— Ну… — Я прочистила горло. — Полагаю, если говорить в общем, то я рада, что он не послушал тебя.
Киеран ухмыльнулся.
— Не сомневаюсь.
Я закатила глаза.
— В любом случае, как я уже говорила, мне кажется неправильным требовать от кого-то того, что я не готова сделать сама.
— Это достойно восхищения. Этим ты заслужишь уважение многих своих солдат. Жаль, что ты, скорее всего, попадешь в плен или погибнешь. Поэтому то, что ты чувствуешь, не имеет значения.
— Это было немного драматично, — сказала я. — Вонетта и другие рискуют своими жизнями, а я сижу здесь и слушаю, как ты жалуешься на то, что я ем.
— Ты сидишь и слушаешь, как я жалуюсь на то, что ты не ешь, — поправил Киеран. — И теперь это ты драматизируешь.
— Кажется, я передумала насчет того, чтобы ты был Советником Короны, — пробормотала я.
Это было проигнорировано.
— Не похоже, что ты ничего не делаешь.
Едва ли было время, когда я не занималась чем-то, особенно с тех пор, как мы взяли Массен. С Жаждущими в камерах разобрались, но, клянусь, я все еще чувствовала их запах, если шел дождь. Поместье было в полном запустении, второй и третий этажи практически не пригодны для жилья. Электричество было только в нескольких комнатах и на кухне. Дома людей были не намного лучше, и за последние пять дней мы сделали все возможное, чтобы провести столь необходимый ремонт крыш и дорог, но чтобы закончить его, потребуются месяцы, если не больше. С урожаем дела обстояли не лучше. Особенно когда так много тех, кто ухаживал за ними, были вывезены за пределы Вала.
— Я просто… — Проведя большим пальцем по ободку бокала, я откинулась в кресле. Мне просто нужно было чем-то себя занять. Если этого не делать, то мой разум забредал туда, куда не следовало. В места, которые были опустошены после неудачной встречи с Кровавой Королевой. Холодные и злые, как зимняя буря. И эти пустоты внутри совсем не были похожи на меня.
Или даже на смертного.
Они напоминали мне Избет.
В душе кипел гнев. Я приветствовала его, потому что справиться с ним было гораздо легче, чем с печалью и беспомощностью. Избет была той, о ком мне не было трудно думать. Совсем нет. Временами я только о ней и думала, особенно в те тихие, темные минуты ночи, когда от меня ускользал сон.
Мне больше не было трудно примирить доброту и мягкость, которыми она осыпала меня, с тем, кем она была для него и многих других. Чудовищем. Я приняла то, кем она была. Возможно, Избет и зачала меня в результате бессовестных действий, но она не была мне матерью. А вот Коралина была. Избет являлась не кем иным, как Кровавой Королевой. Врагом.
Чувствуя на себе всезнающий взгляд Киерана, я судорожно сглотнула.
— Все в порядке, — сказала я, прежде чем он успел задать вопрос, который часто срывался с его губ.
Наблюдая за мной, Киеран ничего не сказал. Он знал, что так будет лучше. Как и раньше, когда ледяная ярость проявилась, сотрясая стол. Однако на этот раз он не стал заострять на этом внимание, а сменил тему.
— Валин и другие генералы прибудут со дня на день. Он одобрит то, как мы взяли Массен.
Я кивнула. Валин не стремился к войне. Наоборот, он воспринимал ее как нечто неизбежное. Ни он, ни кто-либо из старших атлантийцев не хотели давать Вознесенным больше шансов. Когда они узнают о том, что сделали здесь Вознесенные, это не поможет изменить их мнение о том, могут, хотят ли вампиры изменить свой образ жизни или контролировать свою жажду крови. И это не поможет, если Герцог и Герцогиня Раварель, те, кто правит Оук-Эмблером, откажутся от наших требований.
Сжав плечи, я уставилась на бокал с темным вином. Наши требования были связаны с тем, чтобы начать войну по-другому. Именно поэтому мы взяли Массен так, как взяли. Я полностью верила, что есть шаги, которые могут предотвратить ненужные потери жизней с обеих сторон, тем более что у смертных, сражавшихся за Солис, скорее всего, не было выбора… в отличие от тех, кто взял в руки мечи и щиты, чтобы защитить Атлантию.
Некоторые жители таких городов, как Массен и Оук-Эмблер, в конечном итоге заплатили бы за жестокую войну либо своими средствами для существования, либо жизнью. А еще были Вознесенные, которые были как…
Я судорожно вдохнула, ненадолго зажмурив глаза, прежде чем мой разум смог вызвать образ Йена, того, каким я видела его в последний раз. То, как он умер, достаточно часто повторялось по ночам. Мне не нужно было видеть это сейчас.
Но я верила, что должны существовать Вознесенные, которые не были злыми до глубины души. С которыми можно было бы договориться.
Так что это было основой нашего плана. Но мы знали, что Оук-Эмблер — не Массен.
Несколько дней назад мы отправили Герцогу и Герцогине Раварель ультиматум: соглашайтесь на наши требования или подвергнитесь осаде. Наши требования были просты, но мы не рассчитывали на то, что они будут благоразумны и смирятся со своей участью.
И вот тут-то на помощь пришла Вонетта, а также Нейл и Рен, старший Страж Вала, ставший свидетелем того, что творили здесь Вознесенные. В Оук-Эмблере жила дальняя семья Рена… он считал, что это могут быть Вознесенные, которые поддерживали Атлантию. То, что они делали, в чем заключались наши планы, было сопряжено с огромным риском.
Однако предстоящая осада Оук-Эмблера и все способы, которыми она может провалиться самым впечатляющим образом, были не единственной нашей насущной заботой.
Мои мысли обратились к другому риску, который мы предприняли: Наши прошлые планы войти в Оук-Эмблер раньше, чем мы должны были встретиться с Кровавой Королевой. Каким-то образом она узнала об этом, либо просто была готова к тому, что мы попытаемся обмануть их, либо потому, что кто-то предал нас. Кроме тех, кому мы доверяли, о наших планах знал только Совет старейшин. Неужели среди нас завелся предатель? Либо кто-то из тех, кому мы доверяли, либо кто-то, достигший высших эшелонов власти в Атлантии? Или же ответ заключался в самом простом объяснении? Что Кровавая Корона просто перехитрила нас, а мы их недооценили?
Я не знала, но оставался еще вопрос о Невидимых — тайной, полностью мужской структуре, которая когда-то служила божествам. Полагая, что я — предвестник смерти и разрушения, о котором предупреждало пророчество, они всплыли, как только я прибыла в Атлантию. Они стояли за нападением в Палатах Никтоса и за многим другим. Кроме того, угроза, которую представляли собой Невидимые, не закончилась со смертью Аластира и Янсена.
Я наблюдала за Эйлардом, стоявшим между колоннами. Невидимые все еще были снаружи, и не было возможности точно узнать, кто принадлежит к их группе, и кто им помогает.
— Хочу ли я знать, о чем ты думаешь? — спросил Киеран. — Потому что ты выглядишь так, будто хочешь кого-то зарезать.
— Ты всегда думаешь, что я так выгляжу.
— Наверное, потому что ты всегда хочешь кого-нибудь зарезать.
— Я не хочу. — Я посмотрела на него.
Он поднял брови.
— Кроме как прямо сейчас, — поправила я. — Я подумываю о том, чтобы ударить тебя ножом.
— Польщен. — Киеран поднял свой бокал, глядя на Ривера. Дракен медленно постучал когтями по полу. — Похоже, ты часто хочешь зарезать тех, кто тебе дорог.
— Это звучит так, будто я… извращенка или что-то в этом роде.
— Ну… — Киеран опустил свой бокал, сузив глаза на дракена. — Хочешь, чтобы я позировал для картины? Тогда ты сможешь смотреть на меня, даже когда меня не будет рядом.
Мои брови взлетели вверх.
— Может не надо?
— Это он начал, — пробормотал Киеран.
— Каким образом?
— Он смотрит на меня. — Пауза. — Опять.
— И что?
— Мне это не нравится. — Киеран нахмурился. — Совсем.
— Ты сейчас говоришь как маленький ребенок, — сообщила я ему, и Ривер снова рассмеялся. Я повернулась к нему. — И ты не лучше.
Ривер откинул назад свою шипастую голову, выдохнув дымный воздух. Он выглядел оскорбленным.
— Вы оба смешны. — Я покачала головой.
— Неважно. — Голова Киерана повернулась к входу в тот же момент, что и у Ривера. — Наконец-то.
Я оглянулась, понимая, что оба услышали чужое приближение. Как я, будучи богом, не была наделена лучшим слухом, ума не приложу.
Вонетта прошла мимо Эйларда, ее длинные ноги были обтянуты пыльными бриджами. Тугие и узкие косы длиной до пояса она заплела в пучок, подчеркивая высокие угловатые щеки. За исключением более глубокого оттенка кожи, который часто напоминал мне пышные ночные розы, в своей смертной форме она имела схожие черты со своим братом и очень походила на их мать, Кирху. В то время как Киеран больше был похож на их отца, Джаспера.
Когда Вонетта приблизилась к нам, я задумалась, на кого же будет похожа их младшая сестра. Малышка родилась всего несколько недель назад, и мне хотелось, чтобы ее брат и сестра были сейчас со своей семьей, радуясь пополнению. Но вместо этого они были здесь, со мной, рядом с землями, разоренными сотни лет назад, накануне очередной войны.
Вонетта была не одна. Эмиль, казалось, всегда был рядом с ней.
Я прикусила губу, сдерживая ухмылку. Сначала я не была уверена, что Вонетта ценит свою тень в виде Эмиля. Но это было до тех пор, пока я не увидела ее выходящей из его покоев ранним утром в тот день, когда она уехала в Оук-Эмблер. Слабая, удовлетворенная улыбка на ее лице сделала совершенно излишней попытку глубже проникнуть в ее эмоции.
Когда Вонетта вошла в банкетный зал, ее шаги замедлились, и она заметила Ривера. Ее брови приподнялись.
— Как ты вообще сюда попал?
— Видишь? — Киеран поднял руку. — Хороший вопрос.
Выдохнув, дракен стукнул тяжелым хвостом по полу. Я понятия не имела, что это значит, но он не сделал ни единого движения, чтобы подойти к Вонетте или Эмилю.
Прежде чем я успела заговорить, Эмиль опустился на одно колено, вытянув руку в замысловатом поклоне.
— Ваше Высочество.
Я вздохнула. Многие стали использовать этот титул вместо