– А что вы предлагаете? – спросила Декруа.
– Элен, я ничего не предлагаю… на данный момент. Но мы должны иметь в виду все возможные альтернативы.
– А какая альтернатива не была упомянута? – заинтересованно спросила она, пристально глядя на него.
– Мы могли бы нанести превентивный удар по их кораблям, – спокойно ответил он.
– Но ведь это война! – вскричала графиня.
Яначек подавил готовое выплеснуться презрение.
– Верно, – ответил он сдерживаясь из последних сил. – Однако осмелюсь указать, что с юридической точки зрения Звездное Королевство и Республика Хевен всё еще находятся в состоянии войны. Если вы читали расшифровку пресс-конференции Тейсмана, вы знаете, что он тоже упомянул об этом, объясняя, почему Причарт так долго держала программу модернизации флота в секрете. И он прав. Так что, с точки зрения как внутреннего законодательства, так и межзвездного права, возобновлению военных действий ничто не препятствует.
– Но мы же заключили перемирие и… и пытаемся заключить постоянный мирный договор! – резко возразила графиня Нового Киева, глядя на Яначека с нескрываемым негодованием.
Соглашение о перемирии было принято как раз тогда когда графиня занимала пост министра иностранных дел, и вызывало у нее поистине материнскую гордость.
– Я все понимаю, Марица, – сказал в ответ Яначек, – и вовсе не предлагаю немедленно атаковать. Я лишь перечисляю гипотетические варианты нашей реакции. Лично мне идея возобновления боевых действий кажется наименее привлекательной из всех возможных, но я не думаю, что мы вправе игнорировать её вовсе.
– Особенно с учетом того, что не мы, а именно Республика пошла на дестабилизацию существовавшего баланса военных сил, – «невинно» вставила Декруа, а когда графиня Нового Киева повернулась к ней, пожала плечами. – Марица, не могут же они рассчитывать, что мы проявим на переговорах добрую волю под столь наглым давлением!
О том, что они все это время использовали столь же «наглое давление», добиваясь уступок от Республики, никто вспоминать не стал.
– Но мы приняли на себя обязательство соблюдать перемирие! – возразила графиня.
– Уверен, Марица, в принципе весь кабинет с этим согласен, – успокаивающе произнес Высокий Хребет и, словно не замечая гневного блеска в её глазах, вкрадчиво продолжил: – Однако, являясь правительством её величества, мы обязаны рассмотреть все возможные ответные шаги, не так ли?
Графиня открыла было рот, но, несмотря на очевидное несогласие, так ничего и не произнесла, ограничившись вздохом и кивком.
– Собственно говоря, – сказал, помолчав, Яначек, – вызванный оперативной необходимостью превентивный удар не выходит за рамки обязательств, налагаемых условиями перемирия.
Все уставились на него, по-разному проявляя удивление, и на этот раз плечами пожал он.
– По очевидным причинам мы в Адмиралтействе обратили особое внимание на те пункты соглашения, которые имеют отношение непосредственно к ведению боевых действий. Так вот, стороны обязуются воздерживаться от активных действий до тех пор, пока ведутся переговоры. Если переговоры прерываются, это положение теряет силу.
– Иными словами?.. – глаза Декруа расширились. Яначек тонко улыбнулся:
– Иными словами, с юридической точки зрения мы вправе в любое время прервать переговоры и тем самым прервать перемирие. Или объявить, что республика уже сделала это.
– В каком смысле? – спросила Декруа.
– Как вы только что отметили, Элен, тайно построив новый флот, они нарушили баланс сил, существовавший к моменту заключения перемирия. Безусловно, мы вправе заявить, что столь масштабная эскалация их военной мощи представляет собой агрессивный шаг, особенно на фоне предпринятого нами в одностороннем порядке сворачивания военных программ в целях снижения напряженности и укрепления мира, и никто не может лишить нас законного права на адекватные ответные действия.
Он снова пожал плечами. Графиня Нового Киева таращилась на него с потрясением, граничившим с ужасом. Зато Декруа и Высокий Хребет ответили понимающими улыбками. Реакция собеседников оказалась именно такой, какой он и ожидал, но всё его внимание было сосредоточено на графине.
– Марица, – сказал он самым рассудительным тоном, – я ведь не настаиваю на чем-то подобном, а лишь указываю, что из положения, в которое они нас загнали, существует несколько выходов. Если быть предельно откровенным, то я бы атаковал без предупреждения, если бы мне показалось, что ситуация достаточно отчаянная, чтобы это оправдать. На данный момент она не такова, но, как верно заметил Майкл, в качестве министров Короны мы обязаны рассматривать все возможности, как бы некоторые из них нам не претили.
– Эдвард прав, Марица, – сказал Высокий Хребет, стараясь говорить так же спокойно и рассудительно. – Никто не спорит с тем, что в дипломатии мы должны подавать пример достойного поведения. Кому-кому, а уж мне совсем не хочется стать тем премьер-министром, при котором Звездное Королевство нарушило какое-либо межзвездное соглашение. Любое подобное действие вызывает общее неприятие, даже при том, что, как указал Эдвард, с юридической точки зрения мы ничего не нарушаем. Но в то же самое время я вынужден согласиться с ним, что при определенных обстоятельствах необходимость разумной обороны берет верх над любой статьей договора и над любым соглашением.
Графиня выглядела так, словно вот-вот начнет яростный спор, но, обведя взглядом присутствующих, заколебалась. А пока она колебалась, порыв, толкавший её к протесту, иссяк. Было видно, что она не может заставить себя согласиться, но и не соглашаться не хочет. Во всяком случае, пока вопрос оставался гипотетическим.
– Хорошо, – отрывисто произнес премьер, едва министр финансов горестно откинулась на спинку кресла. – Эдвард и Реджинальд безотлагательно приступят к работе над предложениями по корректировке бюджета в свете появления новых кораблей у Республики. Эдвард, я хочу увидеть и минимальный, и максимальный вариант. Как скоро документы будут готовы?
– Самое раннее, приблизительные выкладки я смогу подготовить к завтрашнему вечеру, – ответил Яначек. – И они останутся лишь «приблизительными», пока мы не установим, в какой степени соответствуют действительности заявления Тейсмана.
– Понятно, – пробормотал Высокий Хребет, задумчиво потирая руки, а потом кивнул. – Хорошо. Пока Эдвард занимается этим, всем остальным следует сосредоточиться на соответствующей подготовке общественного мнения. Коммюнике Тейсмана попадет в программы новостей через двенадцать-восемнадцать часов. За это время нам необходимо провести заседание кабинета в полном составе и подготовить официальное заявление. Серьезное, строгое, но далекое от паники. Элен, думаю, министерство иностранных дел должно отослать отдельную ноту, а Марицу я бы просил поработать с Кларенсом над проектом выступления от имени правительства в целом.
Проговаривая свою просьбу, он наблюдал за графиней, тщательно скрывая пристальный интерес. Она заколебалась, но спустя мгновение кивнула, и барон внутренне вздохнул с облегчением. Если формальная ответственность за заявление, излагающее позицию правительства, будет лежать на ней, намного меньше риска, что она впоследствии попытается от этой позиции отмежеваться.
– В таком случае, – спокойно сказал он, – я предлагаю объявить перерыв и заняться каждому своим делом.
Глава 31
– Мы правильно рассчитали время, миледи? – поинтересовался адмирал Альфредо Ю. – Мне очень не хотелось прерывать ваш завтрак.
Бывший офицер Народного Флота, вошедший в каюту Хонор вместе с Кардонесом, широко улыбнулся хозяйке, пока Джеймс МакГиннес разливал напитки.
– Мы с Мерседес как раз заканчивали десерт, – сказала, улыбнувшись в ответ, Харрингтон и с лукавым блеском в миндалевидных глазах покосилась на Брайэм. Нимиц тоже поглядел на неё через плечо своего человека и весело пригладил усы.
– Надеюсь, наше прибытие стало для вас приятным сюрпризом? – осведомился Ю, в свою очередь поворачиваясь к начальнику штаба сайдморского оперативного соединения, которая до принятия нынешней должности командовала дивизионом супердредноутов в эскадре Гвардии Протектора.
– Да, как только мы оправились от коллективного сердечного приступа, который устроили нам вы и её светлость, – ответила Брайэм и покачала головой. – Это же надо: ни одна, ни другой мне даже словом не обмолвились!
– Мерседес, если я хранила всё в секрете от остальных офицеров штаба, было бы нечестно рассказать тебе одной, разве нет? – спросила Хонор и хмыкнула в ответ на свирепый взгляд Брайэм.
– А по какой, интересно, причине нужно было хранить это в тайне от всего штаба? – поинтересовалась Мерседес.
Хонор пожала плечами.
– Особой причины, пожалуй, не было. Просто, поскольку люди Альфредо, отправляясь в поход, не знали, что направляются сюда, мне показалось… нечестным рассказывать вам то, чего не знали они. Кроме того, – улыбка её вновь сделалась лукавой, – мы с Альфредо решили, что неожиданная тренировка, проведенная так, чтобы её не воспринимали за тренировку, никому не повредит. И ведь все неплохо встряхнулись, разве нет?
– Только человек, страдающий склонностью к преуменьшениям, мог бы так сформулировать, – сухо ответил Кардонес, но тут же добавил, обращаясь к Ю: – Однако, адмирал, это вовсе не значит, что мы не рады вас видеть.
– Полагаю, капитан Кардонес сказал от имени всех нас, – поддержала его Андреа Ярувальская. – В конце концов, ваше прибытие почти удвоило число наших СД(п) и НЛАКов!
– Причем никто об этом удвоении не знает. По крайней мере, пока, – с удовлетворением добавила Брайэм.
– Но у этого есть и обратная сторона, – отметила Ярувальская. – Если анди сунутся сюда, не зная о подкреплении, их будет ожидать очень неприятный сюрприз. Но если бы они знали о вашем прибытии, такая новость была бы способна… удержать их от рискованных авантюр.
– Новости распространятся быстро, – заверила Хонор, принимая от МакГиннеса кружку «Старого Тилмана». Поблагодарив стюарда улыбкой, она вновь повернулась к операционисту. – Из всех известных мне средств межзвездного сообщения только «сарафанное радио» в Силезии функционирует со скоростью, превышающей скорость света. И, признаюсь, меня нисколько не огорчает, что новость разойдется