Земля все эти дни не теряла времени даром. Наши отряды атаковали Бездну неожиданно, били всегда с разных сторон и по разным целям, обычно на безлюдных окраинах. Земля умеет лучше сливаться с природой и деревьями, чем Бездна, поэтому и прячемся мы без труда, а парящие огоньки Бездны не смеют подлетать слишком близко – боятся, что мы их собьем.
Конечно, враг может ударить по нам своим самым мощным оружием и даже уничтожить Небо, хотя они и не знают, что он наблюдает за ними с такого близкого расстояния.
Но если они это сделают, мы выпустим реку.
Может быть и другая причина. Почему Бездна, обладая таким сокрушительным оружием, больше ни разу им не воспользовалась? Почему они вновь и вновь сносят наши атаки, которые становятся все более жестокими и кровопролитными?
Возможно – хотя мы едва смеем на это надеяться, – их боеприпасы иссякли.
Хотел бы я быть там, показываю я. Мы с Небом продолжаем наблюдать за происходящим в голосе Земли. Стрелять из винтовок. Застрелить Ножа.
Нельзя, показывает Небо; голос у него тихий и задумчивый. Сейчас они потеряют терпение. Нам удалось подобраться к врагу так близко лишь потому, что до сих пор они не давали нам отпора.
А ты хочешь их к этому принудить, показываю я.
Небо хочет, чтобы Бездна себя показала.
Мы могли бы напасть прямо сейчас! Они в смятении. Если ударить немедленно…
Мы подождем, показывает Небо. Надо дождаться вестей с дальнего холма.
Дальний холм. Разведчики, которых мы отправили собирать сведения о враге, донесли, что вражеские силы раскололись на два лагеря. Один находится в городе, другой – на дальнем холме. Пока мы не трогали холм, рассудив, что эта часть Бездны испугалась войны и сбежала, что они не хотят биться. Но нам также известно, что самое мощное оружие наверняка находится на судне, вокруг которого они разбили лагерь.
Узнать, есть ли у них еще боеприпасы, мы пока не смогли.
Но сегодня сможем.
Земля готова, показываю я, едва сдерживая волнение. Земля готова нанести удар.
Да, показывает Небо. Земля готова.
И в его голосе я вижу их.
Большие скопления Земли к северу и югу от города… Все эти дни мы медленно стягивали силы, передвигаясь неведомыми Бездне тропами. Мы обходили врага стороной, чтобы они не смогли нас услышать.
В голосе Неба я вижу большое скопление Земли рядом с дальним холмом.
Прямо сейчас, в этот самый миг, Земля готова бросить все силы на вражеские лагеря.
И окончательно уничтожить Бездну.
Мы дождемся вестей с дальнего холма, снова показывает Небо, на сей раз тверже. Имей терпение. Воин, который бьет преждевременно, всегда проигрывает.
А если голоса покажут то, что мы хотим увидеть?
Небо смотрит на меня; глаза его блестят, и этот блеск сливается с голосом, который вдруг становится для меня размером с целый мир – он окутывает меня со всех сторон и показывает, что произойдет в таком случае: сбудется все, к чему я так стремился.
Но только в том случае, если у Бездны действительно кончилось оружие…
Тогда войне конец! Сегодня же! – показываю я. Мы победим.
Он с силой нажимает рукой мне на плечо, обволакивая меня своим голосом, согревая меня, погружая в голос Земли.
Если, показывает он.
Если, показываю я.
Тихим-тихим голосом, который вижу только я, Небо спрашивает: Теперь Возвращенец доверяет Небу?
Да, без колебаний отвечаю я. Прости мои сомнения.
У меня в животе появляется чувство, щекочущее предчувствие, что все случится именно сегодня, непременно сегодня: то, о чем я так мечтал, сбудется уже очень скоро, Бремя будет отомщено, моя любовь будет отомщена, я буду отомщен…
И вдруг оглушительный рев разрывает ночь.
Что это? – показываю я, но Небо уже ищет: протягивает в темноту голос, вглядывается в нее глазами, пытаясь найти источник звука. Он боится, что это новое оружие Бездны, что мы ошиблись и…
Там, показывает Небо.
Далеко на горизонте, над дальним холмом…
В воздух взлетает их судно.
Мы смотрим, как оно медленно и с трудом поднимается в ночь, словно речной лебедь, делающий первые тяжелые взмахи крыльями…
Нельзя ли посмотреть поближе? – спрашивает Небо, рассылая свой вопрос во все стороны. Есть там кто?
Судно – крошечный огонек на темном небе – начинает медленно кружить над дальним холмом, кренясь то в одну, то в другую сторону. Мы видим, как с его дна в лес падают искры света, в кронах деревьев они ярко вспыхивают, а секундой позже до нас докатываются звуки взрывов.
И тут мы слышим голоса Земли…
Небо вскрикивает: с корабля на нас несутся огни, деревья вокруг выдирает с корнем, вспышки света со всех сторон, бежать некуда, весь мир взрывается у нас на глазах… на глазах Земли, что умирает под этими вспышками, мучаясь от боли… А потом их голоса исчезают, точно затухает костер.
Небо отдает приказ к отступлению.
Нет! – кричу я.
Небо резко переводит на меня взгляд.
Предлагаешь отправить их на верную смерть?
Они готовы к смерти. Это наш шанс…
Небо наотмашь бьет меня по лицу.
Я отшатываюсь, потрясенный, в голове звенит боль от пощечины.
Ты же сказал, что доверяешь Небу, разве нет? – показывает он, до боли крепко обхватывая меня гневом в своем голосе.
Ты меня ударил!
РАЗВЕ НЕТ?!
Голос вышибает из моей головы все остальные мысли.
Я сверлю его взглядом, в груди тоже начинает подниматься гнев. Но я показываю: Да.
Тогда ты должен доверять мне и сейчас. Он оборачивается к Проводникам, что стоят полукругом внизу: Отзовите Землю с дальнего холма. Земля на севере и юге пусть ждет дальнейших распоряжений.
Проводники тотчас начинают передавать приказ Неба дальше, замершей в ожидании Земле.
Приказы, отданные на языке Бремени, то есть вполне мне понятные.
Это приказы к отступлению.
Не к атаке.
Небо на меня не смотрит, стоит ко мне спиной, но я, как всегда, гораздо лучше читаю его тайные мысли, чем остальная Земля, лучше, чем Земле вообще полагается читать Небо.
Ты знал, что так будет, показываю я. Что они ударят с новой силой.
Я все еще не вижу глаз Неба, но перемена в его голосе подсказывает мне, что я прав.
Небо не лгал Возвращенцу. Если бы у Бездны не оказалось оружия, мы бы уже сейчас начали атаку.
Да, но тызнал, что оружие есть. Ты позволил мне верить…
Ты поверил в то, во что хотел. Никакие мои слова не отняли бы у тебя этой веры.
Мой голос все еще звенит болью от пощечины.
Прости, что ударил тебя.
И в его извиняющемся голосе на мгновение вспыхивает свет, который ни с чем не перепутаешь, будто солнце выходит из-за туч.
В глубине души он хочет мира.
Ты хочешь заключить мир, показываю я. Ты ждешь предложений Бездны.
Его голос твердеет.
Разве я не показал тебе ровно обратное?
Но ты все же рассматриваешь такую возможность.
Любой мудрый вожак на моем месте тоже бы ее рассматривал.
Этому научишься и ты. Со временем обязательно.
Я удивленно моргаю: Это еще зачем?
Небо молча смотрит в долину и на дальний холм, над которым до сих пор кружит воздушное судно.
Мы разбудили зверя, показывает он. Посмотрим, насколько он свиреп.
Союз
Диалог с врагом
Пищит мой комм; я знаю, что это Тодд, но ответить не могу: я сижу в палате на корабле-разведчике и держу на коленях голову Ли. Ни о чем другом я думать пока не в состоянии.
– Держи его крепче, Виола, – говорит госпожа Койл, пытаясь устоять на ногах: корабль снова встряхивает.
– Еще один круг – и садимся, – объявляет Симона.
Снизу доносятся глухие взрывы: это разрываются кассетные бомбы – небольшие снаряды, соединенные в кассеты магнитным способом. В полете они распадаются на отдельные бомбы и таким образом накрывают весь лес под кораблем одеялом взрывов и огня.
Мы снова бомбим спэклов.
После того как Ли рассказал нам о готовящейся атаке, я помогла отнести его на корабль, где госпожа Койл и Лоусон сразу принялись обрабатывать его раны. Снаружи доносились крики людей, напуганные и возмущенные. Представляю, как этот кружок наблюдателей, возглавляемый Иваном, взбесился, узнав о прямом нападении врага на лагерь.
– Они же могут напасть ОТКУДА УГОДНО! – слышу я крик Ивана.
Потом госпожа Койл усыпила Ли, а госпожа Лоусон стала промывать его разъеденные кислотой глазницы. Вскоре после этого на борт поднялись Симона и Брэдли, они о чем-то спорили. Симона прошла прямиком в рубку, а Брэдли вошел в палату и объявил:
– Взлетаем.
– У нас тут операция в самом разгаре, – ответила госпожа Койл, не поднимая головы.
Брэдли открыл какой-то ящик и протянул ей маленький предмет:
– Гироскопический скальпель. Не дрогнет в руке, даже если корабль перевернется вверх тормашками.
– Ну надо же! – воскликнула госпожа Лоусон.
– Что там творится? – спросила я.
Брэдли только нахмурился, однако в его Шуме кривились и гримасничали возмущенные лица людей. Кто-то презрительно обзывал его Гуманистом…
А кто-то даже плюнул в него.
– Брэдли…
– Держитесь крепче, – сказал он. И остался с нами, не пожелав помогать Симоне.
Целительницы без передышки работали над ранами Ли. Я и забыла, какое это удивительное зрелище – госпожа Койл за работой. Сосредоточенная и серьезная, она полностью погрузилась в процесс врачевания и словно бы вовсе не замечала, как завелись двигатели, корабль медленно поднялся в воздух и внизу загремели первые взрывы.