– Почему ты все время подозреваешь, что я что-то там натворил, Тодд? – возмутился мэр…
Но улыбаться той самой своей улыбкой не перестал.
Мы выехали за пределы города и двинулись через поле сожженных тел. Они все еще были там – валялись везде возле этих горящих стрел, словно поваленные деревья.
– Всякий раз, оказавшись в краю такой красоты и такого потенциала, – Брэдли горестно оглянулся по сторонам, – мы снова повторяем одни и те же ошибки. Неужели мы так ненавидим рай, что, встретив его, сразу же пытаемся превратить в помойку?
– Это так ты представляешь собой мотивирующую речь? – усмехнулась я.
– Считай, что это обещание на сей раз сделать лучше, – тоже расхохотался он.
– Смотри – они расчистили нам тропинку.
Мы подъехали к подножью холма, на вершине которого располагался лагерь спаклов. Булыжники и обломки скал были убраны с дороги, вместе с телами павших и остовами их ездовых зверюг… – которые оставили здесь мэрская артиллерия, моя ракета и бомба мистрис Койл.
Все мы приложили к этому побоищу руку.
– Это хороший знак, – сказал Брэдли. – Маленький жест привета – облегчить нам дорогу.
– Ведущую в ловушку? – я нервно вцепилась в Желудиные поводья.
Брэдли уже собрался было первым начать подъем, но Желудь почувствовал нерешительность Ангаррад и решил приободрить ее, показав свою уверенность: он обошел кобылу и сам первым ступил на тропу.
СЛЕДУЙ, сказал его Шум, почти ласково. СЛЕДУЙ.
Она послушалась.
Мы начали восхождение.
Сзади, в долине, загудели двигатели – это Симона поднимала корабль в воздух, где он будет парить, как ястреб, наблюдая за нами, готовый пустить в ход оружие, если что-то пойдет не так.
Бибикнул комм. Я вытащила его из кармана. На меня смотрел Тодд.
– Ты как, в порядке?
– Я же только уехала. И Симона уже в пути.
– Ну да. Мы, кстати, вас видим – такие большие. В жизни вы меньше. Как будто играете в своем собственном видаке.
Я попробовала засмеяться, но получился только кашель.
– При любых признаках опасности, – сказал он уже серьезнее, – вот ВООБЩЕ ПРИ ЛЮБЫХ, валите оттуда немедленно.
– Да не волнуйся ты так, – сказала я, а потом добавила: – Тодд?
Он вцепился в меня взглядом через экран, словно гадая, что я такое хочу сказать.
– С тобой все будет хорошо!
– Если со мной что-нибудь случится…
– Ничего с тобой не случится.
– Да, но если все-таки…
– Нет, НЕ СЛУЧИТСЯ, – перебил он почти сердито. – Я не стану с тобой прощаться, Виола Ид, так што даже не начинай. Ты влезешь на эту гору, заключишь там мир и благополучно слезешь оттуда обратно, после чего мы приведем тебя, наконец, в порядок, – он придвинулся ближе к экрану. – Скоро увидимся, ладно?
Мне пришлось сглотнуть.
– Ладно.
Он отключился.
– Все в порядке? – поинтересовался Брэдли.
Я кивнула.
– Давай уже покончим со всем этим.
Мы ехали по расчищенной специально для нас тропинке, пробираясь к вершине холма. Корабль висел достаточно высоко и уже наверняка видел, что там нас ждет.
– Выглядит вполне как «добро пожаловать!», – сообщила Симона на комм Брэдли. – Открытая площадка. Судя по всему, вождь. Сидит верхом на этой их боевой зверюге.
– Что-нибудь опасное виднеется? – спросил Брэдли.
– Ничего очевидного. Но их там реально ОЧЕНЬ МНОГО.
Судя по ландшафту – разнесенному в хлам, – мы сейчас были как раз в том месте, где я и Тодд кинулись бегом от Аарона и перепрыгнули на каменный уступ за водопадом… тот самый, откуда спаклы стреляли своими огненными стрелами… и которого здесь больше не было, потому что я его взорвала…
Мы проехали мимо того места, где меня подстрелили и где Тодд дрался с Дэйви Прентиссом-младшим…
Впереди был последний отрезок дороги – вернее, то, что от него осталось… Где-то здесь мы с Тоддом смотрели вниз и думали что вот, мы, наконец, спасены… Вон оно, там, внизу – Убежище.
И вот что из всего этого вышло.
– Виола? – негромко спросил Брэдли. – Как ты себя чувствуешь?
– Температура опять ползет, – отозвалась я. – Кажется, я слегка отъехала…
– Мы уже почти на месте, – ласково сказал он. – Я сам их поприветствую. Уверен, они ответят тем же.
А ТАМ ПОГЛЯДИМ, ЧТО БУДЕТ, сказал его Шум.
Последний поворот разрушенного зигзага.
Въехать на обрыв.
Вот и он, лагерь спаклов.
– Они уже почти на месте, – сказал я.
Я и Уилф, и мэр, и все остальные на площади не отрывали глаз от громадной проекшии над собором, где Виола и Брэдли верхом на конях – внезапно ставшие реально маленькими – въехали в ожидающий их полукруг спаклов.
– Вот этот наверняка их вождь, – мэр показал на одного, стоявшего на спине самого крупного боерога в целом ряду этих огромных скотин.
Виола с Брэдли перевалили через кромку обрыва. Спаклы выстроились так, штобы бежать оттуда было некуда – только назад, тем же путем, каким пришли.
– Первым делом они обменяются приветствиями, – сообщил мэр, пожирая глазами картину, – с этого всегда все начинают. Дальше обе стороны распишут, насколько они сильны, а затем, в последнюю очередь, объявят о намерениях. Все очень формально.
Брэдли на проекшии, судя по всему, именно этим и занимался.
– Спакл спешивается, – сказал я.
Вождь спаклов медленно и изящно перекинул ногу через спину своего скакуна и спешился. Потом снял то, што было у него на голове – видимо шлем, – и передал стоящему рядом.
А потом двинулся к нашим через разделяющее две партии пространство.
– Виола слезает с коня, – прокомментировал Уилф.
Так оно и было. Желудь опустился на колени, и она осторожно ступила на землю и повернулась к вождю спаклов, который все так же медленно шел к ней, протягивая навстречу руку…
– Все идет хорошо, Тодд, – тихо сказал мэр. – Действительно очень хорошо.
– Хорош уже болтать, – оборвал его я.
– Эй! – вскрикнул вдруг Уилф, весь подаваясь вперед…
Но я уже тоже видел…
И солдаты – по толпе волной прокатился ропот…
Из полукруга стоящих вырвался спакл…
Нарушил строй и бежал теперь к вождю…
Прямо к нему…
А тот оборачивался…
Словно ничего такого не ожидал…
В холодном, чистом утреннем свете было хорошо видно —
У бегущего спакла в руке меч…
– Он хочет убить вождя! – я вскинулся на ноги.
РЕВ поднялся у меня за спиной…
А бегущий уже был рядом с вождем, заносил нож…
Вот он уже в шаге…
И пробегает мимо…
Мимо вождя, который выбрасывает вперед руки, чтобы его остановить…
Но не успевает – тот уворачивается…
И бежит дальше…
К Виоле…
И в этот момент я его узнаю…
– Нет, – выдыхаю я. – Нет!
Потомуш это 1017…
Несется прямо на Виолу…
С ножом в руках…
Чтобы убить ее…
Убить ее, чтобы покарать меня…
– Виола!!! – кричу я…
– ВИОЛА!!!
Одни особенные
[Возвращение]
Светает, показывает Небо. Они скоро будут здесь.
Он возвышается надо мной в своем полном доспехе. Затейливо изваянная глина покрывает его грудь и руки – слишком красивая, слишком изукрашенная, чтобы такое можно было надеть в битву. Церемониальный шлем качается на голове, как остроконечная хижина, а на боку висит такой же тяжелый церемониальный каменный нож.
Ты выглядишь нелепо, показываю я.
Я выгляжу, как положено вождю, показывает он в ответ, ничуть не сердясь.
Мы даже не знаем, придут ли они.
Он знает: они придут. Они придут.
Небо слышал мою клятву не допустить заключения мира. Я уверен, что слышал. Я был слишком зол, чтобы хотя бы попытаться ее спрятать… – хотя он бы все равно услышал. И несмотря на все это, оставил меня при себе – ни на секунду не убоявшись. Я так незначителен в его глазах, что он даже не притворяется, будто видит во мне угрозу.
Не думай, что я отдал мир ни за что ни про что, показывает он. Не думай, что они теперь смогут делать с этим миром, что только пожелают. Бремя больше не повторится – пока я Небо.
Я вижу что-то у него в голосе, глубоко-глубоко… проблеск чего-то такого…
У тебя есть план, усмехаюсь я.
Вряд ли я вступил бы в переговоры, не подготовившись как следует к любому развитию событий.
Ты говоришь так, только чтобы я был спокоен, показываю я. Они заберут у нас все, что смогут, а потом захватят и остальное – силой. И они не остановятся, пока у нас не останется ничего.
Он испускает вздох.
Небо снова просит Возвращение доверять ему. И чтобы доказать это, я был бы очень признателен, если бы ты сопровождал меня, когда прибудет Расчистка.
Я удивленно взираю на него. Голос Неба совершенно искренен…
(…мой голос тянется коснуться его, жаждет убедиться, что он поступит правильно для меня, правильно для Бремени, правильно для всей Земли… я так страстно хочу ему доверять, что мне становится больно в груди)
Мое обещание остается в силе, показывает Небо. Источник станет твоим, и ты сможешь делать с ним все, что пожелаешь.
Я смотрю на него, читаю его голос, вижу все в нем: ужасную и прекрасную ответственность перед всей Землей, которая давит ему на плечи каждое мгновение жизни, днем и ночью; заботу обо мне и скорбь при виде того, как я пожираю себя заживо ненавистью и жаждой мести; беспокойство о днях грядущих, о неделях и месяцах, что придут потом… независимо от того, что принесет нам сегодня…
Земля изменится бесповоротно – она уже меняется, и, если придется, он будет действовать без меня… он бросит меня, оставит позади, если это будет нужно для блага Земли…
Но я вижу и то, как глубоко это печалит его.
А еще что у него действительно есть план, спрятанный до поры в Конце Путей.