– И что же будет теперь? – спросила Виола, сидя подле меня на койке.
Я взял ее за руку. Ничего по этому поводу не сказал, просто взял, и она мне позволила. Так мы и сидели рядышком.
МИР БУДЕТ, ВОТ ЧТО, сказал Бен. НЕБО ПОСЛАЛ МЕНЯ РАЗУЗНАТЬ ПО ПОВОДУ ВЗРЫВА И ВОЗМОЖЕН ЛИ ЕЩЕ МИР.
Он улыбнулся – снова через весь свой Шум, и оно дошло до нас, так што не улыбнуться в ответ было никак невозможно.
И ДА, ОН ВОЗМОЖЕН. ИМЕННО ЭТО ВОЗВРАЩЕНИЕ СЕЙЧАС РАССКАЗЫВАЕТ НЕБУ.
– Почему ты думаешь, что 1017 можно доверять? – спросил я. – Он напал на Виолу.
Я сжал ее руку.
Она ответила.
ПОТОМУ ЧТО Я ЕГО ЗНАЮ, сказал Бен. Я СЛЫШУ ЕГО ГОЛОС, СЛЫШУ КОНФЛИКТ В НЕМ, СЛЫШУ ДОБРО, КОТОРОЕ ХОЧЕТ ПРОБИТЬСЯ НА ПОВЕРХНОСТЬ. ОН КАК ТЫ, ТОДД. ОН НЕ МОЖЕТ УБИВАТЬ.
Я уставился в пол.
– Думаю, тебе надо поговорить с мэром, – сказала Виола. – Вряд ли его сильно радует твое возвращение.
ДА, ответил Бен, У МЕНЯ ТАКОЕ ЖЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ХОТЯ ЕГО ОЧЕНЬ ТРУДНО ЧИТАТЬ.
– Но и ему нужно знать, что война окончена, – проскрипел он голосом, вставая.
Он окинул взглядом нас с Виолой, улыбнулся чуть-чуть и вышел.
Мы остались одни.
Минута прошла в молчании.
Потом еще одна.
А потом я выложил ей мысль, которую думал с тех пор, как увидел Бена.
– Я хочу поехать назад, в старый Прентисстаун, – сказал вдруг Тодд.
– Чего? – Я все равно удивилась, хоть и видела уже, как идея бурлит у него в Шуме.
– Ну, может, не в сам старый Прентисстаун, – пожал плечами он, – но подальше отсюда.
Я выпрямилась.
– Тодд, мы же даже еще не начали…
– Но начнем, и очень скоро, – он все еще держал меня за руку. – Корабли прилетят, поселенцы проснутся, и здесь будет новый город. С совершенно новыми людьми, – он отвел глаза. – Я уже пожил довольно в городе, и, кажется, они мне не нравятся. Города.
После ухода Бена Шум сделался тише, но я все еще видела в нем жизнь после прилета конвоя… как она возвращается в нормальное русло… люди вновь расселяются вверх по реке.
– Ты хочешь уйти, – сказала я.
– Я хочу, чтобы ты ушла со мной, – он снова посмотрел на меня. – И Бен. И Уилф с Джейн, возможно. И Брэдли, если он захочет, и эта мистрис Лоусон вроде довольно славная. Почему бы нам всем не сделать себе другой город? Где-нибудь подальше от этого, – он вздохнул. – И от мэра.
– Но за ним же нужен глаз да глаз.
– Пять тысяч новых людей будут знать о нем все. О нем и о том, што он собой представляет, – он снова уставился в землю. – Думаю, я сделал для него все, што мог. Я устал.
То, как он это сказал… я вдруг поняла, насколько сама устала от всего этого, и он тоже, да, и какой у него убитый вид, как он изможден, как его все достало… у меня горло перехватило от эмоций.
– Я хочу убраться далеко-далеко от всего этого, – повторил он. – И штобы ты была со мной.
И мы еще посидели вместе в тишине.
Прошло очень много времени.
– Он у тебя в голове, Тодд, – сказала я наконец. – Я видела его там. Вы каким-то образом связаны.
На этом слове он опять вздохнул.
– Знаю. Поэтому я и хочу уехать. Я подошел очень близко… но не забыл, кто я такой. Бен напомнил мне обо всем, што только нужно знать. Да, я связан и с мэром тоже… но я хотя бы вытащил его из всей этой войны.
– Ты видел, что он вытворяет с толпой?
– Все уже почти закончилось. У нас будет мир, он получит свою победу. Я на самом деле больше ему не нужен, хоть он и думает, што нужен. Конвой прилетит, он будет героем, кругом куча народу, один на пять тысяч, а мы уберемся отсюда ко всем чертям, а?
– Тодд…
– Все почти закончилось, – повторил он. – Я даже могу подождать, пока закончится совсем.
Он поднял глаза.
Теперь он смотрел на меня по-другому.
Шум гас на глазах, но был все еще различим…
И в этом Шуме было ощущение моей руки в его, и желание поднять ее и прижаться к ней губами, и вдохнуть мой запах, и какая же я красивая, какая сильная после этой жуткой болезни, и как ему хочется положить мне ладонь на шею, вон туда, и обнять меня, сжать руками, и…
– Боже мой, – он быстро спрятал глаза. – Виола, прости, я не хотел…
Но я уже положила ладонь на шею ему и потянула к себе…
И он сказал:
– Виола?..
А я наклонилась…
И поцеловала его…
И что-то внутри сказало: наконец-то!
– Я совершенно с вами согласен, – сказал мэр Бену.
ЧТО, ПРАВДА? – удивился тот.
Мы собрались все вокруг костра. Виола сидела рядом со мной.
И держала меня за руку. Снова…
Держала так, словно не намерена отпускать больше никогда.
– Ну, разумеется, согласен. Как я говорил уже много раз, я хочу мира. Ничего так не хочу, как этого мира. Поверьте мне хотя бы из шкурного интереса, если других причин нет.
НУ ЧТО Ж, ПРЕВОСХОДНО, сказал Бен. МЫ ПРОДОЛЖИМ С СОВЕТОМ, КАК ПЛАНИРОВАЛОСЬ С САМОГО НАЧАЛА. КОНЕЧНО, ЕСЛИ ВАШИ РАНЫ ПОЗВОЛЯТ ВАМ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ.
Глаза мэра слегка сверкнули.
– О каких ранах речь, мистер Мур, позвольте полюбопытствовать?
На мгновение настала тишина. Все окинули взглядом противоожоговый гель у него на лице и повязки сзади, на затылке и шее.
Судя по физиономии, никакие раны ему жить не мешали.
– А тем временем, – продолжил мэр, – есть вещи, сделать которые надо немедленно. Гарантии определенного рода…
– Кто-то здесь хочет гарантий? – подала голос Виола.
– Люди на холме, прежде всего, – сказал мэр. – Они пока еще не успели объединиться в Армию Мученицы, но меня ничуть не удивит, если мистрис Койл оставила определенные инструкции – скажем, мистрис Брейтуэйт, специально на случай, если она потерпит неудачу. Кому-то нужно отправиться туда и привести все в порядок.
– Я пойду, – мистрис Лоусон нахмурилась. – Другие мистрис меня послушаются.
– Я тоже, – сказал Ли, отворачивая свой Шум от меня и Виолы.
– А наш друг Уилф вас отвезет, – радостно кивнул мэр.
Тут все посмотрели на него.
– Я отвезу их на корабле, – сказал Брэдли.
– Хотите сказать, что вас не будет целую ночь? – мэр очень пристально смотрел на него (интересно, я правда услышал гул…). – И ожоговый комплекс, далеко превосходящий все наши здешние возможности, вы привезете только утром? Тем более, Брэдли, я полагаю, вам нужно отправиться к спаклам сегодня, прямо сейчас, с Беном и Виолой.
– Что? – возмутилась Виола. – Мы договорились с ними на завтра…
– К завтрашнему дню раскол, которого так хотела мистрис Койл, может укрепить свои позиции, – покачал головой мэр. – Только подумай, как будет прекрасно, если ты, герой первых переговоров, вернешься сегодня с заключенным соглашением! Представь: река опять медленно течет меж своих родных берегов…
– Я хочу пойти с Беном, – сказал я. – И я не…
– Прости, Тодд, – перебил мэр. – Мне правда очень жаль, но ты должен остаться здесь, со мной, как обычно, и убедиться, что я не сделаю ничего такого, что другие потом не одобрят.
– Нет, – сказала Виола, как-то на удивление громко.
– После всего, что было, ты решила забеспокоиться сейчас? – мэр ласково улыбнулся ей. – Всего несколько часов прошло, Виола, и мистрис Койл больше нет, а народ считает, что это я выиграл войну. У меня довольно причин хорошо себя вести, можешь поверить. Конвою остается только короновать меня.
Последовала долгая пауза. Все переглядывались и обдумывали сказанное.
ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ВСЕ ЭТО ЗВУЧИТ ДОСТАТОЧНО РАЗУМНО, произнес наконец Бен. КРОМЕ ПАССАЖА С КОРОНАЦИЕЙ, РАЗУМЕЕТСЯ.
Все заговорили разом, а я посмотрел на мэра. Он ответил мне взглядом прямо в глаза.
Я думал увидеть там гнев.
Но увидел только печаль.
И тогда до меня дошло…
Он прощается.
– Этот Бенов шум – удивительная штука, поделился Ли, когда я загружала его в телегу, собиравшуюся доставить всю партию на вершину холма. – Там как будто целый мир внутри, и все такое ясное, четкое.
После еще одной дозы дебатов мы решили принять план мэра. Я, Брэдли и Бен поедем верхом к спаклам, прямо сейчас; Ли, Уилф и мистрис Лоусон отправятся на холм и успокоят народ. Тодд с мэром останутся в городе и будут приглядывать за положением дел.
Все мы попытаемся опять собраться вместе как можно скорее.
Тодд думал, что мэр просто хочет с ним попрощаться частным порядком – теперь, когда вернулся Бен, – и что для него, Тодда, будет куда опаснее покинуть город. Я возражала, но тут с Тоддом согласился Бен, сказав, что это последние часы перед наступлением реального мира, и если у Тодда правда есть на мэра какое-то хорошее влияние, сейчас оно нужнее, чем когда-либо.
Мне эта идея, правда, все равно не нравилась.
– Он говорит, так все спаклы общаются между собой, – объяснила я Ли. – Это, собственно, они и есть, они так существуют. В идеальном единстве с планетой.
– А мы, стало быть, нет?
– Он говорит, раз у него получилось, мы тоже сможем так.
– А женщины? – усомнился Ли. – С ними-то как?
– А с мэром? У него тоже больше нет Шума.
– Так и у Тодда тоже нет, – сказал Ли и был прав.
Чем дальше Тодд оказывался от Бена, тем тише становился.
Тут я увидела Тодда у Ли в Шуме, себя увидела и Тодда у него в палатке, и как мы с Тоддом…
– Эй! – я мгновенно залилась краской. – Не было такого!
– Ну, что-то же было, – проворчал Ли. – Вы там целую вечность проторчали.
Отвечать я не стала.
Впереди Уилф запрягал волов в телегу, и мистрис Лоусон возилась с припасами, которые хотела увезти наверх, на холм.
– Он просил меня уехать с ним, – сказала я после долгой паузы.
– Когда? – вскинулся Ли. – Куда?
– Когда это все закончится. Как только сможем.
– И ты уедешь?
Я промолчала.
– Он тебя любит, дура ты дура, – сказал он (совсем не зло, даже наоборот). – Даже слепой и то видит.