- Разве я способна на подобное? - подняв брови, замечаю не без иронии, - Когда вы впервые приехали к моему дому, то решили, что мне нравятся девочки.
- А теперь выясняется, что вам нравятся молоденькие мальчики, - отзывается начальник, всё также не глядя на меня.
- Вас не должно касаться - кто мне нравится, а кто нет, - без эмоций отвечаю.
- Вы правы, - наконец, ставит жирную точку Глеб и уходит к машине.
Я точно также, без лишних слов, разворачиваюсь к подъезду и скрываюсь за железной дверью. Затем вхожу в квартиру и иду к своей сумке - искать сотовый.
Так и есть. Десять сообщений с неизвестного номера. Вот, почему он не высветился на экране макбука - он просто не был добавлен в контакты…
Начинаю читать смс-ки - одну за другой… В первых нахожу вопросы на тему договора, а в каждой следующей - ответы и новые вопросы.
Он действительно работал всё то время, пока я писала роман. И закончил он только во втором часу ночи. Какой юрист согласился помогать ему в такой час? И, если согласился, то, что у Глеба за власть такая?..
Падаю в кресло, закрывая лицо ладонью.
Только этого мне не хватало… ну, почему ему приспичило ехать ко мне в такое позднее время?! Неужели нельзя было дождаться завтрашнего дня?
Вспоминаю, что завтра воскресенье… и со стоном откидываюсь на спинку кресла.
Чувствую, наше перемирие, если таковое и имело место быть, к понедельнику плавно сойдет на нет.
Простите меня, Роман Николаевич. Я правда считала себя профессионалом, который полностью отдаёт себя работе. Оказалось, что Глеб меня обскакал.
- Как теперь пережить понедельник? - шепчу, крепко зажмурившись.
- Стойко, - тихонько добивает меня Ксюша и бесшумно удаляется от окна - в свою спальню.
Спасибо, Ксюша. Мне стало легче.
Глава 7. Предсказуемая: Двое в лодке, не считая автора.
Как ни странно, в воскресенье я проснулась бодрой и полной позитивного настроя. Половину дня потратила на работу, вторую половину - на отдых. Отдыхала, не особо изощряясь, за макбуком, продолжая писать свой роман.
Ксюша активно делала вид, что ей совсем не интересно, что происходит в моей жизни. Я активно делала вид, что не замечаю её «отсутствия интереса».
Так мы и приблизились к заветному дню, знаменующему начало новой рабочей недели.
И первым, что мне нужно было сделать, переступив порог издательства, это зайти к главному редактору и обсудить дополнение к контракту Стефании.
Оно было… жестким.
- Роман Николаевич, мы правда на это пойдём? - спокойно уточняю у главвреда, стоя в его кабинете.
- Да, соглашусь, для Стефы это почти невыполнимо, - соглашается начальство, - она вряд ли сможет выдержать подобный ритм, учитывая выпускные экзамены…
- Суть даже не в экзаменах. Это рабский контракт. А мы не в Корее, и она не айдол, чтобы так упахиваться в свои семнадцать. Фотосессии и интервью, конечно, можно сделать обязательным пунктом договора, но Стефания никогда и не отказывалась от подобного. Здесь же… здесь буквально расписана её жизнь на ближайшие три года, - смотрю на страницы «дополнения» с лёгким недоумением.
Глеб сделал действительно много. Но это «много» в данном случае откровенно «слишком».
- Но, согласись, это невероятно заманчивый контракт. Для нас. Имея его и подпись Стефании на нём, мы гарантируем постоянный интерес к её творчеству и новые романы три раза в год! - глаза Романа Николаевича загораются.
- Мы не на заводе, - напоминаю ровно, - а я не могу гарантировать вам, что Стефания сможет писать по три романа в год. Чтоб вы понимали, я напомню, что я её редактор. И за пару лет совместной работы могу сказать точно - она не выдержит. Никто не выдержит, будучи учеником одиннадцатого класса.
- Нужно обсудить это с её мамой, - дипломатично отзывается Роман Николаевич.
- Эта женщина согласится на всё, что мы ей предложим - потому что у неё нет времени в этом разбираться.
- И что ты мне предлагаешь? - главный редактор складывает руки на груди.
- Я предлагаю дождаться Стефанию - она сегодня должна зайти ко мне с синопсисом, - и поговорить с ней прямо. Надо учесть все минусы и плюсы нового договора. Но также надо не забывать, что мы имеем дело с ребёнком. Выжать из неё всё, а потом выкинуть за ненадобностью - это слишком жестоко, шеф. Мы не можем так поступить.
- Кто сказал, что мы её выкинем? - демонстративно изумляется главвред.
- Если она не сможет больше писать после нескольких месяцев или даже года подобной гонки - то у нас не останется причин держать её в штате. Вот, только, кому она будет нужна в тот момент, не имея ни законченного образования, ни какого-либо полезного опыта за спиной? Выгореть в подобном случае очень легко. А вот встать на ноги после такого падения…
- Я тебя понял, но ты драматизируешь, - останавливает меня Роман Николаевич.
- Может быть. Но я учитываю все варианты.
- Хорошо. Скажи конкретно, чего ты хочешь? Ты же не просто так весь этот разговор затеяла.
- Я хочу, чтобы вы переговорили с Глебом Самойловичем и нашли возможность смягчить контракт. Место в штате - это очень приятный бонус. Но плюсов всё же должно быть больше, чем минусов, - четко проговариваю, глядя ему в глаза.
- А ты сама?.. Почему не обсудишь это с Глебом? Насколько я понял, у вас появилось некое взаимопонимание.
Неправильно поняли…
- Вы главный редактор. И подпись на контракте будете ставить вы, а не я, - вежливо отклоняю предложение.
- Ладно, иди-работай, - неожиданно легко соглашается главвред, отпуская меня восвояси.
Слегка удивленная, иду в наш офис.
Но слишком быстро убеждаюсь, что рано я обрадовалась...
- Главный редактор направил меня к вам - обсудить новое дополнение, - произносит Глеб, появляясь около моего стола спустя сорок минут.
- Мы вроде договорились о том, что все изменения вы обсудите вдвоём… - вежливо отзываюсь, ещё не понимая - напрягаться мне или нет.
- Во-первых, это поручили нашей паре. Во-вторых, ни о каких изменениях и речи быть не может: дополнение создано и готово к подписанию. Обсуждать нечего, - сурово отрезает господин исполнительный директор.
Саша тихо пятится на выход.
- У вас есть дети? - спрашиваю, глядя ему в глаза.
- Нет, - отвечает Глеб.
- Может, кто-то, о ком вы заботитесь? - предпринимаю вторую попытку.
- Нет.
- Родители?..
Взгляд, которым меня награждают, явно даёт понять: о родителях лучше вообще не упоминать.
Черт… как похоже на меня…
- Тогда вам будет трудно понять, но вы, пожалуйста, постарайтесь, - произношу так же вежливо, - Стефания - ещё ребёнок. Она может не выдержать подобной нагрузки…
- Я выдержу, Ева, - бодро произносит Стефа, входя в офис.
Удивленно смотрю на неё. Откуда она знает?..
- Глеб Самойлович прислал мне дополнение к контракту. Я с ним ознакомилась. И я согласна, - метнув в исполнительного директора презрительный взгляд, отрезает девушка.
Боже… она что, решила пойти на принцип? Захотела «утереть ему нос» и показать, "на что способна" - или что-то вроде того?..
Поворачиваюсь к Глебу Самойловичу и замечаю довольный блеск в его глазах. Так он специально её провоцирует?!
Святая печатная машинка… за что мне всё это?..
- Давайте обсудим все детали. Втроём, - без эмоций произношу, глядя чётко перед собой.
Чувствую, обсуждение будет... жарким…
- Нечего обсуждать, Ева, я уже дала своё согласие, - заявляет Стефания.
- Ты вначале мне синопсис готовый покажи, а потом уже о своём согласии заявляй, - замечаю спокойно.
Так и вижу себя в этот момент - сидящей в позе лотоса и отпивающей саке… Прям, мудрость из всех щелей сквозит.
- Мой синопсис… почти готов, - тут же начинает мяться госпожа автор.
- Ваши синопсисы вообще меня не касаются. Раз она дала своё согласие, то и обсуждать нечего, - отрезает господин исполнительный директор, который в моих мыслях мгновенно превращается в монстрячного вида верзилу с крокодильей пастью и куриными мозгами в голове.
Знаю, знаю. Недооценивать этого противника опасно. Но сейчас Глеб ведёт себя крайне глупо.
Что-то сильно мешает ему мыслить ясно.
- А вам бы не мешало узнать, что такое синопсис, и как он связан с созданием книги, - также ровно отвечаю, ничуть не впечатляясь его доводами.
- Ева, главный редактор меня поддержит, - сжимая в руках лямку рюкзака, напряженно произносит Стефа.
- Тем более. На этом разговор считаю законченным… - протягивает второй.
- Вернитесь на место, - громко и четко произношу, отчего все присутствующие в офисе изумленно замирают и переводят на меня взгляд.
Складываю руки в замок, поднимаю взгляд на Глеба.
Не стоит так удивляться, господин временный начальник, но, как хороший руководитель, вы должны были понять, что отдавать мне место судьи в этом состязании было заведомо проигрышным ходом.
Потому что судья не проигрывает.
- Глеб Самойлович, перед вами стоит автор, с которым вы собираетесь перезаключить договор. Этот автор должен будет на протяжении трёх лет писать романы, которые будут эксклюзивно издаваться в нашем издательстве и распространяться по всей стране. Этот автор обязуется написать минимум девять романов - исходя из вашего дополнения. Но в данный момент этот автор не в силах создать даже план работы над следующей книгой, - поднимаю бровь, замечая, как в голове мужчины начинают вертеться шестерёнки; да, Глеб, некоторые вещи просто необходимо знать, прежде, чем запускать массовое производство того, чего даже в черновом наброске нет… - Стефания сейчас может наобещать всё, что угодно: будем честны друг с другом - она не отступит, потому что вы задели её гордость. Но она не сможет бросить всё, «полностью посвятив себя творчеству» - и при этом работать каждый день, как негр на плантации. Потому что это понятия взаимоисключающие друг друга. Да и сам процесс творчества не сочетается с заводским принципом производства. Фантазия - дама капризная. Вы не сможете взять её в плен и выуживать интересные истории одну за другой, как по расписанию. Мастера пера, конечно, управились бы с этой задачей. Но не выпускница школы, которая пишет меньше трёх лет.