— Да вы совсем рехнулись! — доносилось от машины. — У нас вызов на этот адрес, человек кровью истекает! Может, позвоночник поврежден или еще что. Какой к ляду пропуск? Если вы немедленно не запустите автомобиль и не проводите нас к пострадавшему, я вам тут за полчаса организую толпу журналистов с камерами. Посмотрим, как ваши хозяева на это отреагируют.
Робкие попытки охранников урезонить разбушевавшегося сотрудника медицинской службы неизменно сводились к нулю, а их скромные замечания по поводу того, что если и случилось бы происшествие на стройке, то они бы знали о нем в первую очередь, и вовсе игнорировались. Похоже, парни и правда были не при делах и просто пытались выполнять свою работу.
Внимание охраны сосредоточилось на проходной, и оставалась сущая безделица: перебросить через высокий, почти в три метра, забор сумку с оружием и снаряжением и перебраться самому. Однако, обжегшись на молоке, дуешь на воду, и прежде, чем начать штурм укрепления, Прохоров поднял с земли камень и легким движением перебросил на территорию стройки. Ничего не произошло, то есть абсолютно. Не взвыли сирены, не начали захлебываться лаем сторожевые псы, не послышался топот ног и лязг снимаемого с предохранителей оружия. Однако один звук был — невнятный всплеск и какое-то невразумительное бульканье. Похоже, камень угодил в грязную лужу.
Подождав еще несколько секунд, Илья аккуратно перевалил сумку со снаряжением, а после и сам легко перепрыгнул, и еле сдержался, чтобы не выругаться. Да, это была именно лужа, огромная и чужеродная, так же, как и само здание небоскреба. Еще немного, и по ней можно было бы осуществлять судоходство. Ботинки и носки погибли, внутри обуви хлюпало. Увидев, как рядом приземлился Разумовский, майор ему только позавидовал. Лужа была та же, а вот обувь комфортнее. Где-то в районе бытовки с инструментами приземлился и Зельдин, и, похоже, тоже не сдержал чувств. Легкий матерок пронесся над стройплощадкой.
Пискнул наушник Кенвуда.
— Вы где, я уже дрон выпустил. Я вас толком и не вижу.
В эфир вышел Платонов и теперь, управляя хитрым летающим устройством со своего планшета, расположился с Алиной на втором этаже в кафе, в сухом и безопасном месте.
Илья поднял голову и заметил летательный аппарат, зависший на высоте пяти этажей от поверхности.
— Мы метрах в трехстах, рядом с бытовкой.
— Стоп, сейчас развернусь. — Админ, умело маневрируя командами, повернул своего робота-шпиона. — Вижу, идут прямо к вам. Трое, все в рабочей одежде.
— Слушай, поборник высоких технологий из гумна и палок, тебе зачем дорогое оборудование доверили?
— Все, все. Произвожу анализ. Вы очки уже надели?
Илья поспешно спрятался за грудой бетонной крошки, и уже через миг Разумовский и лейтенант оказались рядом.
— Что там?
— Все чисто, нейрофонов нет. Чудиков с длинными тентаклями тоже не видать.
— У мусорщиков нет тентаклей, — попытался встрять в эфир Разумовский.
— Это роли не играет. Ни чудиков, ни тентаклей.
— Куда они идут? — Задал естественный вопрос Зельдин.
— Да к вам и идут.
— Точнее.
— Тут дорожка есть, они по ней к такой группе из синих вагончиков топают. Там вроде то ли раздевалка, то ли душевая.
— Принято, и на связь без причины не выходи.
— А вы метки на очках включите, и дрон за вами попрет. Я его вообще могу на автопилот поставить. — В эфире почувствовался легкий привкус обиды, но сейчас было не до сантиментов.
Бойцы, не сговариваясь, переглянулись и, оставив Зельдина охранять сумки, Разум и Илья короткими перебежками перебрались к раздевалке. Парней попытались сработать без шума и лишних травм. Требовалась нормальная маскировка, а просторные рабочие робы и толстые боты со стальными носами подходили много лучше, чем байкерская куртка Разумовского или потерявший всякую солидность костюм Ильи. Можно было, конечно, обзавестись подобным в любом строительном магазине, а потом просто обвалять в земле для большей реалистичности, но время поджимало, и решили действовать строго по обстановке. Как говорится, наглость — второе счастье. Все вышло даже лучше, чем ожидалось, и Илья, с каким-то наслаждением скидывая мокрую обувь, запихивал ее потом в нашедшийся рядом мешок вместе с испорченными костюмными брюками.
Место, куда направлялись рабочие, оказалось раздевалкой, так что по случаю получилось разжиться парой рюкзаков. Нашлись тут каски и защитные очки, под которые можно было без труда спрятать свои, тактические. Необъятные куртки из брезента легко скрыли перевязь с гранатами и складной АК с подствольником, а широкие карманы по паре семьдесят четвертых магазинов.
Единственная заминка получилась со средствами связи, но широкие воротники робы и подклад каски с легкостью замаскировали рации и головные телефоны. Для верности, чтобы бедолаг, с которых сняли одежду, сразу не хватились, пленников перетащили в соседнюю бытовку, которая, похоже, использовалась под склад поломанного инструмента. Густой слой пыли и паутина на окнах ярко свидетельствовали о том, что данное помещение не пользуется особой популярностью.
— Двинули, — решил Прохоров и первым покинул убежище. — Тишина в эфире. Наша цель — верхний недостроенный этаж, а также три-четыре этажа под ним. Через минуту к главному входу неспешно шли трое работяг.
Снова ожил наушник.
— Эй, мастера перевоплощения. По курсу какая-то делегация из пиджаков, вижу несколько нейрофонов.
Прохоров шел впереди всех, стараясь не сгибаться под тяжестью рюкзака с боеприпасами. Дорога тройки пролегала по деревянному настилу, ведущему от бытовок к зданию, и сейчас, в пору обеда, тут было немноголюдно. Проходя мимо ворот, Илья приметил, что скорой там уже нет, а парни на въезде чувствуют себя вполне расслабленными. Тактические очки также не показали наличия вражеского гаджета в головах.
Однако впереди, у главного входа в здание и правда оказалось многолюдно. Делегация человек из десяти, в основном азиатов, с интересом крутивших головой и с любопытством школьников поглядывающих на уродливое, больше похожее на исполинский початок кукурузы строение, цепляющееся своей верхушкой за облака, представители компании-застройщика, уже наши, и проворный переводчик и гид, лавирующий в этой причудливой компании и неустанно что-то бормочущий на языке азиатских гостей. Порой он срывался на крик, однако не жестикулировал, ведя себя по мимике и жестам вполне сдержанно.
Язык резкий, неприятный.
— Это японцы, — охотно пояснил Зельдин, пристроившись рядом с майором и теперь старательно шагавший в ногу. Разумовский шел чуть позади, тоже стараясь не отставать. На его долю вышла транспортировка всего оставшегося боезапаса.
— Ты и японский знаешь? — подивился Илья, с опаской наблюдая, как доски под ногами опасно прогибаются и скрипят при каждом шаге. Под настилом хлюпала жидкая земля.
— Знаю. — Игорь согласно кивнул.
— И что же обсуждают самураи?
— Они сюда что-то поставляют. — Зельдин напряг слух. — Сухие смеси, бетон. Тут руководство компании. Говорят, что у них много филиалов по всему земному шару и с десяток производств в развивающихся странах вроде нашей. Вот, переводчик вступил. Обрати внимание, он с нейрофоном.
Илья перевел взгляд с земли на туристов, и с неудовольствием отметил, как электроника очков, исходя из данных, полученных с дрона, услужливо подсветила парня в длинном дождевике и резиновых сапогах, красной обрешеткой. Что уж говорить, подсказка знатная, Платонов и правда знал свое дело.
Прохоров понимал, что что-то тут не так. Никого из рабочих рядом не было, и похоже было, что их просто отослали подальше, пока делегация важных гостей не закончит осмотр объекта.
Местный управляющий, или кто-то из высшего руководства подрядчика, видимо, заметив их, отделился и быстро двинулся в сторону тройки рабочих-недотеп в грязных робах.
— Вы что тут делаете, идиоты? — напустился он на них, сверкая лысиной и окутывая все вокруг ароматом дорогого одеколона, однако количество вылитого на себя парфюма превышало все разумные меры. Сказано было злобно, повелительно, с упором на последнее слово. Нейрофона у хама не оказалось
— Не понял, начальник? — парировал Прохоров. — У нас на верхотуре такелажные работы. Нам прораб все уши прожужжал про сроки, а сейчас ветер поднимается. Посбрасывает, нахрен, на вас с десяток швеллеров, вот будет радость.
Мужик побледнел и с ужасом уставился куда-то вверх, видимо, ожидая, что таинственные швеллера вот-вот рухнут на землю, похоронив его бизнес, связи и желтую делегацию одним махом.
— Так зачем же вы груз в подвешенном состоянии оставили?
— Так то не мы. Сами загнали в вечернюю смену гастеров, а им что, все едино, что в лоб, что по лбу.
При этих словах на лице чинуши отразился откровенный испуг, и он со страхом покосился на делегатов страны восходящего солнца.
— Тише, тише идиот. Совсем охренел! Я тебя запомню, как твоя фамилия, какая бригада? Ну, живо!
— Прохоров моя фамилия, — улыбнулся майор. — Из бригады Симонюка. Ну, так мы пошли швеллера крепить?
— Бегом!
Первые этажи здания уже были в финишной отделке и должны были с порога подавить сознание посетителя и напомнить ему о собственной ничтожности. Имперский размах, высоченные потолки, мраморные колонны, убегающие куда-то в небеса, огромный фонтан посреди всего этого великолепия, еще не подключенный, но с явной репликой скульптурной группы из Петергофа.
— Моя любимая композиция, — заметил Разумовский. — Самсон, разрывающий пасть писающему мальчику.
Пол, блестящий, отполированный, очевидно, должен был быть закрыт ковровыми дорожками, а пока, для того чтобы сиволапые не натоптали, дорожка к грузовому лифту была покрыта вытоптанным сотней ног картоном. Стойка рецепции пустовала, а вот кабинка с охраной, изящно завуалированная под беседку, с десяток журнальных столиков, да несколько огромных и явно неудобных для ожидания диванов, все еще покрытых защитной пленкой, тут уже имелись. В остальном было уныло и скучно, как в пещере дракона Смога, в которой в один момент пропало все накопленное золото. Выглядело все это настолько обыденно, что Илья в какой-то момент даже засомневался, по адресу ли они попали и не словил ли пеленгатор Платонова какой-то сбой. Голос в наушнике тут же разрушил это ошибочное впечатление.