Реакция янычар не заставила себя ждать: в 1793 г. вспыхнуло восстание в Видине, янычары во главе с Пазванд-оглу захватили Видинский пашалык и соединились с белградскими мятежниками. Албания и Эпир не подчинялись Порте уже давно, здесь правили Мехмед Бушатли и Али-паша Янинский. В Рущукском пашалыке в 1795 г. захватил власть один из вождей кирджалиев Терсиникли-оглу. На остальной территории Балкан царила анархия, вызванная отчасти набегами кирджалиев, отчасти сепаратизмом аянов, которые выступали против невыгодных им реформ. Все это происходило в обстановке большого голода, поразившего Морею и западные пашалыки; этот голод вызвал массовый исход беженцев в Болгарию. В 1800 г. объединенные силы Пазванд-оглу, кирждалиев и румелийских аянов предприняли поход на Стамбул – но безуспешно. Союз врагов султана быстро распался, аяны выступили против янычар и кирджалиев, и в Румелии началась опустошительная междоусобная война; спасаясь от военных бедствий, население массами бежало за Дунай. Во многих деревнях, чтобы обороняться от набегов кирджалиев и «чужих» аянов, крестьяне создавали отряды самообороны и строили укрепленные башни. В 1804 г. вспыхнуло восстание сербов – народ выступил против владевших Сербией янычар, и султан дал согласие на это выступление, в этатистском духе пообещав сербам снижение налогов. Восстание перебросилось на некоторые болгарские районы и сразу же сказалось на действиях мятежных аянов, которые были вынуждены уменьшать свои поборы с крестьян. В Анатолии в 1803 г. началась новая война между мятежным правителем северо-востока Таярдом Махмудом и верными (на словах) султану западно-анатолийскими деребеями[2268].
Несмотря на царившую в империи анархию, реформы продолжались. Существенные успехи были достигнуты в строительстве флота, верфей, литейных заводов, в создании артиллерии. Однако решение главной задачи, организации регулярной армии, осуществлялось очень медленно. В 1798 г. в регулярных войсках насчитывалось всего лишь 4 тыс. солдат, а в 1804 г. – 12 тыс. в окрестностях Стамбула и 12 тыс. – в Анатолии. Главным препятствием для создания армии было отсутствие рекрутской повинности и пропаганда настроенных против иноземных заимствований улемов, поэтому мусульмане не шли в новую армию, даже несмотря на хорошую плату[2269]. В 1805 г. Селим III решился на введение рекрутской повинности и издал указ о призыве в регулярные войска молодых мужчин, не исключая и тех, кто числился в янычарах. Янычары, стоявшие гарнизонами в некоторых балканских городах (в том числе в Адрианополе), сразу же восстали и увлекли за собой городское население. Восстания были настолько сильными, что Селим III был вынужден отправить в отставку великого везира и объявить о прекращении реформ. Но это не спасло султана: в мае 1807 г. мятеж янычар в Стамбуле привел к свержению Селима III[2270].
Янычары возвели на трон Мустафу IV, но сторонники Селима продолжали сопротивление. Рущукский паша Мустафа Байрактар с 20-тысячным войском вошел в Стамбул; не сумев спасти Селима (который был убит), он посадил на престол Махмуда II. В сентябре 1808 г. занявший пост великого везира Байрактар созвал съезд аянов, которые явились вместе со своими войсками, так что в лагере под Стамбулом собралось 70 тыс. солдат. Аяны подписали «союзный пакт», заявив о своем формальном намерении повиноваться правительству и платить причитающиеся с них налоги; в то же время пакт устанавливал право аянов смещать великого везира, если он будет совершать поступки «наносящие вред государству». По инициативе Байрактара было принято решение продолжить реформы «низам-и-джедид», однако согласие на съезде было недолгим. Вскоре между аянами возникли конфликты, они вернулись в свои владения и многие из них перестали повиноваться Байрактару Янычары сразу же воспользовались ситуацией и подняли новый мятеж; Байрактар был убит, и султан Махмуд II был вынужден отказаться от продолжения реформ[2271].
В 1807-1808 гг. брейкдаун – разрушение Османского государства стало свершившимся фактом. Султаны свергались с престола один за другим и почти что ничем не правили. Государство было поделено между феодальными владетелями, в европейской части страны крупнейшими из них были Али-паша Янинский, Ибрахим-паша Скутарийский и Исмаил-бей Сересский, в Анатолии правили кланы Чапан-оглу, Караосман-оглу и Зинан-паша Эрзерумский. Кроме того, существовало много владетелей более мелкого ранга. Отдаленные провинции – Египет, Сирия, Ирак – стали фактически независимыми государствами. Сербы, изгнав янычар, также пытались создать независимое княжество; их поддерживала Россия, начавшая в 1806 г. новую войну с империей и оккупировавшая Валахию. Существенно, что и в областях, относительно близких к столице, фактически начали складываться новые государственные образования. Али-паша Янинский, владея территориями с населением в 1,5 млн человек, проводил в своем пашалыке этатистскую политику: он устранил большинство мелких феодалов и отнял их земли. Али-паше принадлежала треть обрабатываемых земель в его княжестве, он сам, без откупщиков, собирал налоги и проводил конфискации богатств у зажиточных торговцев и землевладельцев. Этатистская политика обеспечивала Али-паше доходы около 20 млн курушей в год, и он содержал постоянную армию в 15 тыс. солдат[2272].
Махмуду II предстояло вести долгие войны за объединение Османской империи; он подчинял одного за другим крупных владетелей, используя одних против других. Сербам, которые оказали ожесточенное сопротивление, пришлось предоставить автономию. Княжество Али-паши было уничтожено только в 1822 г. Однако Янина еще не была взята, как началось греческое восстание. Как отмечалось выше, Греция была областью, где к концу XVIII в. признаки перенаселения проявлялись с наибольшей интенсивностью и где уже не раз вспыхивали восстания. Положение осложнялось тем, что основная часть элиты в греческих областях была турецкой; лишь на низших уровнях откупной иерархии встречались греческие откупщики-кодзабасы (от тур. «коджа-баши»), которых, впрочем, не признавали за греков и называли «христианскими турками»[2273]. Таким образом, это было в основном восстание простолюдинов-греков против турецкой элиты и поддерживавшего ее турецкого государства. Однако вследствие этно-конфессиональных различий восстание приобрело характер жестокого религиозного столкновения; оно сопровождалось массовой резней турок в греческих областях и не менее массовым истреблением греков в турецких областях. О масштабах этой резни трудно составить полное представление, но, к примеру, известно, что до восстания в Морее проживало 250 тыс. турок, а после восстания и долгой войны турецкое население практически исчезло; аналогичная ситуация была на острове Хиос, где до резни проживало 100 тыс. греков, и все они были либо истреблены, либо обращены в рабов[2274].
Бесконечные войны заставили Махмуда II вернуться к попыткам создания регулярной армии. На этот раз султану удалось договориться с улемами, в конце концов осознавшими неизбежность реформ. В мае 1826 г. султан объявил о создании регулярных войск «ишкенджи»; янычары снова подняли мятеж, но были разгромлены, и янычарский корпус был уничтожен. Затем в 1830-х гг. был проведен широкий комплекс реформ, которые начал еще Селим III и которые стали политическим итогом экосоциального кризиса. Наиболее важной реформой было упразднение системы маликяне (хотя впоследствии откупа были отчасти восстановлены, но их форма была другой и власти установили относительный контроль за сбором налогов откупщиками). Таким образом, государство вернуло себе (и народу) часть ресурсов, ранее поглощавшихся ростовщической элитой (хотя часть ресурсов осталась у элиты). Была упразднена также и ставшая ненужной после создания новой армии тимарная система. Чифтлики, оформленные на правах частной собственности, остались у своих владельцев, но принуждать крестьян к барщине было категорически запрещено. Были отменены некоторые налоги, в том числе авариз; принимались меры для поддержки крестьянских хозяйств путем предоставления ссуд (на эти цели была выделена большая сумма – 20 млн пиастров)[2275].
В целом реформы Махмуда II вылились в радикальную трансформацию структуры. Реформы подразумевали качественное изменение как отношений между элементами структуры «государство – элита – народ», так и самих этих элементов. Государство резко усилилось, включив в свой состав регулярную армию и в значительной степени вернув себе контроль над налогами. Устранив оппозиционные силы и осуществив масштабное перераспределение ресурсов в пользу государства, Махмуд II стал самодержавным государем и восстановил этатистскую монархию.
Реформы – в частности, уничтожение произвольных поборов в рамках системы маликяне – несомненно, привели к улучшению положения крестьянства. Освобожденные от чрезмерной эксплуатации крестьяне могли теперь обрабатывать земли, которые раньше лежали впусте из-за слишком высокой ренты. Большое значение имело также усмирение кочевых племен, которые прежде препятствовали земледельческой колонизации в Анатолии – после ряда восстаний эти племена были оттеснены на восток[2276]. Уже с 1820-х гг. уровень потребления стал ощутимо повышаться, а цены на продовольствие снижались (рис. 25, 26). Однако это явление в большой степени было обусловлено также и другим фактором – уменьшением численности населения.
Данные о динамике населения скудны, но историки осторожно признают, что «перед 1830-ми гг., население, вероятно, уменьшилось»