкус. Мои воспоминания не оправдали его надежд. Его кровь на вкус напоминала цитрусовые на снегу. Я пила, присасываясь к его коже, втягивая в себя его сущность.
Сквозь него прорывался стон Кастила, вибрируя на моей груди и переходя к Киерану. Я почувствовала, как его голова откинулась назад. Вкус его… его сущности… был пробуждением, ни с чем не сравнимым приступом свободного падения. Его кровь была теплой и густой, согревая мою и без того разгоряченную кожу. В глубине своего сознания я поняла, что даже не подумала о воздействии крови Кастила. Возможно, это было к лучшему, что я не задумывалась об этом до сих пор, пока его кровь не зажгла каждую клеточку моего тела, а эфир в моей груди не начал пульсировать.
— Поппи, — застонал Кастил, его подбородок коснулся моей макушки. — Достаточно.
Я слышала его, но продолжала брать и брать, пока это скрытое от посторонних глаз место во мне, холодная часть, не начала согреваться…
— Если ты не остановишься, — сказал Кастил, его тело прижалось к моему, — это закончится прямо здесь и закончится совсем другим присоединением.
Эти слова дошли до меня. Покраснев от чувственного предупреждения, я оторвала свой рот от его груди и встретилась с ним взглядом.
Глядя на него, на суровую потребность, запечатленную в каждой черточке его лица, я не могла сосредоточить свои мысли на поставленной цели. Опустив взгляд, я провела языком по нижней губе, поймав последнюю каплю крови, собравшуюся там.
Кастил снова застонал, его рука крепче сжала мою.
— Веди себя хорошо, — грубо приказал он. — Или ты заставишь Киерана покраснеть.
— Да, — прозвучал не очень сухой ответ. — Именно это и произойдет.
У меня было ощущение, что краснею только я одна, когда немного сдвинулась с места, чтобы Киеран смог дотянуться до Кастила. Из-за такого положения его части соприкасались с моими и, когда его рот сменился моим, я отчаянно пыталась не обращать на это внимания.
Кастил снова дернулся, и его горящие золотые глаза впились в мои. Я едва могла дышать, пока Киеран пил из него, а Кастил наблюдал за мной, его грудь начала подниматься и опускаться все быстрее. Сначала я забеспокоилась, что он не готов расстаться с таким количеством крови, но когда достаточно приоткрыла свои чувства, то сразу поняла, что это не так.
Его похоть была подобна вихрю, и даже малая толика ее была непосильной ношей. Его губы изогнулись, обнажив клыки, пока Киеран пил из него. Ноющая пульсация прошла по моей груди и сосредоточилась между бедер. Ноздри Кастила раздувались, и он зарычал, низко и жарко.
У меня немного закружилась голова, когда Киеран остановился, и они осторожно повернули меня так, чтобы Кастил оказался у меня за спиной. Мои губы все еще покалывало, как и горло, и я почувствовала, как это ощущение начало распространяться по мне, когда я медленно подняла взгляд на Киерана.
Его взгляд поймал мой. Мое сердце неуверенно забилось при виде полосок эфира в его глазах. Он повернул голову в сторону, обнажив горло. Кастил наклонился надо мной, чтобы достать до Киерана, не оставляя между нами абсолютно никакого пространства. Казалось, все нервные окончания разом заискрились от того, что они прижались так неподобающе близко. Они должны были почувствовать, как заколотилось мое сердце, когда Кастил нанес удар, вонзив клыки в горло Киерана. Они должны были почувствовать неприличную дрожь, охватившую меня при виде того, как Кастил кусает Киерана.
Взяв его кровь.
Я не могла даже моргнуть.
Я едва могла дышать, наблюдая, как горло Кастила работает над каждым глотательным движением. Когда напряженность исчезла с лица Киерана, и его губы разошлись. Толстый, твердый член Кастила упирался в мою поясницу.
Я недоумевала, как кто-то может остаться равнодушным к этому.
Кастил поднял голову, и до меня донесся аромат крови Киерана. В груди бешено крутился эфир, а хватка Кастила оставалась крепкой. Я снова потянулась вверх, наши с Киераном руки оказались между нашими телами, и тут мои мысли рассеялись: на его груди лежала тонкая пыль мягких волос, которых раньше, я бы поклялась, там не было. Его кожа… она казалась еще горячее, еще тверже. Может быть, даже немного тоньше. Я покачнулась. Не знаю, почему. Я не чувствовала слабости, но