Но мы уже почти приехали. Мы почти на месте.
– Подожди меня, Тодд, – прошептала я. – Я уже рядом.
– Это будешь ты, – сказал я, пока он отвязывал вторую ногу. – Умереть придется тебе.
– А знаешь что, Тодд? – негромко отвечал он. – Какая-то часть меня надеется, что ты прав.
Я лежал тихо, пока он отвязывал мою правую руку, а потом каааак размахнулся… но он уже пятился от меня к пролому, ведущему на берег, и с довольным видом наблюдал, как я выпутываю левую руку.
– Я подожду тебя там, Тодд, – он шагнул наружу и исчез.
Я попробовал кинуть в него ВИОЛОЙ, но чувствовал себя ужасно слабым, и он даже не поморщился. Последние узлы… и вот я, наконец, свободен – спрыгнул со стола и тут же вцепился в него обратно. Пришлось постоять с минуту, пока у меня перестала кружиться голова, но вот я уже шел, шел, вылезал наружу через эту кучу камней и…
Ледяной пустынный пляж.
Первое, что я увидел, – череда разрушенных домов. От некоторых остались только груды досок и песка. Другие, на бетоне, как часовня, сохранились лучше. К северу вдаль убегала дорога и ныряла в леса – наверняка вела когда-то до самого Нового Прентисстауна… потомуш сейчас где-то на втором дереве ее глотала переполненная, бурная река.
Снег очень быстро летел из туч вниз, где его подхватывал злой ветер. Холод стальным ножом забрался мне под униформу, пришлось даже поплотнее запахнуть мундир.
Только после этого я обернулся поглядеть на океан.
Бог ты мой…
Какой же он, еть… огромный!
Больше… вообще всего, докуда глаз хватает и дальше – не только до восточного горизонта, но еще и к северу с югом тоже, будто сама бесконечность незаметно подкралась прямо к твоему порогу и готова сожрать тебя целиком, стоит только повернуться спиной. Снег ему совершенно нипочем. Просто ярится себе, словно и правда хочет тебя побить, и каждая волна – удар, тумак, каждая пытается дотянуться до тебя, сбить тебя с ног, если достанет.
А в воде… ходят твари. Даже в этой вот, пенистой, грязной, у самого берега, даже там, где река бьется в нее с разбегу в туче брызг к северу от меня… даже там в воде скользят неприятного размера тени…
Очень большие тени…
– Впечатляет, да? – сказали сзади.
Мэрский голос…
Я развернулся… но его нигде не было видно. Я описал полный круг, медленно. Под ногами у меня был присыпанный песком бетон… будто здесь когда-то была площадь, или променад вдоль моря, или еще што… тянулось от самого фасада часовни – наверное, много лет назад люди могли посидеть здесь, погреться на солнце…
Только я сейчас тут один и вот-вот льдом покроюсь от холода…
– ПОКАЖИСЬ, ТРУС! – крикнул я.
– О, вот в чем-в чем, а в трусости ты не можешь меня обвинить, Тодд.
Снова его голос, но звучал он… откуда-то еще, не отсюда.
– ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ? – закричал я, вертясь во все стороны и обхватывая себя руками от холода.
Мы же оба подохнем, если будем здесь торчать.
И тут мне на глаза попался корабль – там, чуть дальше по пляжу. Стоит себе, ждет…
– Я бы не стал, Тодд, – снова раздался голос. – Ты труп, прежде чем добежишь до него.
Я еще раз внимательно огляделся.
– АРМИЯ ВЕДЬ НЕ ПРИДЕТ, ПРАВДА? ТЫ ЭТО ИМЕЛ В ВИДУ, КОГДА СКАЗАЛ, ШТО МИСТЕР ТЕЙТ ТЕБЯ ПОДВЕЛ! ОН НЕ ПРИДЕТ!
– Верно, Тодд, – и на сей раз голос мэра звучал по-другому.
Как настоящий голос через настоящее расстояние от тебя.
Я обернулся – и вон он, стоит на углу одной из этих деревянных развалюх.
– Откуда ты знаешь? – я размял Шум, как разминают мускулы, готовясь к…
– Я слышал это, Тодд, – отвечал он. – Я уже говорил тебе когда-то: я слышу все, – он медленно пошел в мою сторону. – Очень постепенно это стало правдой – буквальной правдой. Я открыл себя голосу этого мира, и теперь… – он остановился на краю усыпанной песком площади, в облаке снега, летящего, казалось, во все стороны сразу, – теперь я слышу всю информацию в нем до последнего звука.
Я увидел его глаза.
И до меня, наконец, дошло…
Он действительно слышит все.
И сходит от этого с ума.
– Но пока не сошел, – его глаза черны, голос гулок. – Сначала мы с тобой закончим наши дела. Потому что в один прекрасный день ты тоже будешь слышать все, Тодд Хьюитт.
Я накачивал Шум, грел его горячее, закручивал вихрем вокруг одного-единственного слова, делал как можно более тяжелым, и плевать, если он слышит – он все равно его почувствует…
– Вот именно, Тодд, – кивнул мэр.
И бросил в меня вспышкой Шума.
Я отпрыгнул с дороги и почувствовал, как она распорола воздух, проносясь мимо…
Я шмякнулся оземь, покатился в снегу и увидел, как он широким шагом идет ко мне…
ВИОЛА! – бросил в него я…
И наша битва началась.
Ты поступил правильно, показывает мне Источник.
Мы едем сквозь лес в сторону океана.
Небу нет нужды в чужом одобрении его действий, показываю в ответ я.
Мы едем с хорошей скоростью. Боероги быстрее зверей Расчистки и более привычны к бегу через лес и по бездорожью. Река ворочается глубоко в долине внизу, может быть, даже меняет русло. Туман висит густо, лед продолжает падать, кое-где еще продолжаются пожары. Но мы движемся, мы приближаемся к нашему врагу… минуем внезапную равнину со стадом удивленных животных…
Погоди, зовет Источник, и я понимаю, что вырвался вперед, оставив позади не только его, но и солдат. Погоди! Я слышу что-то впереди…
Я не замедляю бега, но открываю голос вперед…
Вот он, слышен еще до того, как становится виден – голос человека из Расчистки…
Брэдли, зовет Источник, и мы вылетаем прямо на него из-за деревьев, а он отскакивает из-под ног внезапно останавливающихся на полном скаку боерогов.
– Бен? – но человек по имени Брэдли смотрит на меня испуганно.
Все хорошо, показывает Источник. Война окончена.
Пока что, показываю я. Где одна особенная Ножа?
Человек по имени Брэдли озадаченно смотрит на меня, пока Бен не показывает ему: Виола.
И тут мы видим тело зверя, покрытое ветками и листьями и уже припорошенное белым льдом.
– Ее конь, – говорит человек. – Я накрыл его… и пытаюсь развести огонь.
А Виола? настойчиво показывает Источник.
– Ускакала дальше, к океану, – говорит человек. – Спасать Тодда.
В голосе Источника вихрь чувства, он тут же заполняет и мой голос тоже… вихрь любви и страха за Ножа…
Но я уже срываюсь с места и понукаю боерога бежать быстрее, быстрее, еще быстрее, обгоняя Источника позади меня и солдат позади него…
Погоди, снова зовет Источник…
Но я первым доберусь до океана…
Я сам доберусь до океана…
И если там будет Нож…
Что ж, посмотрим…
Я достал мэра первой же ВИОЛОЙ, которую швырнул в него. Его шатнуло вбок – недостаточно быстро, штобы уклониться…
Но он уже развернулся и выпалил Шумом обратно в меня, и, хотя я успел пригнуться, ощущение было такое, словно мне сорвало черепную крышку. Я спрыгнул с этой бетонно-песочной площадки и скатился по склону к самым волнам, кувырком по песку со снегом, но хотя бы убрался из его поля зрения на секунду…
– Но, Тодд, мне же не обязательно тебя видеть, – сказали сверху.
И БАМММ – еще один кулак раскаленного белого Шума, вопящего ТЫ НИЧТО ТЫ НИЧТО ТЫ НИЧТО ТЫ НИЧТО…
Я перевернулся на спину, сел, держась за голову сбоку, заставил себя открыть глаза…
Река мчала в море прямо передо мной, и я посмотрел на воду там, за этим белым пенным месивом, и увидел плавающий мусор, который подбрасывали волны… обломки деревьев, домов и… людей…
Людей, которых я знал…
Может быть, и Виолу…
Гнев пошел валом вверх у меня в Шуме…
Я поднялся на ноги…
ВИОЛА!
Я ударил его этим и понял, што мне даже не обязательно его для этого искать… я инстинктивно чувствовал его и послал все куда надо, и только оглянувшись, увидел, как он падает, тяжело, всем телом падает на бетон и приземляется на запястье…
Которое громко ломается с приятным треском.
Он вскрикивает.
– Очень впечатляюще, Тодд, – глухо от боли произносит он. – Нет, правда – очень впечатляет. Твой контроль все лучше, все сильнее, – он начал подниматься обратно, помогая себе целой рукой. – Но контроль дорого стоит. Разве ты не слышишь голос мира, который уже собирается у тебя за спиной, Тодд?
ВИОЛА! – снова думаю я в него…
И его снова шатает назад…
Но на сей раз он не падает.
– Потому что я его слышу, Тодд. Я слышу его целиком.
Его глаза вспыхивают, и я замираю.
И он уже у меня в голове, вместе с гулом, который соединяет нас…
– А теперь слышишь? – опять спрашивает он.
И…
И я слышу…
Я действительно слышу его…
Он как рев – далеко, за ревом реки, ревом волн…
Рев всего живого на этой планете…
Единый, невозможно громкий голос…
И на мгновение меня опрокидывает, затопляет этим звуком…
А большего ему и не надо…
Вспышка боли у меня в голове так ярка, что меня выключает…
Я падаю на колени…
Но только на секунду…
Потому что в этом вале голосов…
Хотя это и невозможно…
Потому что у нее нет Шума…
Вот честное слово, я слышу ее…
Слышу, как она приближается…
И даже не открывая глаз…
ВИОЛА!
Я слышу еще один вскрик боли.
И встаю…
Земля круто уходит вниз, океан теперь видно все время…
– Почти, – выдыхаю я. – Почти приехали.
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК, говорит Ангаррад…
Одним прыжком мы вырываемся из леса на берег. Копыта взметают песок и снег. Кобыла закладывает крутую дугу влево, где виден заброшенный город… и река…
А еще Тодд и мэр.
– Вон они! – кричу я, Ангаррад тоже их видит и кидается к ним…