В какой мере можно считать факт моего нахождения здесь и сейчас равносильным вытаскиванию шарика из урны? Например, в отношении предсказания дня рождения – ведь скорее всего сегодня не ваш день рождения? – это работает.
Ник Бостром критикует Теорему о конце света с той точки зрения, что не определено, к какому классу живых существ она относится. Идет ли речь о любых наделенных мозгом животных, о гоминидах, о чистокровных Homo sapiens, о тех, кто способен понять эту теорему, или о тех, кто ее уже знает? В каждом случае мы получаем разные числа прошлых поколений, а следовательно, разный ранг рождения и разные прогнозы будущего. Животных были тысячи триллионов, гоминидов – сотни миллиардов, а Теорема о конце света известна только, вероятно, нескольким десяткам тысяч людей.
Я вижу довольно изящное решение этой «проблемы референтных классов», состоящее в том, что «конец света» означает конец существования именно того класса, который в каждом конкретном случае имеется в виду. Конец существования не означает даже смерть – достаточно перейти в другой класс существ.
Объем дискуссии по этим и другим вопросам составляет десятки статей, и я рекомендую читателю не делать заранее выводов, а ознакомиться с мнениями сторон. (Есть в том числе и выполненные мною переводы на русский язык статей на эту тему.)
В любом случае, до того как научный консенсус о природе высказанных гипотез будет достигнут, мы имеем дело с очень сложной формой непредсказуемости, поскольку речь идет даже не о вероятности, а о неопределенности поправки к вероятности событий. Эти поправки могут быть на много порядков значительнее, чем риск падения астероидов и вообще любых природных катастроф вместе взятых. Следовательно, важно направить силы лучших умов человечества на выработку единого понимания этого вопроса.
Еще одно рассуждение, похожее на Теорему о конце света, но логически независимое от нее, связано с антропным принципом и его значением для будущего человечества. Напомню, что антропный принцип гласит, что мы можем наблюдать только те явления, которые совместимы с существованием наблюдателей. Хотя этот принцип выглядит как тавтология, он имеет мощный потенциал, так как объясняет, почему условия наблюдаемой нами Вселенной выглядят такими, как если бы они были точно настроены для существования разумной жизни.
Частным следствием антропного принципа является то, что мы можем существовать только в том мире, где не случались глобальные катастрофы, необратимо уничтожающие возможность развития разумной жизни. Например, мы не могли существовать около переменной катаклизмической звезды, и это объясняет, почему Солнце – спокойная звезда.
Однако неизвестно, является ли отсутствие катастроф естественным свойством окружающей нас Вселенной или случайным совпадением. Даже если бы катастрофический процесс приводил к стерилизации планет со средней периодичностью раз в миллион лет (например, гамма-всплески), то мы могли бы обнаружить себя только на той планете, где этого не произошло, даже если вероятность этого события – 1 случай на 10 в степени 1000. (Подробнее об этом можно прочитать в статье Бострома и Тегмарка «Насколько невероятна катастрофа судного дня».)
Следовательно, из того, что мы существуем, мы не можем делать выводов о средней периодичности прошлых катастроф, которые могут привести к прекращению развития разумной жизни. Например, из того, что человек дожил до 80 лет, следует, что он за это время ни разу не умер, но это не является доказательством того, что вероятность его смерти была равна нулю, а значит, и дальше будет малой.
Однако из сказанного можно сделать и более сильный вывод о том, что скорее всего мы живем в период статистической аномалии, в которой все необходимые для нашего существования факторы оказались на редкость устойчивыми, и более того, мы, вероятнее всего, живем в конце такой статистической аномалии. Иначе говоря, высока вероятность того, что мы живем в конце периода устойчивости многих важных для нашего существования процессов. То есть антропный принцип «перестал нас защищать».
Например, если некий человек играл в рулетку и три раза подряд угадал число (что бывает примерно раз в 30 000 попыток), то у него может создаться иллюзия, что он обладает особенными способностями, и он может ожидать, что и дальше будет выигрывать. Если взять 30 000 человек, то у кого-то такая выигрышная серия может быть с первого раза, и ему будет очень трудно предположить, что вероятность выиграть в будущем – всего лишь 1 к 36.
Другой пример: распространено ошибочное мнение, что мы находимся в середине периода устойчивой светимости Солнца, которое светило и будет светить несколько миллиардов лет. На самом деле светимость Солнца постоянно растет в связи с его расширением, и по разным подсчетам это приведет к вскипанию земных океанов в период от 200 миллионов до миллиарда лет от настоящего момента – то есть результат в 5–20 раз хуже, чем мы могли бы ожидать, исходя из принципа Коперника.
С одной стороны, даже 200 миллионов лет для нас слишком огромный срок, чтобы принимать его во внимание. То есть расползание природных параметров от их оптимума будет слишком медленным, чтобы это имело значение для нашей цивилизации.
С другой стороны, наихудший сценарий тоже возможен – он состоит в том, что природные процессы находятся на грани своей устойчивости и человеческое вмешательство может легко эту грань нарушить. Например, если гигантский сверхвулкан «созрел», то в таком состоянии он мог бы пребывать еще миллионы лет, но бурение одной сверхглубокой скважины могло бы нарушить его устойчивость. То же касается и необратимого глобального потепления.
Наконец настала пора вплотную обсудить парадокс Ферми. Он был сформулирован Энрико Ферми в 1950 году во время званого ужина и состоял в вопросе «Если есть инопланетяне, то где же они?» Согласно принципу Коперника, мы являемся обычной цивилизацией в обычных условиях и, следовательно, возникли в космосе далеко не первыми и не последними. Но если так, то почему мы не обнаруживаем следов деятельности других цивилизаций? По-видимому, существует некий «большой фильтр», который препятствует возникновению разумных цивилизаций или тому, чтобы они проявляли себя.
Существует огромное количество объяснений загадки молчания космоса. Первое из них состоит в том, что Земля является крайне редким явлением. Однако непонятно, какое именно событие является столь исключительно редким. Одно дело, если речь идет о возникновении жизни, а другое – если о распространенности космических катастроф, регулярно стерилизующих планеты. (Во втором случае нам следует сделать неприятные для нас выводы.) Возможно также, что редким является возникновение многоклеточной жизни, или разума, или другого фактора, кажущегося нам естественным.
Несмотря на величину разрушений, прежде производившихся на Земле падением астероидов, гораздо большую – угрозу могут представлять кометы, происходящие из облака Оорта. В нем находятся миллиарды и триллионы ледяных глыб, которые очень медленно вращаются вокруг Солнца, при этом достаточно весьма слабого (по космическим меркам) воздействия, чтобы они поменяли свою орбиту и начали стремительно приближаться к Солнцу, разгоняясь до огромных скоростей. Обнаруживать кометы гораздо труднее, чем астероиды, рыхлая структура комет делает более проблематичным их отклонение, а большая скорость оставляет меньше времени на реакцию.
Возможно, весь мир уже прошел свой предел наращивания добычи (или привлечения) ресурсов, то есть пик Хуберта, примерно в 2006 году. При этом у каждого ресурса есть свой пик Хуберта, и у большинства ресурсов, необходимых человечеству, этот пик приходится на первую половину XXI века. Это касается каменного угля, доступной пресной воды, площади обрабатываемых земель, добычи рыбы в океане… При этом замена одного вида ресурсов другими лишь усугубляет ситуацию. При этом дефицит «натуральных» ресурсов, скорее всего, совпадет с мировым финансовым кризисом.
Все это само по себе не приведет к полному вымиранию человечества, однако с высокой вероятностью может вызвать войну за оставшиеся ресурсы. (И, следовательно, резкий толчок получат разработки опасных вооружений, слабые страны станут создавать «оружие судного дня» и т. д. со всеми вытекающими последствиями.)
Некоторыми странами может создаваться «оружие судного дня», которое независимо от места взрыва вызовет полное уничтожение человечества вследствие радиоактивного заражения. Возможен взрыв таких ядерных зарядов в случае ошибки или сбоя. В случае применения соответствующего количества ядерного оружия возможны разные варианты изменения климата, в том числе необратимое глобальное похолодание. Следствием применения ядерного оружия может быть и то, что после или вместо ядерной зимы наступит ядерное лето. Ядерное лето тоже может принять необратимый характер – с дальнейшей трансформацией условий на планете в сторону венерианских.
При этом нет уверенности, что впереди нас не ждет «большой фильтр» – его действие состоит в том, что все достигшие разума цивилизации разрушают себя. Наконец, возможны варианты, при которых цивилизаций много, но они не разрушают себя, а просто невидимы нам. Например, они отказываются от освоения космоса, целиком сосредотачиваясь на виртуальном мире, или нарочно прячутся, опасаясь космических врагов, или давно уже наблюдают за нами, или пользуются необнаружимыми для нас средствами связи.
Следующий парадокс, возникающий в связи с угрозой гибели человечества, лежит в этической сфере.
В процедурах принятия решений учитывается их ожидаемая полезность, которая выражается как произведение ожидаемого дохода на вероятность его получения. Также учитывается и ценность человеческих жизней