Сталинская концепция ускоренной индустриализации предусматривала свертывание НЭПа, укрепление административного контроля города над деревней, ликвидацию рыночных отношений подавление экономической свободы производителя, жесткое планирование. Этим принципам отводится основное место в системе управления экономикой страны. Однако в системе планирования было допущено смешение понятий «планомерность» и «планирование». Эти понятия неоднозначны.
Первое означало плановое руководство всем общественным, или, как его называли, народным, хозяйством, осуществляемое на основе единого государственного плана, и контроль над его выполнением, охватывающий все звенья этого хозяйства.
Планомерность включала в себя не только планы, устанавливаемые высшими эшелонами власти для предприятий, но и рабочие места на предприятии.
Единый план должен был исполнять роль главного регулятора централизованного управления экономикой страны. Для этой цели в стране были национализированы важнейшие сферы промышленности, транспорта, а также земля, недра, леса, банки, учреждения страхового дела и др. Субъектом управления, руководящей силой производства стало государство.
Планомерность включала целую систему планов. В её состав входили единый народно-хозяйственный план экономического и социального развития страны, отраслевые и региональные планы.
Второе включало планирование производственной деятельности предприятия на базе государственного плана и осуществлялось директивным методом, путем разверстки заданий каждому конкретному исполнителю, централизованного распределения между ними практически всех ресурсов, определяемых на верхнем уровне управления как для всего общественного хозяйства, так и для каждого его объекта.
В процессе практического применения идея планомерности, т.е. планирование всего государственного имущественного комплекса, дискредитировала себя полностью.
Об уровне осуществления индустриализации можно судить по показателям довоенных пятилеток.
Первый пятилетний план (1928/29–1932/33 гг.) вступил в действие с 1 октября 1928 г. Субъективистское вмешательство государства в составление плана привело к срыву ряда его важнейших технико-экономических показателей. Так, планировалось довести выплавку чугуна в 1933 г. до 10 млн. тонн. Однако в 1930 г. без какого-либо обоснования Сталин потребовал повысить задание до 17 млн. тонн. Попытка выполнить его указание привела к срыву не только нового, но и прежнего задания. Даже в 1933 г. было выплавлено всего 7,1 млн. тонн.
Проведенная в последнее время статистическая проверка показала, что в подавляющем большинстве все пятилетки были заведомо невыполнимыми, тем не менее официально сообщалось об их досрочном завершении.
Многие авторы изданий по политической экономии социализма, отмечая преимущества планомерности ведения народного хозяйства, показывали, что капитализм обрекает общество на экономические кризисы, анархию производства, безработицу, хроническую недогрузку предприятий и т.п. А в реальности получалось все наоборот: планомерность способствовала постоянному дефициту материальных благ, неоправданному распылению ресурсов среди большого количества потребителей и соответственно разрыву между товарной массой и доходами бюджета и населения.
Наиболее зримо недостатки концепции планомерности общественного хозяйства наблюдались за счет фондирования материально-технических ресурсов, при определении фонда оплаты труда и централизованного в масштабах государства ценообразования на товары и услуги.
Дефицитными были все ресурсы — природные, материальные, финансовые, трудовые. Дефицит на продукцию особенно наглядно и остро ощущался при посещении магазинов. За дефицитными товарами образовывались огромные очереди. Персонал торгово-распорядительной сети снабжения предприятий и населения материальными благами имел возможность получать существенные нетрудовые доходы.
Недостатки государственной плановой системы сначала объясняли отсутствием опыта планирования, а впоследствии — незрелостью и косностью руководителей и работников планирующих органов.
Предприятие при планомерности являлось простым исполнителем воли центра, который устанавливал задания по выпуску продукции, определял цену, размер прибыли и отчисление от нее в бюджет, централизованно выделял капитальные вложения, путем фондирования распределял между предприятиями практически все ресурсы. На верхнем уровне, по существу, устанавливались цели, задачи, приоритеты для каждого предприятия.
В таких условиях цель плановой работы сводилась лишь к поиску наиболее рациональных способов использования выделяемых ресурсов для выполнения установленных сверху заданий по объему выпуска продукции, росту производительности труда, снижению себестоимости и других показателей народнохозяйственного планирования.
Но все же больше всего отрицательные стороны планомерности проявлялись на сроках изготовления промышленной продукции, включая военной. Если при составлении пятилетнего плана какая-нибудь ее номенклатура не была включена в его состав, то такой товар возможно было выпустить только в следующей пятилетке. Да и только в случае, если ее предусмотрят в новом плане и будут завершены проектно-изыскательские работы, которые тоже планировались.
Административно-хозяйственный механизм этого периода способствовал низкой эффективности производства, порождал выпуск некачественной продукции. Этот процесс вел к расточительности в использовании материально-технических и трудовых ресурсов. Запущенность социальной сферы и неэффективные формы организации и стимулирования труда повсеместно снижали его производительность.
Все эти проблемы обострились в связи с реальной военной угрозой, значительным увеличением расходов на оборону.
Особо чувствительный вред развитию общественного хозяйства был нанесен в результате затратного метода ценообразования, основанного на трудовой теории стоимости. Он препятствовал снижению издержек на производство товаров и услуг: чем выше были трудовые затраты, тем больше становилась стоимость и соответственно определяющая их цена.
На развитие производства отрицательно влияла замена конкуренции социалистическим соревнованием, по сути, являющимся показухой. Также сказывались особые принципы подбора кадров по партийной принадлежности и постоянный всеобщий контроль сверху донизу. Приоритет производителя над потребителем при продаже товаров вел к безответственности и недопустимо низкому качеству продукции.
Экономика советского периода понесла огромные потери от множества различных волевых недостаточно обоснованных хозяйственных решений, на реализацию которых бесполезно расходовались огромные материальные ресурсы и бюджетные средства.
При создании индустриальной базы страны процветала гигантомания, не считающаяся с тем, как это отразится на эффективности производства и затратах по выпуску продукции.
Промышленность по регионам страны и непроизводственная инфраструктура вокруг вновь создаваемых промышленных предприятий размещались без учета перспектив их развития и возможного сокращения встречных перевозок на огромные расстояния грузов. Централизованная государственная система распределения финансовых ресурсов на капитальные вложения и иные нужды предприятий сопровождалась коррупцией в форме ценных подарков, предоставляемых сотрудникам планирующих органов.
После хлебозаготовительного кризиса 1927–1928 гг. и введения в 1928 г. карточной системы распределения продуктов в городах государство, с одной стороны, вынуждено было прибегнуть к чрезвычайным мерам в области хлебозаготовок, а с другой — взять курс на сплошную коллективизацию. Первоначально тип кооперации не был определен. Но уже в марте 1928 г. предпочтение явно отдавалось колхозам. По первому пятилетнему плану имелось в виду на добровольной основе вовлечь в колхозы к концу пятилетки 18–20% крестьянских хозяйств. Однако в ноябре 1929 г. был взят курс на резкое форсирование создания колхозов, и к марту 1930 г. было коллективизировано 58%, а к осени 1932 г. — более 62%.
Колхозы превращались в поставщиков внерыночного хлеба по твердым ценам. Речь шла не о хозяйственно самостоятельных коллективах, а о таких производственных организациях, которым сверху планируют основные производственные и заготовительные задания. А также твердые цены. Нередко ниже себестоимости. При этом вводился такой порядок, когда государственные органы могли давать повторные планы заготовок, изымать даже семенное зерно. В феврале 1930 г. был принят закон, запрещающий аренду земли и наемный труд; кулачество было разделено на три категории: первая — контрреволюционная — подлежала немедленному уничтожению; вторая — переселению в северные необжитые районы, третья — расселению в пределах района коллективизации на новых, отводимых им за пределами колхозов землях.
Ошибка Сталина в вопросе коллективизации заключалась в том, что он выбрал насильственный путь создания колхозов и осуществил широкомасштабный размах «раскулачивания». Это привело к существенному понижению урожайности и снижению общего валового сбора зерна. Если в 1926 г. валовой сбор зерна составлял 76,8 млн. тонн, а в неурожайном 1928 г. — 73,3 млн. тонн, то в 1931 и 1932 гг. валовой сбор зерна снизился до 69 млн. тонн. Но зато за счет массовых репрессий против зажиточных слоев крестьянства и эксплуатации всей остальной массы крестьян удалось резко увеличить государственные заготовки зерна и его экспорт.
Так, в 1928 г. государство заготовило 11 млн. тонн, в 1930 г. — 16 млн. тонн, а в 1931 и 1932 гг. — по 22 млн. тонн в год. Еще более резко возрос экспорт хлеба. За границу в 1928–1929 гг. всего было продано 99,2 тыс. тонн. В 1930 г. его количество выросло до 4,84 млн. тонн, а в 1931 г. — 5,18 млн. тонн. Это не могло не сказаться на продовольственном положении в городах, где в 1928–1934 гг. действовала карточная система. Еще хуже было положение в деревне, где, так же как в городе, свирепствовал голод, унесший жизни миллионов людей. Этому в огромной степени способствовало решение властей до начала весенней посевной кампании 1930 г. провести обобществление скота, принадлежащего крестьянам. Когда стали проводить это решение в жизнь, крестьяне начали в массовом порядке резать скот. Только за первую пятилетку поголовье крупного рогатого скота сократилось с 60,1 млн. до 33,5 млн., свиней — с 22 млн. до 9,9 млн.