Как будто в целом мире был только один голос, и он говорил только со мной…
И он услышал, што я за свои слова отвечаю.
А потом спакл сказал: Завтра утром, на вершине холма, пришлите двоих. Он по очереди обвел нас всех взглядом, задержался на мэре на секунду, который ответил ему тяжелым взглядом, а потом развернулся и просто ушел, даже не подождав нашего согласия.
Вот тогда-то споры и начались.
– Тебе прекрасно известно, Дэвид, – заявила мистрис Койл, – что пойти придется одному человеку с корабля. А это значит, что остается только одна позиция для одного из нас…
– И это точно будешь не ты, – кивнул мэр.
– Это, возможно, ловушка, – встрял Ли, рокоча Шумом. – И в этом случае лично я голосую за президента.
– Пойти надо Тодду, – сказал Брэдли. – Это с ним они говорили.
– Нет, – твердо возразил мэр. – Тодд останется здесь.
– Тебя никто не спрашивал, што мне делать, а что нет, – вызверился я.
– Если тебя тут не будет, – объяснил мэр, – что помешает нашей доброй мистрис заложить бомбу мне в палатку?
– Какая отличная идея, – заулыбалась мистрис Койл.
– Хорош препираться, – перебила Симона. – Мы с мистрис Койл составим хорошую рабочую…
– Пойду я, – раздался с койки голос, разом заставивший всех замолчать.
Все посмотрели на Виолу.
– Ни в коем случае, – начал протестовать я, но она только покачала головой.
– Они хотят только двоих из нас, – сказала она, перемежая слова кашлем. – И каждому, думаю, понятно, что это не может быть ни мэр, ни мистрис Койл.
Первое из названных лиц тяжело вздохнуло.
– Ну почему вы двое до сих пор упорно зовете меня мэ…
– И ты тоже не можешь идти, Тодд, – продолжала она. – Кто-то же должен не дать этим двоим нас всех поубивать.
– Но ты же совсем разболелась… – сказал я.
– Это я пустила ракету в водопад, – тихо, но твердо произнесла она. – Мне это теперь и исправлять.
Я тяжело сглотнул. По лицу было ясно, насколько серьезно она настроена.
– Вообще-то с этим я согласна, – сказала неожиданно мистрис Койл. – Виола станет хорошим символом будущего, за которое мы все боремся. А Симона может пойти с ней и возглавить переговоры.
Симона даже как-то слегка выпрямилась, но тут Виола (опять через кашель) сказала:
– Нет. Пойдет Брэдли.
Шум Брэдли пошел искрами удивления. Симонин наверняка тоже – если бы у нее он был.
– Это не тебе решать, Виола, – довольно сурово сказала она. – Я – командир миссии, и я буду…
– Они его прочтут, – просто объяснила Виола.
– Вот именно!
– Если мы пришлем двоих людей, лишенных Шума, как, по-вашему, это будет выглядеть? Они прочтут Брэдли и увидят мир – настоящий, взаправду. Тодд может остаться здесь с мэром. Симона и мистрис Койл будут все время держать корабль в воздухе над местом проведения переговоров в целях безопасности. А мы с Брэдли поднимемся на холм.
Она кашлянула.
– А теперь вам всем придется уйти, чтобы я могла отдохнуть перед завтрашним утром.
Воцарилось молчание. Все обдумывали эту идею.
Я ненавидел ее всем собой.
Но даже мне было ясно, насколько она на самом деле разумна.
– Ну что ж, – заключил Брэдли. – На том, видимо, и порешим.
– Хорошо, – кивнул мэр. – Давайте пойдем куда-нибудь и обсудим условия?
– Да, – согласилась мистрис Койл. – Так мы и поступим.
Они двинулись на выход. Мэр задержался и еще раз оглянулся по сторонам напоследок.
– Просто превосходный корабль, – обронил он и исчез за дверью.
Ушел и Ли, пользуясь Шумом Брэдли. Виола начала было уговаривать его остаться, но, думаю, он специально решил оставить нас одних.
– Ты уверена в своем плане? – спросил я, когда все ушли. – Ты не можешь знать, как там все обернется.
– Мне это тоже не слишком нравится, – ответила она. – Но так уж тому и быть.
Это прозвучало как-то жестковато.
А дальше она просто смотрела на меня и молчала.
– Што? – сказал я. – Што не так?
Она только головой покачала.
– Што? – рассердился я.
– Твой Шум, Тодд. Я его ненавижу. Прости, но… я его ненавижу.
Он потрясенно уставился на меня.
Но это не звучало озадаченно, удивленно… Это вообще, блин, никак не звучало.
– Это хорошо, што я стал тихим, Виола, – осторожно сказал он через некоторое время. – И это поможет нам… поможет мне. Ведь если я смогу…
Он беспомощно замолчал, потому что прямо перед глазами у него была моя физиономия и все, что на ней написано.
Мне даже отвернуться пришлось.
– Это все еще я, – очень тихо произнес он. – Я все еще Тодд.
Нет, не Тодд. Не тот же самый Тодд, чьи мысли расплескивались по всей округе огромной разноцветной неразберихой… не тот, кто не мог соврать, даже если бы от этого зависела его жизнь… который не соврал, когда его жизнь и вправду от этого зависела… Тодд, который не раз спасал мне жизнь и все время разными способами, Тодд, у которого я слышала всякую неудобную мысль, на которого я могла положиться, которого знала…
Которого я…
– Я не изменился, – так же тихо продолжал он. – Я просто стал больше похожим на тебя, на всех мужчин, которых ты привыкла знать, на Брэдли… каким он раньше был.
Я все так же не могла на него смотреть… надеялась, он не видит, как страшно я устала, как от каждого вдоха у меня дергает руку, как в голове мутится от этой проклятой температуры.
– Я правда устала, Тодд, – пробормотала я наконец. – Нужно еще дотерпеть до завтрашнего утра. Я хочу отдохнуть.
– Виола…
– Тебе надо туда, к ним, – перебила я. – Присмотри, чтобы мэр и мистрис Койл не назначили сами себя правительством интерим.
– Я не знаю, што это за «интерим», – округлил глаза он.
И это было так похоже на того, прежнего Тодда, что я невольно улыбнулась. Так, чуть-чуть.
– Временный. Это временный. Со мной все будет хорошо. Просто надо поспать.
Он все еще таращился на меня.
– Виола, ты собралась умирать?
– Что? Нет… Нет, ничего я не…
– Ты умираешь и просто мне не говоришь? – Его взгляд, казалось, протыкал меня насквозь, и в нем было столько заботы…
Но я все равно его не слышала.
– Мне не становится лучше, – сказала я. – Но это не значит, что я в каком-то обозримом будущем умру. Мистрис Койл обязана что-нибудь найти, какое-то средство, а если у нее не выйдет, на наших кораблях есть куда более продвинутое медицинское оборудование, чем тут, на разведчике. Уж до тех пор я как-нибудь продержусь.
Но он все продолжал таращиться на меня.
– Потомуш я не могу больше этого выносить… – сдавленно произнес он. – Не могу этого переварить, Виола… Смириться с этим…
И тогда…
Его Шум, все еще слишком тихий… но слышимый, горящий, как уголья, подо всем этим, пылающий силой чувства и его правдой и его страхом за меня – я услышала его, слабо, но услышала…
А потом, поверх него Я ЕСМЬ КРУГ…
И все смолкло.
Стало тихо, как в могиле.
– Я не умираю, – но, говоря это, я смотрела в сторону.
Он постоял несколько секунд молча.
– Я буду снаружи, – сказал наконец. – Позови, если тебе что-то понадобится. Меня позови, и я тебе все достану.
– Позову, – пообещала я.
Он кивнул, сжал губы. Еще раз кивнул.
Вышел.
Я немного посидела в тишине, слушая РЕВ армии на площади и мэра с мистрис Койл, пререкающихся на повышенных тонах, и спорящих Симону с Брэдли и Ли…
Но не Тодда.
Тодда я не слышала.
Брэдли шумно вздохнул. Кажется, за руганью вокруг костра прошло много часов. Стояла самая холодная часть ночи.
– Так мы договорились? – произнес он. – Мы предлагаем немедленное прекращение огня с обеих сторон. Под всеми прошлыми действиями подводим черту. Дальше вопрос с рекой и начинаем закладывать основы для дальнейшего общежития на этой планете.
– Договорились, – кивнул мэр.
Он с виду даже не устал.
– Да, отлично, – сказала мистрис Койл и поморщилась, вставая. – Уже скоро утро. Нам еще назад возвращаться.
– Назад? – встрепенулся я.
– Людям на холме надо знать, что происходит, Тодд. И мне надо велеть Уилфу свести сюда лошадь Виолы, потому что пешком на такую верхотуру она определенно не пойдет. Только не с такой температурой, как у нее.
Я бросил взгляд на корабль, надеясь, что Виола там, внутри, сейчас хотя бы спит… и, возможно, почувствует себя лучше, когда проснется.
Врала она про то, что не умирает, или нет?..
– В каком она на самом деле состоянии? – я встал следом за мистрис Койл. – Насколько все плохо?
Она наградила меня долгим-долгим взглядом.
– Она совсем не в порядке, Тодд, – очень серьезно сказала она. – Я только надеюсь, что все сейчас делают всё возможное, чтобы ей помочь.
Она ушла, а я остался. Мэр проводил ее глазами и подошел ко мне.
– Ты беспокоишься о Виоле, – это не был вопрос. – Раньше она и правда выглядела лучше.
– Если с ней што-нибудь случится из-за этого браслета, – тихо и с силой произнес я, – клянусь богом, я…
Он поднял руку и прервал меня.
– Я знаю, Тодд, и даже больше, чем ты думаешь, – и опять его голос звучал совершенно искренне. – Я прикажу своим медикам удвоить усилия. Не волнуйся, я не дам ничему с ней случиться.
– Как и я, – сказал, подходя, Брэдли. – Она настоящий боец, Тодд, и если она думает, что ей хватит сил подняться завтра на этот холм, мы должны ей верить. Я буду там и прослежу, чтобы ничего не случилось, обещаю тебе – Шум подтверждал, што за свои слова он отвечает; но потом Брэдли вздохнул: – Хотя, боюсь, это подразумевает, что и мне тоже придется ехать верхом.
А Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, КАК ЕЗДЯТ ВЕРХОМ, ЧЕРТ ЕГО ПОБЕРИ, добавил Шум, немало этим обстоятельством огорченный.
– Я попрошу Ангаррад тебя отвезти, – сказал я, оглядываясь на кобылу: она мирно жевала какое-то сено. – Она вполне способна присмотреть за вами обоими.