ВИОЛА! – подумал я прямо в него, понадеявшись, что приближения он не почувствовал.
Он только чуть-чуть поморщился и снова уставился в пустоту… хмурясь все больше и больше. А потом вдруг зашагал прочь из часовни, прямо через разрушенную стену, бросив меня там, привязанного к столу… дрожащего от холода. Весу во мне, кажется, сейчас было с тонну.
Какое-то время я валялся там, такой тяжелый… куда дольше, чем хотелось бы. Пытался думать о том, как она там, в тумане… обо всех, кому еще придется умереть, если я так и буду здесь лежать.
И медленно начал пытаться…
Туман уже густой, словно белая ночь. Земля идет, ориентируясь только по голосу, вся вместе, показывая друг другу дорогу на каждом шагу.
Сквозь деревья проступает вершина холма.
Я отдаю приказ протрубить в боевой рог.
Звук врывается в мир. Даже с такого расстояния мы слышим ужас заслышавшей Расчистки…
Я посылаю своего боерога вперед, быстрее, через лес, чувствуя шаг Земли позади… Я теперь в переднем ряду войска, Источник все еще рядом. У солдат огни зажжены и готовы стрелять, а за ними…
За ними целый голос Земли…
Ускоряющей шаг…
Почти на месте, показываю я Источнику. Мы движемся мимо брошенной фермы, затопленной паводком – уровень воды уже спадает, – и дальше, через самую чащу леса…
Мы идем все быстрее, быстрее…
Голоса Расчистки уже слышат наше наступление, слышат наш общий голос – наши бесчисленные голоса, смыкающиеся над ними…
Снова трубит боевой рог.
Небольшая поляна, потом снова подъем…
Вперед, сквозь завесу листвы, кислотное ружье наготове…
Ибо я есмь Небо…
Я есмь Небо…
Я веду Землю на ее величайшую битву с Расчисткой…
Туман густ. Я ищу в этой белизне Расчистку, готовлю оружие к первому выстрелу, велю солдатам взять на изготовку горящие стрелы…
Чтобы очистить, наконец, этот мир от проклятой Расчистки, раз и навсегда…
И тут перед нами возникает один-единственный человек, из них…
– Погодите, – говорит он (спокойный, невооруженный, посреди моря тумана). – Мн’ есть, шо ск’зать.
– Ты только посмотри на долину, – сказал Брэдли, пока мы неслись через лес.
Я бросила взгляд влево, сквозь густую листву и плети тумана. Там полноводно течет река. Первый вал мусора уже миновал, осталась только вода – ее все еще слишком много, она идет поверх русла, затопляя дорогу, что бежит прямиком к океану.
– Мы не сможем быть там вовремя, – крикнула я ему. – Слишком далеко…
– Мы уже много проскакали, – ответил он. – И скачем быстро.
Слишком быстро, подумала я. Легкие Желудя издавали очень тревожные хрипы.
– Как ты, мальчик? В порядке? – спросила я между мохнатых ушей.
Он даже отвечать не стал, лишь продолжал ломить вперед. С губ летели пенные нити слюны.
– Брэдли! – занервничав, позвала я.
Он и так знал.
Ангаррад держалась лучше Желудя, но ненамного.
– Это наш единственный шанс, – Брэдли поднял на меня измученные глаза. – Мне так жаль…
ДЕВОЧКА… ЖЕРЕБЕНОК, донеслось снизу, тихо и с болью.
Больше Желудь ничего не сказал.
Я подумала о Ли и Уилфе и всех остальных, кого мы бросили там, на холме…
И мы поскакали дальше.
– М’ня звать Уилф, – произносит он, стоя там, в тумане, совершенно один, хотя я слышу сотни человек позади него… слышу их страх и готовность драться, если понадобится…
А им понадобится…
Но что-то такое у него в голосе…
Первые ряды солдат на боерогах равняются со мной – оружие на изготовку, стрелы пылают, жаждут разить врага…
Его голос…
Он открыт, как у птицы, как у зверя в стаде, открыт, словно спокойная поверхность озера…
Открыт и честен, и неспособен к обману…
И это канал – канал для всех голосов, что стоят за ним, для голосов Расчистки, прячущейся в тумане, полных страха, полных ужаса…
Желания, чтобы все это закончилось…
Желания мира…
Вы уже доказали, насколько ложно ваше желание, показываю я человеку по имени Уилф.
Он не отвечает мне, просто стоит там, и голос его открыт, и снова это чувство… уверенность в том, что этот человек не способен лгать…
Он еще шире распахивает свой голос, и я яснее вижу те голоса, что за ним… они текут через него, и он очищает всю их ложь и выбрасывает ее, и отдает мне только…
– Я т’лько слушаю, – говорит он. – Слушаю то, што правда.
А ТЫ слушаешь? – показывает рядом со мной Источник.
Молчи, показываю я.
Но ты СЛУШАЕШЬ? – настаивает он. Слушаешь, как этот человек?
Я не знаю, о чем ты…
Но тут я действительно слышу, через человека по имени Уилф – слышу… Его голос открыт и спокоен – и говорит голосами всех его людей.
Словно он – их Небо.
И с этой мыслью я обращаюсь к своему собственному голосу…
Я слушаю Землю, которая нарастает за мной, как водяной вал, стекается к этому месту, под командование Неба…
Но…
Но и они тоже говорят. Говорят о страхе и сожалении. Они беспокоятся за Расчистку, и за ту Расчистку, которая придет из черного мира вверху. Они видят человека по имени Уилф здесь, передо мной, и его желание мира; они видят его невиновность…
Они не все такие, показываю я Земле. Они – жестокие и злые создания. Они убивают нас, обращают в рабство…
Но здесь стоит человек по имени Уилф и Расчистка за ним (и их армия, она готова драться, я вижу это у него в голосе – напуганная, но отважная армия под командованием слепого человека), и Небо тоже стоит, а за ним Земля, и она будет делать то, что скажет Небо… она готова идти вперед и стереть Расчистку с лица планеты, если я так велю…
Но и им тоже страшно. Они видят в перемирии тот же самый шанс, что и человек по имени Уилф, – они видят возможность жить без постоянной угрозы, нависшей над головой…
Они сделают, что я скажу…
Сделают без колебания…
Но то, что я скажу, не равняется тому, чего они сами хотят…
И теперь я это вижу. Вижу так же ясно, как голос человека по имени Уилф.
Мы пришли сюда ради моей мести. Это даже не месть Неба – просто личная месть Возвращения. Я сделал из войны личное дело. Личное дело Возвращения.
Но я больше не Возвращение.
Одно-единственное действие, показывает Источник. Судьба этого мира, судьба всей Земли зависит от того, что ты сделаешь сейчас.
Но что же я сделаю? – спрашиваю у него я, неожиданно для себя самого. Как я поступлю?
Ты поступишь, как подобает Небу, отвечает он.
Я смотрю на человека по имени Уилф, вижу в его голосе стоящую позади Расчистку, чувствую вес Земли за мной, в моем собственном голосе…
Это голос Неба.
Я есмь Небо.
Небо – это я.
И да, я поступаю, как Небо.
Мы уже перегнали туман, но с неба продолжает сыпать снег – здесь он гуще, даже сквозь деревья.
Переполненная река остается слева, в долине внизу; мы скачем быстро, насколько только хватает сил наших коней.
Кони…
Желудь больше не отвечает, что бы я ему ни говорила. Его Шум целиком сосредоточен на беге, невзирая на боль в ногах, на боль в груди… Я сама чувствую, чего это ему стоит.
И чувствую, что он сам это знает: обратного пути для него уже не будет.
– Желудь, – шепчу я ему меж ушей. – Желудь, друг мой…
ДЕВОЧКА-ЖЕРЕБЕНОК, вдруг отвечает он, почти нежно, и с громом несется дальше, сквозь редеющий лес, за которым вдруг неожиданно раскидывается плато, сплюснутое между тяжело нависшими тучами и белой землей (надо же, сколько успело нападать), и мы пролетаем насквозь через удивленное стадо зверей, встревоженно перекликающихся ЗДЕСЬ, и уже почти ныряем снова в лес, как вдруг…
– Смотри, вон он! – кричит Брэдли…
Первое, мимолетное видение океана…
Он такой огромный, что я чуть не сваливаюсь с седла…
Он съедает весь мир до затянутого тучами горизонта; он больше самой внешней тьмы; он прячет свою истинную огромность – все, как говорила мистрис Койл…
Но мы уже снова среди деревьев.
– Нам еще далеко, – кричит, оборачиваясь, Брэдли. – Но мы будем на месте к ночи.
И тут Желудь подо мной падает.
Весь мир молчит и ждет, а я опускаю оружие… Весь мир хочет знать, что я имею в виду.
Я тоже хочу это знать.
Я снова вижу Расчистку через Шум человека по имени Уилф, вижу чувство, с которым они сгрудились у него за спиной… об этом чувстве я знаю очень мало.
Оно называется «надежда», показывает мне Источник.
Я знаю, что оно такое, отвечаю я.
Земля за мной тоже стоит и ждет…
Они тоже надеются…
Вот решение, принятое Небом. Небо действует в лучших интересах Земли. Это то, что он есть.
Небо и есть Земля.
А Небо, который забыл об этом, – не Небо вовсе.
Я открываю свой голос Земле и передаю им послание – всем, кто присоединился к походу, кто встал за мной, когда я позвал их…
И кто ныне стоит за мое решение не нападать.
Потому что с ним вместе идет и другое решение. Необходимое для Неба, необходимое для благополучия всей Земли.
Я должен найти человека, который напал на нас, показываю я Источнику. Я должен его убить. Это лучшее, что можно сделать для Земли.
Источник кивает и едет на своем звере дальше, в туман. Он исчезает за человеком по имени Уилф, и я слышу, как он обращается к Расчистке и говорит им, что мы не станем нападать. Их облегчение такое чистое, такое сильное, что оно чуть не сшибает меня волной с седла.
Я смотрю на своих солдат – выяснить, согласились ли они с моим решением только из повиновения Небу… но они уже обращают свои голоса обратно, к собственной жизни, к жизни Земли, которая теперь неизбежно будет включать и Расчистку, а как – никто пока не в силах предвидеть… но пути наши перво-наперво будут подразумевать расчистку… да, расчистку всего, что Расчистка наделала.