Верхом на Желуде, рядом Брэдли и Бен, вождь спаклов чуть позади… кажется, кричит, чтобы все скорее бежали…
– НЕТ! – вырвалось у меня – НЕТ!
– Мне тоже будет жаль ее потерять, Тодд, – сказал мэр, пикируя на них и волоча за собой огненный хвост. – Бена, честно говоря, уже не так жаль.
Я вдавил верхний квадрат на экране комма, который Коммуникатор 1, и заорал в него:
– ВИОЛА!!! – голос сломался от усиления. – ВИОЛА!!!
Но корабль был уже прямо над ними…
Небо резко разворачивает своего боерога, сметая зверей Расчистки вбок, отталкивая с пути корабля, к горящим на берегу деревьям…
Но звери туда не хотят, звери сопротивляются…
Огонь, дико вопят они, огонь!
Сосуд идет! показываю я, не только Небу, но всей Земле вокруг меня, рассылая предупреждение во все стороны сразу, и сам тяну своего зверя назад, к горящим деревьям, где осталось еще маленькое место, где можно попытаться укрыться…
БЕГИТЕ! слышу я клич Неба, и мой боерог повинуется и сам разворачивается к огню и звери Расчистки тоже – Источник, человек Расчистки и одна особенная Ножа…
Бен, Брэдли и Виола…
Их звери мчатся ко мне, к маленькому укрытию среди горящих деревьев, где мы все равно не сумеем остаться надолго, но хотя бы спасемся от сосуда, который кричит и почти падает на нас…
А вокруг страх Земли хлещет через меня мощным потоком, их ужас, их смерть, и я чувствую не только тех, кого непосредственно вижу, которые бегут мимо моего встающего на дыбы боерога, я чувствую сейчас их всех, и солдат, которые сейчас с севера от долины, и солдат, которые с юга, пытающихся спастись в лесу, где каждое дерево – факел, где огонь перепрыгивает с ветки на ветку даже под сыплющимся с неба льдом, перепрыгивает быстрее, чем они бегут, и Землю вверху по течению я тоже чувствую, там нет этого ада, и они смотрят, как огонь движется по долине в их сторону, поглощает бегущих, и все это я еще и вижу, вижу глазами каждой Земли…
Я вижу глазами планеты – а она смотрит, как она сама горит…
И я горю вместе с ней…
– СКОРЕЕ! – кричит одна особенная Ножа… я оборачиваюсь и вижу, что она кричит это Небу, чей боерог упал всего в паре шагов позади, а Небо все еще посылает приказы, велит Земле спасаться, бежать…
Сосуд проходит прямо над нами…
Поливая долину огнем…
Я встречаюсь глазами с Небом…
Через разделяющие нас дым и огонь и падающий лед…
Нет, показываю я…
Нет!
И стена огня накрывает его.
Лошади прыгают вперед, а по руслу сзади нас с ревом идет стена пламени…
Спрятаться некуда, деревья впереди все в огне; даже камни на склоне вверху – и те как-то горят… снег испаряется, не успев упасть, прямо в воздухе, оставляя крошечную струйку пара там, где только что висела снежинка… первая атака нас не задела, но, если он вернется, бежать будет некуда… бежать нам будет совершенно некуда…
– Виола! – кричит Брэдли, врезаясь вместе с Ангаррад в Желудя, и кони что-то перепуганно визжат друг другу…
– Куда нам отсюда деться? – я кашляю от дыма и, обернувшись, вижу десятиметровую стену огня, перекрывшую русло и сжигающую все на своем пути…
– Где Небо? – спрашивает Брэдли…
Мы ищем глазами Бена, и тут я впервые понимаю, что мы почему-то не слышим его Шума, что он сосредоточен где-то в другом месте, не на нас… что все спаклы тоже остановились, замерли, словно замороженные, – зрелище невообразимой жути посреди всего этого инферно, даже несмотря на то что бежать все равно некуда…
– Бен?
Он смотрит на стену огня ниже по течению…
И тогда мы слышим…
Звук… такой, будто сам воздух рвется надвое… он приближается сзади…
1017…
Без боерога, пешком… бежит ногами по земле…
Прямо в огонь… к огню… который уже гаснет на голом камне…
Оставляя тлеющие кучи пепла…
Как на поле боя тогда, раньше, когда спаклы стреляли своими крутящимися молниями…
Только куч теперь всего две…
1017 несется к ним… из Шума рвется звук, настолько кошмарный, настолько полный гнева и горя и боли, что ничего хуже я в своей жизни не слышала…
Он несется к обугленным трупам – Неба и его боерога…
Бегу…
Без единой мысли в голове…
Без единого звука в голосе… только вой, которого я сам почти не слышу…
Вой, требующий, чтобы все было не так…
Чтобы все было обратно…
Отказывающийся верить в то, что я вижу… отказывающийся принять случившееся…
Я проношусь… кажется, мимо Расчистки, мимо Источника… я толком не вижу их…
И не слышу рева, который поднимается у меня в ушах, в голове, в сердце…
В голосе…
Камни в русле реки все еще горят, но огонь с них уже слетает… эта атака ничего ему не принесла – он даже не сумел ничего толком поджечь…
Хотя нет, принесла… потому что у нее явно была одна цель…
Я ныряю в огонь, чувствую, как он покрывает пузырями мне кожу… некоторые камни еще рдеют, как раскаленные уголья…
Но мне все равно…
Я тяну руки туда, где Небо ехал на своем звере…
Где он упал на камни…
Где они со зверем горят до сих пор…
Я колочу по пламени голыми руками, пытаюсь сбить его, загасить, и вой делается громче, вырывается из меня, летит в мир, к Земле, пытается отменить, стереть все, что произошло…
Я хватаю Небо под горящие руки и оттаскиваю его от горящего боерога…
И показываю, вслух, громко НЕТ!
Моя кожа обжигается о камни, мои лишайники корчатся и высыхают от жара…
НЕТ!
Но он тянет мои руки мертвым грузом…
И…
И…
И тут я слышу его…
И застываю…
Не в силах двинуться с места…
Тело Неба у меня в руках…
Но его голос…
Он вне тела, покинул его…
Небо парит в воздухе, оставив тело позади…
Голос нацелен на меня… он показывает…
Небо…
Он показывает мне Небо…
А потом исчезает…
И в следующее мгновение я слышу их…
Слышу голоса всей Земли…
Застывших, замерших…
Хотя некоторые из нас горят…
Некоторые из нас умирают…
Застывших, как я, с телом Неба на руках…
Правда, это больше не тело Неба…
Небо, слышу я…
Это Земля говорит…
Голос Земли, свитый из многих в один…
Небо – это голос Земли, и он на мгновение умолк, освободившись от себя самого, потерявшись, растворившись в мире, лишившись уст, которые бы его издавали…
Но лишь на мгновение…
Небо, слышу я…
Это Земля…
Она говорит со мной…
Их голос вливается в меня…
Их знание входит в меня, знание всей Земли, всех Небес, которые когда-либо были на свете…
Их язык потоком врывается в меня – только теперь я понимаю, насколько всегда сопротивлялся этому… насколько всегда хотел остаться от него в стороне… но теперь я знаю все…
теперь-то я знаю все…
Теперь я знаю их всех…
Знаю нас всех…
И знаю, что это он…
Он передал все мне…
Небо избирает Земля…
Но в час войны медлить нельзя…
Небо, сказал он Земле, умирая…
И Небо сказала Земля мне…
В меня, внутрь…
И я отвечаю ей…
Я отвечаю Земля…
И я встаю, оставив позади прежнее Небо, отложив до поры до времени свое горе…
Ибо бремя легло мне на плечи все и сразу…
Земля в опасности…
И ее благо прежде всего…
А потому мне остается сделать только одно…
Я поворачиваюсь обратно к Земле, обратно к Источнику, который тоже зовет меня Небом, обратно к человеку из Расчистки и к одной особенной Ножа – все взгляды устремлены на меня, все голоса устремлены ко мне…
Ибо я есмь Небо…
И я говорю на языке Земли…
(но и мой собственный голос тоже там…)
(мой собственный голос, полный гнева…)
И я приказываю Земле освободить реку…
Всю реку, сразу…
– Но она же уничтожит город! – вскрикивает Брэдли, не успел Бен объяснить нам, что сейчас произойдет…
Потому что оно и так было видно – в Шуме повсюду вокруг; видно, как 1017 велит им выпустить реку…
– Там же до сих пор невинные люди! – кричит Брэдли. – Сила реки, которую сдерживали так долго… она же просто сметет их с планеты!
ВСЕ УЖЕ СДЕЛАНО, сказал Бен, НЕБО ГОВОРИЛ К ЗЕМЛЕ, И ОНО УЖЕ НАЧАЛОСЬ…
– Небо? – не поняла я.
Новое Небо, сказал он и посмотрел нам за спину…
Мы обернулись.
1017 шагал вперед в колеблющемся, мерцающем мареве от раскаленных камней речного дна… и глаза у него были другие.
– Это он теперь новое Небо? – оторопел Брэдли.
– Вот дерьмо! – выразилась я.
Я ГОВОРЮ С НИМ, сказал Бен. Я ПОСТАРАЮСЬ ПОМОЧЬ ЕМУ УВИДЕТЬ, ЧТО ПРАВИЛЬНО… НО ОСТАНОВИТЬ РЕКУ Я УЖЕ НЕ СМОГУ…
– Мы должны предупредить горожан! – воскликнул Брэдли. – Сколько у нас времени?
Глаза Бена на мгновение потеряли фокус. У него в Шуме мы увидели дамбу, удерживающую какой-то невозможный объем воды… далеко отсюда, на равнине, где мы с Тоддом когда-то встретили стадо созданий, говоривших друг другу ЗДЕСЬ… растянувшееся от горизонта до горизонта… Теперь все это пространство было залито водой – целое внутреннее море!
ДАЛЕКО, сказал Бен, И ЧТОБЫ ОТПУСТИТЬ ЕЕ, НУЖНО ПРОДЕЛАТЬ РАБОТУ. Он моргнул. ДВАДЦАТЬ МИНУТ В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ.
– Этого недостаточно! – простонал Брэдли.
ЭТО ВСЕ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ, сказал Бен.
– Бен… – начала я.
ТОДД СЕЙЧАС ТАМ, НАВЕРХУ, сказал он, глядя мне в глаза. Шум лился прямо в меня, в самую душу, – я слышала его так, как никогда не слышала ни один Шум ни одного мужчины на этой планете… ТОДД ДО СИХ ПОР ТАМ И СРАЖАЕТСЯ ЗА ТЕБЯ, ВИОЛА.
– Откуда ты знаешь?
Я СЛЫШУ ЕГО ГОЛОС.
– Что?!
НЕ ОЧЕНЬ ЧЕТКО, сказал он (не менее удивленно, чем я, между прочим). И НИЧЕГО ЧЛЕНОРАЗДЕЛЬНОГО… НО Я ЧУВСТВУЮ ЕГО ТАМ. И Я ЧУВСТВОВАЛ ВСЕХ ДО ПОСЛЕДНЕГО, КОГДА МЫ ВЫБИРАЛИ НЕБО. Его глаза расширились. И ДА, Я СЛЫШАЛ ТОДДА. Я СЛЫШАЛ, КАК ОН ТАМ СРАЖАЕТСЯ. ЗА ТЕБЯ. Он подъехал поближе на своем боероге. И ТЕПЕРЬ ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ СРАЖАТЬСЯ ЗА НЕГО.