[1567]. Роман Диоген попытался восстановить боеспособность армии, но основную силу его войска составляли наемные отряды франков, варягов и тюрок, гузов и печенегов[1568]. 19 августа 1071 г. близ Манцикерта огромная армия Романа Диогена встретилась с численно намного уступавшим ей войском тюрок-сельджуков, но ход битвы показал, насколько опрометчивой была ставка на иноземных наемников. Тюрки из войска Романа Диогена изменили и перешли на сторону своих степных сородичей, византийская армия была разгромлена, и Роман Диоген попал в плен[1569].
Власть в Константинополе снова оказалась в руках этатистской бюрократии, которая возвела на престол Михаила VII (1071-1078 гг.). Византийская армия продолжала разваливаться, вслед за изменой гузов восстали франкские наемники, и, чтобы усмирить их, Михаил VII был вынужден обратиться к сельджукам. Тюркские орды растеклись по Малой Азии, грабя и истребляя население, греки в страхе бежали на Балканы. «Покинули греки станы свои и города, коими владели на Востоке, и ушли, – говорит грузинский автор. – Их захватили турки и поселились в них»[1570]. В стране свирепствовали голод и чума, цена пшеницы в Константинополе достигла 3 номисм за модий, на улицах лежали трупы, и на одни носилки приходилось класть по 5–6 мертвецов. Болгары воспользовались ослаблением Византии и снова восстали. Военная знать также использовала ослабление государства, и мятежи следовали один за другим. В обстановке голода и смуты правительство пошло на крайние этатистские меры: была монополизирована торговля хлебом и конфискована священная утварь в церквях. Содержание золота в номисме было понижено до 60%[1571]. Но правительству не удалось стабилизировать положение – военная знать снова подняла мятеж, ее вождь, полководец Никифор Вониат, в борьбе с Михаилом VII призвал на помощь турок и отдал им земли вплоть до Босфора. Овладев властью, Никифор III (1078-1081 гг.) стал широкой рукой раздавать динатам поместья и податные привилегии – это вызвало крестьянские восстания, кое-где в Малой Азии крестьяне переходили на сторону турок[1572]. Страна погрузилась в хаос, различные военные группировки сражались друг с другом и с центральным правительством. Наконец, в апреле 1081 г. войска фракийских динатов штурмом овладели Константинополем и подвергли город жестокому разграблению. Императором был провозглашен Алексей I Комнин – основатель новой династии и нового государства[1573].
Но успокоение наступило не сразу; в 1081 г. при Диррахии Византия потерпела новое сокрушительное поражение – на этот раз от рыцарской конницы сицилийских норманнов. Норманны опустошили Северную Грецию и достигли берегов Эгейского моря, печенеги год за годом прорывались через Балканы и опустошали Болгарию. В конечном счете голод, эпидемии, внутренние войны и вторжения врагов обернулись для Византии тяжелой демографической катастрофой. Наибольшие масштабы эта катастрофа имела в разоренной тюрками Малой Азии; как показывают данные о монетном обращении, многие города опустели и торговля практически прекратилась – как в VII – VIII вв. (рис. 16). Толпы беженцев искали спасения от тюрок на Балканах. Однако и на Балканах некоторые области жестоко пострадали от вражеских вторжений; как показывают графики на рис. 17-19, имело место падение монетного обращения в Болгарии, в Албании, а также в Средней Греции, в частности в Афинах. Аналогичные данные имеются относительно Константинополя[1574].
* * *
Подводя итоги социально-экономического развития Византии в VIII – XI вв., необходимо отметить прежде всего масштабы демографической катастрофы, вызванной варварскими нашествиями в VII в. Археологические данные, так же как и данные письменных источников, говорят о гибели большинства городов и запустении обширных сельских территорий. Наиболее важным социальным следствием этой катастрофы была гибель крупного землевладения; в новых условиях главную роль играла община свободных крестьян, крестьянские ополчения защищали страну от вторжений и возводили на императорский трон своих вождей. Таким образом, социальная структура общества значительно упростилась, приблизившись к структуре «варварских королевств». Однако при этом сохранялась и сильная этатистская традиция, носителями которой были остатки имперской бюрократии и церковь. Эти круги призывали к восстановлению сильного государства, необходимого в первую очередь для обороны от внешних врагов.
Период разрухи и нашествий продолжался до VIII столетия, когда началось медленное восстановление экономики. Как и в классическом случае, для фазы роста характерны наличие свободных земель, рост населения, рост посевных площадей, низкие (но постепенно растущие) цены на хлеб, высокая реальная заработная плата, относительно высокий (но постепенно понижающийся) уровень потребления, низкий уровень земельной ренты, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, ограниченное развитие городов и ремесел, незначительное развитие аренды и ростовщичества.
Социально-экономическое развитие Византии в значительной мере определялось двумя факторами: демографическим и военно-техническим. Военно-технический фактор проявлялся в господстве на поле боя тяжеловооруженных всадников: тюрок, арабов, франков, норманнов. Военное давление этих противников заставляло византийское правительство создавать подразделения тяжелой кавалерии из стратиотов или из наемников, оплачиваемых за счет казны. Это было продолжение диффузионной волны, связанной с распространением стремени и тюркского седла. Победы мусульман и могущество халифата вызывало подражание также и в религиозной сфере (иконоборчество), и в общей тенденции к централизации и этатизму.
В начале VIII в., в правление Никифора I, отмечается первая, неудачная, попытка восстановления этатистской монархии; вторая попытка была предпринята в правление Василия Македонянина, и на этот раз завершилась относительным успехом. Этатистская бюрократия консолидировалась и установила реальный контроль над управлением страной: была восстановлена налоговая система, в войске, прежде носившем характер крестьянского ополчения, был выделен слой наследственных воинов-стратиотов, которые регулярно получали пособия из казны, т. е. войско стало отчасти финансироваться за счет налогов.
Период восстановления закончился Великим голодом 928 г., обозначившим начало Сжатия. Для периода Сжатия, как и в теории, характерно: отсутствие свободных земель; крестьянское малоземелье; высокие цены на хлеб; низкий уровень реальной заработной платы и потребления; неустойчивый демографический рост, его замедление или приостановка; высокий уровень земельной ренты; частые сообщения о голоде, эпидемиях и стихийных бедствиях; разорение крестьян-собственников; распространение ростовщичества и аренды; рост крупного землевладения; уход разоренных крестьян в города, где они пытались заработать на жизнь ремеслом или мелкой торговлей; рост городов; развитие ремесел и торговли; большое количество безработных и нищих; голодные бунты и восстания; попытки проведения социальных реформ, направленных на облегчение положения народа; фрагментация элиты; борьба за статусные позиции в среде элиты; обострение борьбы за ресурсы между государством, элитой и народом; тенденция к увеличению централизации и установлению этатистской монархии; внешние войны с целью приобретения новых земель и понижения демографического давления.
Нужно оговориться, что в Византии тенденция к установлению этатистской монархии проявила себя еще до начала Сжатия как наследие римских времен. Сжатие дало этой тенденции новый мощный импульс, и она ярко проявилась в законах Романа I. Однако этатистская тенденция столкнулась с военно-аристократической тенденцией, индуцированной господством тяжелой кавалерии. Так же как в других странах, рыцарская элита вступила в схватку за перераспределение ресурсов, и это привело к мятежу Никифора Фоки, а затем к долгой борьбе, закончившейся победой этатистской монархии в правление Василия II.
Для того чтобы остановить разорение крестьян и развитие крупного землевладения, этатистская монархия использовала методы государственного регулирования – и монархия отчасти достигла своей цели, замедлив естественные социально-экономические процессы. Этим, по-видимому, и объясняется необычная длительность периода Сжатия – почти полтора столетия. Важную роль в некотором ослаблении Сжатия сыграло расширение территории империи на Балканах, достигнутое в результате завоевания Болгарии. Это завоевание открыло для сельскохозяйственной колонизации земли Болгарии, Фракии и Македонии, что привело к понижению хлебных цен в 1060-х гг. Однако эта благоприятная тенденция не спасла Византию от роковых последствий Сжатия. В предыдущие десятилетия перенаселение привело к финансовому кризису и военному ослаблению Византии, результатом чего стала военная катастрофа при Манцикерте. Разгром привел к опустошению провинций тюрками, к резкому ослаблению государства, к новым мятежам военной элиты и к восстанию в Болгарии. В годы междоусобной войны между этатистским правительством и военной элитой обе стороны призывали на помощь тюрок, и в результате кочевники почти беспрепятственно заняли Малую Азию.
В итоге, как и предсказывает теория, мы видим экосоциальный кризис: голод; эпидемии; восстания и гражданские войны; внешние войны; гибель больших масс населения, принимающую характер демографической катастрофы; разрушение или запустение многих городов; упадок ремесла и торговли; высокие цены на хлеб; низкие цены на землю; гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности.