— Вы нашли…? — спросила я.
Она укоризненно покачала головой. — Несколько других все еще там, внизу, ищут.
— Я покажу вам. — заговорила женщина-жрица, и я повернула голову в ее сторону. — Я отведу вас к ним.
ГЛАВА 16
— Если это какая-то ловушка, — предупредил Киеран, — тебе не понравится то, что произойдет.
— Это не так. — Ее голова наконец поднялась, и я увидела, что она молода. Боги. Не намного старше меня. Ее глаза были прекрасного васильково-синего цвета. Они были широкими и пылкими, как у Фрамонта.
Раскрывая свои чувства, я потянулась к ней. Но страха не ощутила. Даже не знаю, что именно ощущала. Это не было… ничем. Это была просто пустота, которая мало чем отличалась от того, что я чувствовала, когда пыталась прочитать Вознесенного.
— Почему ты согласилась отвести нас к ним сейчас? — спросила я.
— Потому что пришло время, — мягко ответила она.
Мое сердце замерло, когда я уставилась на нее, более чем немного встревоженная ответом на все это.
— Покажи мне.
Жрица поднялась и прошла мимо остальных, все еще остававшихся на полу, склонив голову. Вонетта и Нейл покинули Вознесенных вместе с Валином и солдатами, которые ждали снаружи. Они присоединились к нам, вместе с Хисой и Эмилем, которые прибыли как раз в тот момент, когда мы начали покидать святилище. Все они обнажили мечи, как только мы вошли в пустую комнату и шагнули через узкий высокий пролом в стене, который стал виден.
Вдоль стены горели факелы, отбрасывая оранжевый отблеск на крутые земляные ступени и широко открытую комнату у их подножия. За ними к проему вели девять туннелей, каждый из которых был освещен слабым отблеском огня.
— Это похоже на улей, — пробормотала Хиса, осматривая круглое пространство и множество отверстий.
Единственным звуком был шепот одеяний жрицы по утрамбованной грязи, переходящей в камень, когда она свернула в тоннель справа от нас, и этот коридор разветвился еще на два. На полпути через них мы встретились с остальными, которые, судя по земным всплескам облегчения, которые я от них почувствовала, могли немного заблудиться. По мере того, как мы спускались все дальше под землю, температура значительно понижалась, и мне было трудно поверить, что кто-то из смертных может долго продержаться на таком холоде. Воздух был сухим, но он холодил кожу и проникал в кости. Мои пальцы начали от этого болеть.
Жрица потянулась к одному из факелов на стене. Нейл подошел к ней вплотную, держа меч наготове на случай, если она совершит какую-нибудь глупость.
Но та лишь шагнула вперед и прикоснулась факелом к другому. Соединившееся пламя залило стену более ярким светом. Я остановилась. Киеран тоже. На камне были высечены следы… красновато-розового цвета.
Он протянул руку, провел пальцами по резьбе, повторяя форму…
Жрица коснулась другого факела тем, который держала в руках, и запустила цепную реакцию. Целый ряд факелов вспыхнул, наполнив воздух резким запахом кремня. Подземная система внезапно залилась трепещущим огненным светом.
— Во имя богов, что это? — произнес Киеран, глядя вперед.
Я прошмыгнула мимо Вонетты и спустилась в широкое круглое пространство. Раньше в пещере, должно быть, текла вода или что-то в этом роде, вырезая зазубренные образования на потолке и откладывая то, что казалось каким-то красноватым минералом, вдоль спиралевидных и причудливых образований, тянущихся вниз.
— Сталактиты, — сказал Нейл, и несколько взглядов обратились к нему. Он кивнул подбородком в сторону потолка. — Вот как они называются.
— Это звучит как выдуманное слово, — сказал Эмиль.
Нейл выгнул бровь.
— Это не так.
— Ты уверен в этом? — спросил Эмиль.
— Да, — категорично ответил Нейл. — Если бы мне пришлось создавать слово из воздуха, я бы выбрал что-нибудь более… интересное.
Эмиль издал короткий смешок.
— Интереснее сталактитов?
— Осторожно, — предупредила Вонетта, когда под моими шагами раздался треск веток. — Не думаю, что на полу лежат камни или ветки.
Я посмотрела вниз. Там были куски чего-то цвета слоновой кости, осколки тут и там, вперемешку с тонкими, длинными и более темного цвета костями. Это определенно были кости.
О, боги.
Киеран издал звук отвращения, откинув в сторону кусок тряпки, обнажив то, что казалось неполной челюстной костью.
— Это не от животных.
— Животные не служат Истинному королю, — сказала жрица, подавшись вперед.
В животе забурчало от гнева, я было начала говорить, но мое внимание привлекло то, что жрица прошла мимо.
Казалось, что земля изверглась, и из глубокой темной дыры на пол пещеры хлынули змееподобные корни. Корни прокладывали себе путь через выброшенные кости… кости, которые были слишком малы. Я осторожно пробиралась вперед, по мере сил избегая разбросанных останков. Что-то было на корнях и под ними. Что-то сухое и ржавое. Оно было повсюду, разбрызганное по полу и собравшееся в густые высохшие лужи. Именно оно окрасило стены и причудливые скальные образования в розовато-красный цвет.
Рука Киерана задела мою, когда он присел и провел пальцем по веществу. Его челюсть сжалась, и он взглянул на меня.
— Кровь.
Жрица дошла до другого конца пещеры и прикоснулась своим пламенем к стене. Снова зажглась серия факелов. По узкому проему и еще одной затопленной комнате брызнул свет.
А потом мы увидели…
— Милостивые боги, — прохрипела Хиса, сгибаясь в талии.
Я открыла рот, но у меня не было слов. Я считала, что вид тех, кто был насажен на ворота, и убитых девушек — это самое ужасное, что я когда-либо видела.
Я ошибалась.
Мне не удавалось отвести взгляд от бледных, бескровных конечностей… одних длинных, других очень, очень маленьких. Груды выцветшей одежды, белой и красной, едва держащейся на высохшей оболочке, где оставались клочья волос, а ноги и руки были скрючены. Засохшие. Некоторые лежали бок о бок в церемониальном красном наряде, их одежда была свежей, а разложение даже не начиналось. Я недоумевала, как может отсутствовать запах… возможно, это холод или что-то еще.
Мое сердце заколотилось, когда я заглянула в затопленную… гробницу. И это было именно так. Гробница, которая использовалась только боги знают сколько времени, полная беспорядочных останков.
Жрица спокойно положила факел в держатель, торчащий из стены, а затем сцепила руки на талии.
— Все они послужили великой цели.
Медленно, почти мучительно, я повернулась к ней. В груди бился и набухал эфир, давя на меня и ударяясь о стены. Воздух сгустился, словно наполнился удушливым дымом, но огня не было. Только то, что горело внутри меня.
— Как и все мы, — продолжала жрица мягко, радостно, и ее лицо озарилось, словно она говорила о славном сне. — Как и ты, та, чья кровь полна пепла и льда.
Я шагнула вперед, кожа искрилась первобытной сущностью, но меня заслонила рука.
— Не надо, — прорычал Киеран. — Не трать на нее энергию. Она того не стоит.
Мои руки сомкнулись вокруг воздуха, когда жрица улыбнулась, и ее глаза закрылись. Покой. Вот что я почувствовала от нее. Мягкий и воздушный, как бисквит. Покой.
Вдох, который я сделала, был полон кинжалов.
— Дайте ей то, чего она так жаждет.
Я отступила на шаг и, круто повернувшись, пошла прочь. Единственный звук, который я слышала, был звон меча, встретившего плоть.
***
— Это все? — спросила я.
— Храм пуст, — стоически ответил Валин, глядя на аккуратно уложенные на землю тела… слишком маленькие, завернутые в тряпки, со впалыми животами и сморщенной, бледной кожей. С телами обращались хуже, чем с больным скотом.
— Семьдесят один, — констатировал Киеран. — Их семьдесят один, которые…
Свежие.
Семьдесят один, которые, должно быть, были приняты во время неожиданного последнего и предыдущего Обрядов. В это число должны были входить вторые и третьи сыновья и дочери. Это означало, что ни один из них не был передан суду, как это было принято для второрожденных. Это также означало, что те, кто нес в себе этот не очень-то дремлющий уголек жизни, были убиты.
Еще хуже было то, что солдаты вынесли наружу, должно быть… сотни старых останков.
Я никогда не видела ничего подобного.
Подземная камера в Нью-Хейвене, со всеми высеченными на стенах именами тех, кто погиб от рук Вознесенных, меркла по сравнению с этим.
Потому что большинство этих тел принадлежали детям. Лишь некоторые были постарше, как те, что лежали в комнате под Редроком. Но это были невинные дети. В некоторых случаях — младенцы. Я не могла остановить себя от мыслей о том плюшевом медвежонке, который пах лавандой.
Горло жгло, в нем собрался узел, в котором чувствовался вкус горячего гнева и горькой агонии, которая принадлежала не только мне. Я попыталась найти источник, и нашла отца Кастила. Его черты ничего не выдавали, но эмоции прорвали его щиты и выплеснулись наружу, врезавшись в мои.
— Это отверстие в полу там? — Нейл прочистил горло и сделал шаг назад, словно расстояние могло как-то стереть то, чему он был свидетелем. — Оно похоже на какой-то колодец. Он уходит глубоко. Очень глубоко. Мы бросили туда несколько камней. И не слышали, как они приземлились.
Значит, их могло быть больше. Тела, которые либо были сброшены, либо упали в колодец. Боги.
Открыв глаза, я посмотрела назад, где многие атлантийские солдаты стояли в тишине, и я знала, что почувствую, если дам волю чувствам. Ужас. Ужас настолько сильный, что никогда не смогу его смыть. Все они знали, что делают Вознесенные, на что они способны, но многие из них видели это впервые.
— Что мы будем делать с этим местом? — спросила Вонетта, стоя спиной к храму.
— Есть только один вариант. — Я подняла подбородок и посмотрела на небо. Через несколько ударов сердца сквозь облака прорвался фиолетово-черный дракен. Крики удивления тех, кто остался в городе, эхом разнеслись по долине, когда Ривер расправил свои огромные крылья и пронесся над головой. — Сожги его, — сказала я, зная, что он выполнит приказ, хоть он и не мог меня слышать. — Мы сожжем его дотла.